Черные глаза

Мэтью вспомнил, что Ханна, убегая из его номера ночью, оставила подаренные им книги на тумбочке у кровати, и сердце его заныло от раскаяния и сожаления. Чтобы отвлечься от этих бесплодных дум, Мэтью решил расспросить Дженни о клане Полков, даже не пытаясь замаскировать свой интерес. Но Дженни не сообщила ему ничего нового, а лишь подтвердила то, что уже было ему известно: семейство это просто бич для всего города.

К полудню Мэтью вышел из закусочной и направился на улицу Кловер. Магазины и лавки не торговали по воскресеньям. Проходя мимо «Лавки древностей», он остановился, разглядывая выставленные в витрине предметы старины. Его внимание привлек большой деревянный кукольный дом в викторианском стиле. Стоимость шедевра выражалась четырехзначным числом.

Мэтью усмехнулся, вспомнив, как Ханна пыталась продать эту дорогую игрушку кому-то из многочисленных покупателей, но даже ей это не удалось.

Улыбка замерла на его губах при мысли, что Ханна его ненавидит. Наверное, Кейт передаст ему, что визит к Александре Уиндэм не состоится потому, что дамы Фарли не смогут принять участие в этой встрече. Но никакого сообщения Кейт не передала, и, разузнав, как найти дом Фарли, он отправился туда на свой страх и риск.

Однако вопреки ожиданиям его приветливо встретила седоволосая дама в инвалидном кресле на колесах, которая представилась как Лидия Фарли, бабушка Ханны.

— О да, конечно, вы дружили когда-то с моими бабушкой и дедушкой, — сказал Мэтью, заговорщически улыбаясь.

Ханна спустилась к ним в вестибюль, и сначала он даже ее не заметил, так как был занят разговором с Лидией, которая явно пыталась его очаровать.

Мэтью был одет в тот самый серый костюм, в кармане которого она обнаружила пистолет. Белоснежная накрахмаленная рубашка подчеркивала смуглый цвет его лица. Теперь он уже не походил на гангстера, а выглядел как респектабельный джентльмен и известный писатель. Его мужественная красота снова ее смутила, хотя она старалась не поддаваться нахлынувшим на нее чувствам.

— Привет, Ханна!

— Я поеду с вами, бабушка, — сказала она, словно не замечая Мэтью.

Он же, напротив, жадным взглядом оглядел ее с ног до головы. На этот раз на ней был бежевый жакет строгого покроя с короткими рукавами. Но и в этом костюме она выглядела не менее привлекательно, чем в коротком платье из серебристой ткани.

— Дорогая, ты выглядишь прелестно, — заметила бабушка, — не правда ли, Мэтью?

— Ханна всегда непредсказуемо хороша, к тому же ее рост постоянно меняется, — кратко ответил он.

Натянуто улыбнувшись, Ханна окинула его негодующим взглядом.

— Моя внучка чрезвычайно чувствительна к разговорам о росте, — сообщила Лидия. — Ей хочется быть жердью, как ее старшие сестры. Я много раз ей говорила, что быть маленькой, но фигуристой совсем неплохо, однако она мне не верит. Может быть, вы заверите ее в том, что я права?

— Бабушка! — возмутилась Ханна. — Я не нуждаюсь в его заверениях.

— И тем не менее я подтверждаю, что придерживаюсь того же мнения, что и твоя бабушка, — искренне сказал Мэтью.

Дорога в поместье Уиндэмов была настоящим испытанием для Ханны. Лидия Фарли настояла, чтобы все трое ехали в ее огромном сером «мерседесе».

Мэтью казалось, что он сидит за рулем танка. Нервы его были напряжены до предела. Ханна не произнесла ни слова во время пути, а ее бабушка вела светскую беседу, и Мэтью боялся ответить невпопад, так как мысли его были заняты Ханной и ее откровенным невниманием к нему.

И еще ему предстояла встреча с той женщиной, которая произвела его на свет. Свидетельство о рождении лежало во внутреннем кармане его пиджака и, казалось, жгло ему кожу. Но вот они въехали в главные ворота поместья, потом лакей в ливрее провел их в просторную, залитую солнцем гостиную, уставленную множеством комнатных растений в массивных вазонах. Одна лишь Лидия чувствовала себя в этой обстановке непринужденно и продолжала улыбаться и ворковать. А Ханна и Мэтью, усевшись в противоположных углах, походили на каменные изваяния.

Вскоре в гостиную вошла молодая девушка в цветастом платье с ярко-желтой отделкой. Казалось, что платье это с чужого плеча, так нескладно оно болталось на ее высокой худенькой фигуре. Коротко стриженные светло-русые волосы украшал желтый бант.

— Привет, милая Джастин! — воскликнула Лидия, протягивая девушке руку.

Здороваясь, Джастин беспокойно оглядывала гостей большими голубыми глазами.

— Мама сейчас придет. Она просила меня побыть с вами. — Казалось, Джастин чем-то расстроена и удручена. — Я очень рада, что вы пришли, — добавила она, спохватившись.

— Мы тоже рады тебя видеть, — заверила ее Ханна, чувствуя угрызения совести за тот подарок, который сделал Бэй по ее совету.

— Разреши сначала представить тебе Мэтью Грейнджера, — вмешалась Лидия.

При виде девушки Мэтью тут же поднялся. Джастин выглядела моложе своих лет: худенькая, неуверенная в себе. Подумать только, она — его сестра! Волна нежного чувства накатила на него, когда он пожимал ее руку. Если кто и нуждается в защите старшего брата, то это именно она.

— Маме очень понравилась картина, которую подарил Бэй, — сообщила Джастин, краснея под внимательным взглядом Мэтью.

— Что ты сказала? — удивилась Ханна.

— Дело в том, что в 1830 году были написаны еще две картины на ту же тему, посвященные умершим детям из рода Уиндэмов. К одной из них был даже приложен локон скончавшейся девочки. Обе картины занимают почетное место в маминой коллекции. Потом она купила еще три произведения того же содержания. И подарок Бэя пришелся ей по вкусу; мама считает его очень тонким и чувствительным человеком.

— Нашего Бэя? Тонким и чувствительным? О Боже! — воскликнула Лидия Фарли.

— Не могу поверить! — возмутилась Ханна и стала ходить взад и вперед по комнате. — Но кто же делает такие подарки будущей невесте?! Я надеялась, что твоя мама укажет ему после этого на дверь, а ей, видишь ли, понравился подарок!

Джастин с недоумением глядела на Ханну.

— Ты не хочешь, чтобы я вышла замуж за твоего брата?

— Конечно, не хочу, если это против твоего желания, — ответила Ханна. — Трудно себе представить, что ты сама хотела бы стать его женой.

— Ты хочешь выйти замуж за Бэя Фарли? — спросил Мэтью, глядя в глаза сестре.

— Нет! — воскликнула Джастин, и по ее щекам покатились слезы. — Но я должна, у меня нет другого выхода. Мама сказала…

— Пойдем со мной, Джастин, — неожиданно предложил Мэтью и, обняв девушку за плечи, вышел вместе с ней из комнаты. Ханна и Лидия, потрясенные происходящим, застыли как вкопанные. Когда же Ханна поспешила за ними в холл, ни Джастин, ни Мэтью там уже не было. И в это же время в холле появилась Александра Уиндэм: стройная, красивая, в синем шелковом костюме и с такими же синими глазами. Она улыбнулась, увидев Ханну.

Повернувшись к бабушке, Ханна зашептала:

— Что будем делать? Сюда идет Александра, а Джастин и Мэтью сбежали!

— О Господи! Как неловко получается, — заволновалась Лидия.

— Но что же делать?

— Мы скажем, что они вышли, и будем вести светскую беседу. А если они не вернутся, будем расспрашивать Александру о ее коллекции, и ты попросишь разрешения посмотреть картины. Вот и все.