Страница 2 из 90
Опустив бинокль и слегка согнув ноги в коленях, Брент приготовился к толчку, когда авианосец, как таран, врезался в надвигавшуюся с юго-востока волну и нос корабля вошел в безжалостные буруны, разрывая грязно-белую воду и посылая в воздух кружевную завесу брызг.
Это был странный день, но здесь, в центре Атлантики, всего в ста восьмидесяти милях от Островов Зеленого Мыса было много странных дней. Над головой в чистом небе сияло солнце, игриво разукрашивая брызги всеми цветами радуги, в то время как на юге собирались огромные тучи кучевых облаков, угрожающе темневшие бесконечным множеством оттенков серого цвета, полыхавшие молниями и проливавшиеся дождем такими стремительными потоками, что исчезал горизонт, и экраны корабельных радаров показывали почти явные отметки целей. В этом приближающемся шторме пенные гребни набегали бесконечными рядами атакующей пехоты.
Вздохнув, высокий светловолосый энсин повернулся и пробежал глазами по полетной палубе корабля. Какая палуба! Массивный стальной прямоугольник, длиннее, чем три футбольных поля, был как бы пронзен двумя подъемниками: одним на корме, другим на носу. Молодой американец ухватился за ветрозащитный экран, когда корабль преодолевал очередную океанскую волну с запрокидывающимся вперед гребнем, сотрясаясь и вибрируя всеми металлическими частями в летящей брызгами голубой воде. Почувствовав приятное возбуждение, родившееся в этой бесконечной войне стали и волн, Брент улыбнулся и повернулся к ветру, наполняя легкие и получая такое удовольствие от жизни, какое может получать только моряк, дышащий морским воздухом и подставляющий лицо ударам холодных брызг, бьющих с силой осколков камня.
Выгнув шею, Брент увидел фор-марс и стволы дюжины зенитных орудий готовых к бою корабельных установок. Ближе к корме он остановил взгляд на единственный дымовой трубе, наклоненной по-японски назад и к борту, несущей прожекторные площадки и увешанной спасательными плотами. Полетную палубу окружали орудийные галереи: более двухсот двадцатипятимиллиметровых зенитных и пятидюймовых универсальных установок, нацеленных в небо, как стволы молодых деревьев. Припав к полетной палубе, словно злобные хищники в засаде, посредине ее на корме стояли полдюжины истребителей "Зеро", сгруппированных тройками. Каждые полчаса их двигатели внезапно оживали это командиры экипажей прогревали масло и головки цилиндров. Половина корабельных орудий тоже находилась в готовности, наводчики вертикального и горизонтального наведения всматривались в небо со своих окруженных броней вращающихся сидений. Заряжающие отдыхали возле противоосколочных барбетов и приготовленных ящиков со снарядами.
Брент почувствовал позади себя чье-то присутствие еще до того, как услышал голос, звучавший как шуршащие сухие листья и одновременно резкий, словно удар острия меча.
- Будьте внимательны, Каддафи способен на все и у него хорошая память, - проскрипел голос. Повернувшись, энсин увидел призрачную, почти жуткую фигуру. Это был стоявший прямо, несмотря на качку, адмирал Хироси Фудзита, не более полутора метров ростом, с грубым, изрезанным морщинами и отмеченным печатью сотни лет лицом, в каске, полевом обмундировании по форме номер два, точно таком же, как и у остальных на мостике. Его бинокль свисал до пояса. Глянув вниз, Брент был поражен его глазами - глазами, бросившими вызов времени, живыми и светящимися умом.
Сразу же за адмиралом, покачиваясь на тонких ногах, в такт движениям корабля, стоял убеленный сединами капитан второго ранга Масао Кавамото. Шершавое, как наждак, лицо высохшего почти до скелетообразного состояния самурая также несло ясный отпечаток прожитых лет.
Двое впередсмотрящих вытянулись в приветствии, оторвавшись от своих биноклей, которые были настолько огромными, что размещались на стальных опорах, прикрученных болтами к палубе. Фудзита повернулся к матросам и сердито бросил:
- Наблюдать! Рядом Острова Зеленого Мыса. - Он махнул крошечной ручкой. - Можем оказаться легкой мишенью. Не теряйте бдительности ни при каких условиях, даже если увидите Аматэрасу.
Матросы наклонились назад к биноклям так шустро, что у одного с головы слетел шлем и, упав, загремел по стальной палубе, словно кастрюля. Быстрым движением перепуганный матрос схватил его и приник к биноклю.
Поднимая бинокль и ворча, старый адмирал наклонился к ветрозащитному экрану между Брентом Россом и телефонистом. Тот стоял с микрофоном у рта, в огромном шлеме, закрывающем наушники, - глаза его неотрывно смотрели на Фудзиту.
Кавамото тоже проковылял к экрану и ухватился за его наклонную раму шишковатыми пальцами, искривленными, как ветви сосны, гнущиеся под сильным ветром.
Не оборачиваясь и не отрывая глаз от бинокля, адмирал заговорил:
- У вас самые лучшие молодые глаза на корабле, энсин Росс.
- Благодарю вас, сэр.
Фудзита опустил бинокль и наклонил голову к огромному американцу.
- Скажите мне, мистер Росс, если бы вы командовали этим судном, откуда бы вы ожидали появления врага?
- Подводные лодки, адмирал?
Старый морской волк отрицательно покачал головой.
- В этом разговоре подлодки оставим кэптену Файту.
Энсин понимающе кивнул.
- Африканское побережье. Дакар находится в зоне досягаемости, и он арабский. Бомбардировщики могли бы достать нас, но без прикрытия истребителей. - Брент показал вперед. - Хотя тогда наш боевой воздушный патруль разнес бы их на куски.
- А как насчет Островов Зеленого Мыса, энсин?
- Они португальские, адмирал.
- Вы думаете, это имеет значение в современном мире?
Брент поскреб подбородок.
- В общем-то, нет, - согласился он, чувствуя глубокую озабоченность, скрытую за этой игрой в отгадки. Брент наслаждался эйфорией сокрушительных побед авианосца над арабами. Но за ней могло прийти самодовольство, которое часто приводит к беспечности и катастрофе.
Адмирал обвел линзами бинокля дугу восточного горизонта.
- Тогда откуда, энсин? Из какого сектора они бы появились?
- Не с воздуха, сэр. При такой ясной погоде наши радары засекут их за двести пятьдесят миль, то есть, я хочу сказать, четыреста километров.