Гремучая смесь

Когда у них про меж собой согласие, ну, бывает, что подсознанию удается объяснить и вталдычить разуму самые, казалось бы, простые вещи, вокруг такая красотища творится, что аж завидно, счастье, называется. Но бывает такое далеко не всегда, к сожалению. Почему так? А кто его знает!

Ничего, вернее, никого не напоминает? Ну, посмотрите по сторонам. На худой конец, в зеркало, думаю все сразу станет понятно, – мужчина и женщина.

Кто из вас кто, если с расположенным в голове сравнивать, решайте сами, у меня на этот счет свое мнение имеется. А раз оно имеется, то я им и воспользуюсь, хотя бы для того, чтобы ни под кого не подстраиваться – всем не угодишь, а я и не собираюсь.

Мужик – это, не смотря на малое количество, четко выстроенная система, которая если и дает сбои, то исключительно в силу своей малочисленности. Это как элитные войска, как спецназ ГРУ, никак не меньше.

А женщина, с ее бесконечным количеством? Она, вернее то, что у нее в голове, очень похоже на орды кочевников, которые сметают все на своем пути. Только элитный спецназ в силу их остановить и то, к сожалению, далеко не всегда.

Что-то меня в дурь понесло. Не иначе, как за пределы мне «семеркой» отведенные, туда, где сплошные кочевники с партизанами, заглянул. Тормознуть надо бы, а то такого понапишу, что никакая водка не поможет. Вернее поможет, только помогать ей долго придется, дня три, не меньше. Так что, пойду, ерундой какой-нибудь позанимаюсь, тем более, уже знаю, какой…

Не специально, конечно, оно само-собой так получилось, заметил я такую очень интересную штуку. Оказывается, на какую бы тему не начинался разговор, ну на любую, с самых возвышенных и труднопроизносимых и заканчивая матерными анекдотами с частушками, он, рано или поздно, но в конце концов, обязательно, коснется женщин. Нет, не так. Вернее будет сказать, рано или поздно, и в конце концов, женщины вытеснят всех и все из любого разговора и станут его единственной темой.

Почему так происходит, не знает никто, даже гении. И, кстати, чуть было не пропустил. Для любого уровня культурности и возвышенности разговора, видать где-то заранее припасен свой вариант «про женщину», приблизительно такой же по культурности и возвышенности, начиная от стихов-песен и плясок в стиле танго, и заканчивая хоть и тривиальным, но весьма и весьма востребованным сеновалом.

И что страшно и удивительно, никуда не денешься! А деваться надо, обязательно надо, потому что разговаривать о женщинах, это равносильно, как, сами знаете, кого поминать. Но если того нежелательно поминать к ночи, женщин нежелательно поминать, круглосуточно, вам же лучше будет.

Это одно и тоже, что в бездну вглядываться. Почему в бездну? А вы вспомните про бесконечное количество вариантов, которое в один «прекрасный» может быть применено, в частности, и к вашей жизни. А как эту бесконечность можно не только выдержать и вообще, просто воспринять, если у тебя в голове порядок и дисциплина и все в цифру семь помещается?

Один школьный учитель, не иначе по этому поводу, сказал, мол, когда вглядываешься в бездну, не забывай, что и она на тебя смотрит. Добавлю от себя: еще как смотрит!

Женщина, со всем своим бесконечием и со всеми разбойничающими ордами, она, начинает с того, что в первую очередь выражает несогласие с порядком до ее прихода в мужике и вокруг мужика существовавшим и его целиком и полностью устраивающим. Наглядным примером тому может служить тот факт, например, что каждая женщина, подчеркиваю, каждая, вне зависимости от того, замужем она или нет, воспринимает любого, опять подчеркиваю, любого неженатого мужчину, как личное оскорбление. Каково, а?

Ну а дальше, чуть зазевался, и понеслась. Ты на самом деле еще и сообразить не успел, а уже соглашаешься, что обои в твоей квартире совсем не те и мебель не та и вообще, штаны на тебе другого цвета, не такого, которого надо. А как тут сообразишь, если, ну сами поймите и подумайте, как может бесконечность поместиться в цифру семь? Да никак! Хотя, бывает, что и помещается.

Вот поэтому стараюсь держаться от женщин подальше, на всякий случай. Ну например, газировку я пью исключительно из горлышка. Даже дома мне просто в голову не придет сначала налить ее в стакан или кружку, а потом уже выпить. Правда у меня дома стаканов нету, зато кружки есть, но они совсем для других напитков предназначены. А если рядом женщина, тогда что? Тогда хрен тебе и все, что угодно, но только не газировка из горла! Проверено.

Конечно же я не являюсь женоненавистником и женщин люблю. Доказать это могу прямо здесь и сейчас. На самом деле все до того просто, что аж волосы на голове шевелятся. Скажите, а у меня, и не только у меня, выбор есть? Здесь, я уж молчу и не мечтаю о бесконечном. Даже цифра семь – мечта недостижимая, потому что в наличии имеется цифра один, которая называется, женщина. И все! Нету больше никого и ничего вокруг! Или что, мужиков что-ли любить? Хотите, любите, дело ваше, а я уж лучше смирюсь-покорюсь, и склонив свою буйну голову, матерясь на весь белый свет, признаюсь, что в жизни моей, наверное потому и беспросветной, кроме как женщину, больше и любить-то некого.

Глядя на соседа, у которого все хорошо, почему-то очень хочется, чтобы и у тебя тоже, в смысле, тоже самое, только совсем по-другому, без такой же, как у него. И ради достижения этого самого «хорошо» для себя лично, начинаешь надеяться, что самый страшный грех, на самом деле не самый страшный, и что, когда призовут, то поймут, войдут в положение и простят.

Ну а поскольку окончательной уверенности в этом нет, то, не взирая на требуемое душе и организму счастье, вынужден жить с вытянутой вперед рукой и ладонь так, чтобы сразу было понятно: «Не влезай, а то это самое…»

Но бывает, что и это не срабатывает, поэтому приходится хитрить и изворачиваться и не только говорить, но и всем своим видом показывать, что длина вытянутой руки оно конечно хорошо, но недостаточно, потому как небезопасно. Так что, длину эту, этак, на двадцать умножайте, оттуда и смотрите и о счастье моем думайте.

Они соглашаются, и смотрят, но хитрят и издеваются. Получается, она стоит там, рук за двадцать, с ладонями, от меня, а то и дальше, а глазищи, вот они, прямо перед носом и все смотрят, смотрят. Чего они там во мне видят, не знаю. Вот только от таких взглядов почему-то нос начинает чесаться. А поскольку происходит это не всегда после четырнадцати часов по местному времени, приходится страдать и мучиться и на время забывать о счастье, которого так вдруг, внезапно, захотелось.

Нет, я не против до такой степени, что, ну чтобы вообще и чтобы никак. Может руку-то я и вытягиваю, а то и две, но при этом, на самом деле, пребываю в твердой уверенности, что сеновал, это свято. Так что, проходите и чувствуйте себя как дома. Туфли можете не снимать, они, чуть позже, сами с вас слетят…

Оно, вон, то самое, написано хоть и с криком в голове и в душе, но не по-научному, потому и непонятно. Если объяснять по научному, то получится сухо и скорее всего, тоже непонятно, впрочем, кому как.

На самом деле, все это происходит из-за того, что ту самую малость, в виде цифры семь, Природой-матушкой тебе даденную, не буду конкретизировать кто, цифрой один пытается заменить. Да что там пытается, заменяет, да еще как заменяет! И шансов у семерки против единицы никаких, потому что за ней, за единицей этой, виде ударной и всесокрушающей силы, бесконечность стоит, а перед ней семерка может только слабо трепыхаться и попискивать, бывает, что матерными словами.

Я тут вспомнил, подумал и аж страшно стало. Оказывается вот почему древние народы, заметьте, все, как один, цифру семь, священной объявили и до сих пор таковой считают. Выходит, что не сегодня это началось, сегодня оно продолжается, а значит стратегия с тактикой до того выверены и отточены, что даже святость и священность семеркина не спасает.