Мария

***

В следующую секунду меня схватили за шиворот и встряхнули как котенка. Поставили на ноги. Чья-то рука мгновенно обвила мне шею, едва не придушив, а мой правый висок ощутил холод металла. Я поднял глаза, и первое что увидел, - это огромное отверстие ствола своего же собственного пистолета, заглядывающего мне в правый глаз. Пистолет держала Мария, двумя руками, поддерживая левой рукой рукоять моего Магнума. Она стояла в пяти шагах от меня, и безразличие ушло из ее глаз. Они теперь сверкали как проклятые неоновые лампочки в центре города. Ее руки ничуть не дрожали, и по всему было видно, что она без лишних вопросов нажмет на курок. Прямо сейчас! Рука, сгибом локтя прижавшая мое горло, дернулась, и я почувствовал, как хрустят мои шейные позвонки, вытягиваясь в струнку. Если бы я чуть шевельнулся, то моя шея бы сломалась. Парень что меня схватил, явно имел мышечные усилители. Или искусственные мышцы, что почти то же самое. И еще от этой руки пахло жареным мясом. Паленой плотью. И смертью. - Сука! - Прохрипел голос над моим ухом. - Кто ты? - Мария. - Спокойно отозвалась она, прищурив левый глаз. - Это ты меня сюда позвала? - Снова тяжкий всхлип прямо мне в затылок. - Да. Ты попался в мою ловушку. - Значит, информация об эксперименте Сейко, - фуфло? О Боже! Слава небесам хоть что-то хорошее за этот поганый день! - Нет, - голос у Марии ровный, - эксперимент был, и прошел удачно. В отличие от вашего. - Что?! - Я почувствовал, как дрогнула сталь ствола, прижимающаяся к моему виску - Не дразни меня маленькая сучка! Но Мария уже снова смотрела внутрь себя. Огонь в ее глазах погас, вернее, стал меньше, почти исчез. В таком состоянии она могла находиться часами, и иногда, у меня создавалось впечатление, что она все-таки тайно, что-то колет или курит. - Ты должен умереть, - просто сказала она, - ты, последний из тех, кто выжил после эксперимента в девяносто восьмом. Пистолет у моего виска снова вздохнул, а рука на моем горле еще больше напряглась. Я буквально висел на своей шее. - Не дергайся, - все тем же ровным тоном продолжала Мария, - если ты отведешь пистолет от его головы, и попытаешься направить на меня, то я выпущу всю обойму. - Кто ты, черт бы тебя драл?! - Голос у мужика за моей спиной прорезался визгливыми нотками, и я понял, что ему страшно. - Генри, Мондего, Роджер Вонючка, Велагро, Тифони, - стала перечислять Мария. Над моим ухом снова яростно захрипели. Проклятый тип разговаривал так эмоционально, что аж брызгал слюной. Он уже заплевал мне все правое ухо. - Это была ты? Их убила ты? - Да. Это была я. Торранс, ты последний. - Сука! - Новый плевок мне в ухо. - На кого ты работаешь? Судзуки? Сейко? Ангелы? - Я работаю на смерть, - холодно отозвалась Мария, - на ту, что с косой, на ту, на которую поработал и ты, своим проклятым экспериментом! - Эксперимент провалился. - Хрипло задышал мужик над моим ухом, и я сообразил, что это тот самый Торранс, - исполнительный директор корпорации Бездна. - Все совалось, - продолжал хрипеть он, - это сделала ты? - Нет. - Откуда ты тогда знаешь об эксперименте девяносто восьмого года, а? Передача тел во времени на сто лет назад! Это было так засекречено, что я сам узнал о нашей цели буквально за месяц до даты! Это было супер секретно! Члены правления до сих пор не знают об этом! Кто тебе рассказал? Кто? Скажи, и мы забудем обо всем, об этой глупой перестрелке. Верь, мне важнее найти предателя у себя в гнезде, чем мстить тебе! - Твой эксперимент удался, Торранс, - сказала Мария, и мне показалось, что ее голос дрогнул, - там, куда вы послали первого в мире хрононавта, получился взрыв. Слишком быстрое высвобождение энергии. Взрыв разрушил жилой многоэтажны дом и часть площади. - Черт! - Завопил Торранс. - Откуда ты это знаешь? Мы предполагали, что ТАМ был взрыв! Потому что досталось и нам, - разнесло половину лабораторного корпуса, и мы чудом остались живы! Но ты то откуда об этом узнала!!! И тут он словно подавился. Он замолчал, и его внезапно пробрала такая дрожь, что я подумал, - мне пришел конец. То, что не дрогнул его палец на спусковом крючке, - просто чудо. - Господь всемогущий! - Простонал у меня над ухом Торранс, - ты оттуда? - Да. - Тихо отозвалась Мария, и я заметил, как побледнели ее пальцы, сжимающие мой Магнум.

***

Однажды, когда Мария уже неделю была с нами, мы попали в перестрелку, и я оказался на открытом месте. Я упал, укрываясь от взрыва гранаты, и сильно ударился башкой. Так, что все плыло перед глазами. Посреди улицы. Остальные попрятались. Мария шедшая позади, стукнула по шее Дока, отобрала у него пистолет и выскочила прямо ко мне, стреляя на ходу. Из засады стали палить по ней, и тогда подключился Фил, - он приподнялся, поливая засаду огнем из своего автомата, а Мария сдернула меня в сторону, оттащила за угол крыльца. Тогда я и увидел в ее глазах боль. Боль за меня. И я понял, что ей не безразлична моя судьба. Я. Если бы я увидел ЭТО в глазах у своей подружки, я бы понял что она ради меня пойдет на смерть. Но Мария не была моей подружкой. Через минуту она снова была спокойна и смотрела равнодушно куда-то в сторону. Но теперь я знал. что ей что-то мешает. И если бы ей не мешало это проклятое ЧТО-ТО, она бы стала моей Королевой. Мне не нужны были ее слова. Я это просто знал. Еще через неделю, когда Мария прочно поселилась в нашем замке, в свободной комнате, ко мне подошел Оборванец и сказал -Послушай, насчет Марии то. Это твоя подруга или не твоя? Живет тут уже месяц, а вроде не с тобой. С кем она? Симпотная деваха, если она свободна, я бы ее оприходовал. А то трясет тут на виду у всех своими прелестями, только народ заводит. Я улыбнулся Оборванцу и, вытащив свой пистолет, приставил его прямо к переносице шпиона. Я никогда не вытаскивал оружие, чтобы угрожать. Только для того чтобы убивать. То есть только тогда когда это действительно необходимо. Оборванец знал об этом. И, увидев мою улыбку, он обделался как малый ребенок, поняв, что его мозги сейчас очутятся на стене. Но я не выстрелил. Я подумал что, в общем-то, Оборванец ни в чем не виноват. Он такой, какой он есть. И в принципе неплохой парень для потомственной шпаны. Я опустил пистолет и велел своему шпиону убираться, и не показываться мне на глаза неделю. Как он бежал! Он скатился по лестнице до первого этажа, так стуча сапогами, что слышно было наверно и на пятом. А я задумался. Надо было поговорить с Марией. Насчет ее. Меня. Нас. Но я не мог этого сделать. Я чувствовал, что еще не время. Что я не могу ее расспрашивать. Просто не имею права. Я просто не знал что делать, если она в ответ на мое предложение посмотрит сквозь меня своим пустым взглядом. Я просто боялся. Такое было со мной впервые.