Странники

7

Посмотрел на часы - десять, без пяти! В пору только до дому доехать, и то разговоров не оберешься: не позвонил, не предупредил, родители изволновались. Придется сегодня к березе не ходить, завтра пораньше проснуться и сбегать туда перед школой... Да ничего не произойдет: что сегодня, что завтра! Все равно он появится в прошлом как раз в тот момент, когда надо будет Леднева "оживлять", раньше незачем. В какой момент необходимо - в такой и появится, от желания зависит... И все-таки совесть мучает: будто изменил чему-то близкому... Вышел во двор. Куда идти? Ага, вон в те ворота, кажется. Когда проходил мимо ящиков и кирпичей, сложенных у заднего входа в какойто магазин, его окликнули: - Эй, парень! Остановился, посмотрел в темноту. В животе стало холодно, и будто камень повис. - Что такое? - Подойди сюда. Сколько их там? Двое? Трое? Пятеро? - Вам надо, вы и подходите. А мне некогда. Хорошая мина при плохой игре. Из темноты негромко засмеялись. - Да ты не бойся, не тронем. Маленький разговор есть. - А я и не боюсь. Пошел к ящикам на ватных ногах. Там сидело пятеро - не ошибся! - парней, лет, пожалуй, по семнадцати-восемнадцати или чуть побольше, на вид вполне интеллигентных - в джинсах, в нейлоновых тонких куртках, двое в свитерах под горло. Сидели на тех же ящиках, курили, вспыхивали во мгле крохотные огоньки сигарет. Кто-то подвинул Игорю ящик. - Садись. Игорь сел, успокаиваясь, в ожидании какого-то любопытного разговора. Все равно родители уже волнуются, так что лишние десять минут роли не сыграют. А он сейчас на проспект выйдет, из автомата домой позвонит. - Сел. - Удобно? - Вежливые ребятки. - Вполне. - Как тебя зовут? - Игорь. - Ну, а нас много, ты все равно всех не запомнишь... Говорил один, явно старший, остальные молчали, прислушивались. Говорил он спокойно, не повышая голоса, без всякой щенячьей приблатненности, столь популярной у обитателей темных углов любого двора, и поэтому Игорь совсем успокоился, даже пошутить себе позволил: - А вы придумайте себе общее имя. Мне легче будет. Его собеседник, парень в свитере, негромко засмеялся, и Игорь отметил, что засмеялся он один, другие промолчали. То ли не приняли шутку, то ли у них так положено. - Обойдешься, - сказал парень в свитере, - Полагаем, что мы больше не увидимся. - Как знать. - Игорь старался поддержать легкий разгозор. - От тебя зависит. Ты Настю давно знаашь? Вот оно в чем дело! Настя им спать спокойно не дает. - Недавно. - Зачем ты к ней ходил? - А тебе-то что? - Не груби старшим, Игорь, это невежливо. Я повторю вопрос: зачем ты к ней ходил? - И я повторю: а тебе-то что? Щелк! Из сжатого кулака парня в свитере, как чертик из табакерки, выпрыгнуло узкое лезвие ножа. Спринг-найф, пружинная штучка. Игорь видел такой однажды у отцовского приятеля, вернувшегося из загранплавания... - Видишь? - Парень медленно вытянул руку в направлении Игоря.- Это нож. Глаза давно привыкли к темноте, и казалось, что во дворе не так уж темно все видно, пусть не очень отчетливо. - Вижу, - сказал Игорь. Странная вещь: он не ножа испугался, он просто не мог его испугаться, ибо не было в его жизни драк с ножами, знал о них теоретически - из кино, из книг, и относился к ним как к чему-то невзаправдашнему, искусственному. А вот угрозы, прозвучавшей в голосе парня, он испугался - чуть-чуть, самую малость. Угроза это реально, это пахнэт дракой, а драться Игорь не умел и не любил. И не хотел. - Я тебя не обижу, я обещал, - напомнил парень, - но я не люблю грубости. Я показал тебе нож только для того, чтобы ты знал: я могу выйти из себя, и ты в том будешь виноват. Разговор казался каким-то книжным, придуманным. Где этот парень нашел себе модель поведения: спокойный тон, вальяжная поза, да и в отсутствии вежливости его не упрекнешь. - Я жду ответа, - повторил парень. И Игорь, вновь ощущая камень в желудке, тяжелый холодный камень, сказал через силу: - Она меня попросила помочь ей. Донести банки с белилами. - И все? - А что все? - Ты у нее задержался, Игорь. Может быть, ты помогал ей белить потолок? Один из парней, до сих пор молча куривший, не сдержался, хмыкнул, и тот, в свитере, резко повернулся к нему. Он ничего не сказал, но хмыкнувший парень кашлянул и опустил голову, затягиваясь сигаретой. А вожак вновь в упор посмотрел на Игоря. - Ну так что? - Мы разговаривали. - Тебе с ней было приятно? Игорь чувствовал себя трусом и подонком, но ничего не мог с собой поделать. Слова сами распирали его. - Мы разговаривали. Что тут такого? - Такого? Не знаю. Надеюсь, ничего... Ты помнишь ее телефон, Игорь? - Помню. - Ты умный парень, я чувствую, а я редко ошибаюсь. Ты все поймешь и поступишь, как надо. Забудь ее телефон, хорошо? - Как забыть? - Все прекрасно понял, прав парень, но все-таки спрашиваешь - сопляк, трус! - Фи-гу-раль-но... Не звони ей больше. Не появляйся. Не помогай. У нее есть другие помощники, они справятся. Ты все уяснил, Игорь? - Да. - Тогда можешь идти. Прощай. Рад был поговорить с тобой. Выход на проспект - налево через арку. Ноги опять стали ватными и плоховато слушались. Игорь шел неестественно прямо, не оборачиваясь, но сзади было тихо. Никто не бежал за ним, не свистел, не улюлюкал, даже не смеялся. Тихие и вежливые ребята, отрада дворовой общественности. А ножичек - так, пустяки, им только карандаши чинить. А если пустяки, чего ж испугался? Или страх у тебя в крови, боишься на всякий случай? Ну, не бандиты же они, ну, набили бы морду. Больно, но не смертельно. Не больнее, чем, скажем, у зубного врача. Только потерпеть, и все кончится... Но можно и не терпеть. Можно и самому руками поработать - не дохляк какойнибудь, сила есть. Когда не страшно, ты эту силу легко используешь. Когда не страшно... А сейчас страшно? Страшно, Игорек, рыцарь бедный, аж поджилки тряслись... Но ведь ничего не произошло. Погозорили и разошлись. А то, что он на их вопросы отвечал, так что тут плохого? Невинные вопросы, невинные ответы... Вышел на проспект: светло, людей полным-полно, автомобили, троллейбусы, милиционер в "скворечнике" обитает. Нашел монетку, открыл дверь телефонаавтомата, набрал номер. - Мама? Я у товарища задержался. Через полчаса буду. У товарища... Ехал в метро, думая, как завтра со стариком Ледневым пойдут в город, отыщут Губернаторскую улицу, номер четырнадцать - что-то их там ожидает? Думал о том, пытаясь обмануть самого себя, заглушить ощущение какой-то гадливости, что ли, словно прикоснулся к чему-то скользкому, неприятному... А завтра Настя будет ждать его звонка.