Страница 80 из 87
Потом он пошел к губернатору, почтительно встретившему его.
Прежде чем войти с ним в комнату, где должно было проводиться следствие, и где ожидали выборные, д'Альби отчитал его за то, что он позволил событиям зайти так далеко.
Сен-Марс объяснил, что в его арестанте произошла опасная перемена, что он счел своим долгом прибегнуть к крутым мерам. — Молодой человек случайно узнал, или, по меньшей мере, догадался о своем происхождении и хочет во чтобы-то ни стало освободиться, — сказал Сен-Марс. — Он мечтал освободиться и поехать в Париж, чтобы завладеть троном. Поэтому я надел на него Железную маску, виконт.
Этьенну стало жаль юношу. Он понимал, что бедный юноша готовит себе горькую жизнь, поступая таким образом. Он решил пойти к нему и попытаться уговорить не делать этого, чтобы не погубить себя, а вместе с тем — и все государство.
Сен-Марс привел его к Луи. Виконт попросил губернатора оставить его наедине с заключенным.
Невыразимая грусть овладела им, когда он увидел прелестного юношу, закованного в цепи.
Луи узнал мушкетера и радостно бросился было к нему навстречу, но звон цепей напомнил ему о его ужасном положении и он, заплакав, упал на пол.
Этьенн подошел и протянул ему руку.
— Встаньте, бедное дитя, будьте мужественны! — сказал он. — Цепи очень тяжелы для вас. Я распоряжусь, чтобы их с вас сняли, если вы пообещаете не делать никаких попыток к бегству и не раздражать народ.
— Опять вы считаете меня пленником. Но я надеялся, что вы пришли освободить меня. У меня нет больше сил здесь оставаться!
— Вы, говорят, были очень нетерпеливы, погорячились, не увеличивайте сами тяжесть своего положения!
— Я требую, чтобы меня освободили и вернули мне мои права! — вскричал, гордо выпрямившись, Луи. Беда всем тем, кто притесняет меня теперь. Наступит день, когда я надену корону, которую у меня хотят отнять!
— Несчастное дитя, оставьте эти мысли!
— Как! И вы тоже мне это говорите? Я смотрел на вас с надеждой, я думал, что вы пришли освободить меня, помочь мне вернуться к матери, к трону, который принадлежит мне по праву.
— Поверьте мне, молодой человек, эти требования сделают вашу судьбу еще более невыносимой. Франция уже имеет короля.
— Король — мой брат… но я хочу делить с ним трон! А когда-нибудь это мне удастся и тогда…
— Замолчите, ради Бога! Не говорите вслух такие вещи, они погубят вас!
— Разве вы будете оспаривать, что я брат короля? Неужели и вы хотите уверить меня, что рыцарь Раймонд и добрая старая Мариэтта были моими родителями. Ах, я думал, что вы, наконец, пришли меня спасти!
— Я готов сделать это, бедное дитя, но если вы будете продолжать говорить такие вещи и стремиться к недостижимой цели, тогда никакая земная сила не спасет вас и вы на всю жизнь останетесь в тюрьме.
— Напрасно вы так думаете! Наступит день, когда народ освободит меня. Тогда я силой верну себе корону, хотя бы мне и пришлось идти за ней по грудам тел!
Этьенн испугался. Тут только он вполне понял, каких страшных последствий можно ожидать, если несчастному действительно удастся освободиться. Кровавая народная война поведет его к трону и погубит Францию.
— Вы не хотите послушаться моего совета, — сказал д'Альби, — между тем предупреждаю вас, если вы будете стоять на своем, королю невозможно будет избавить вас от пожизненного заключения.
— Король! — вскричал Луи, желчно рассмеявшись, — кто такой король? Я — король! У меня отнимают мою корону, мои права! Но, клянусь, берегитесь, чтобы когда-нибудь я не пробил эти стены. Я сам проложу себе кровавую дорогу к цели, я знаю, большинство народа будет за меня! Клянусь, все мои противники поплатятся головой! Я сдержу слово!
Этьенн видел, что было уже невозможно изменить взгляды, и планы, которые в последнее время зародились и созрели в душе юноши. Глубокая грусть овладела им, он понимал, что тяжелая участь Луи предрешена, что для него нет больше спасения. Жребий брошен, — он перешел рубикон и обрек свою жизнь на сплошные мучения.
Вернувшись к Сен-Марсу и выборным, он отдал приказ снять с арестанта цепи, но, по-прежнему, строго стеречь его. Потом объяснил местным представителям, что уедет вместе с Железной маской и губернатором в Париж, где сам король все решит по этому делу.
Выборные согласились с его решением. Он снял цепи с арестанта и обещал представить дело на суд короля. Все находили это справедливым.
Выборные попросили полковника только передать королю их просьбу о смене губернатора. Этьенн обещал. Островитяне громко прокричали ему «ура» и решили проводить его на корабль, на котором он с губернатором и арестантом уезжал во Францию.
Но Этьенну хотелось избежать этих проводов, поэтому он решил уехать ночью.
Он был рад, что ему так легко удалось подавить восстание. Мысленно он говорил себе, что король тоже будет этим очень доволен.
Кроме того, виконту было приятно сознавать, что дело обошлось без всякого кровопролития.
Сборы проходили очень тихо. Этьенн нанял корабль, на который он поднялся вместе с Железной маской. Губернатор отдал последние распоряжения и оставил на острове своего старого лакея, чтобы тот присмотрел за домом до приезда преемника.
На рассвете путешественники причалили к материку. В ближайшей деревне Этьенн нанял экипаж, в котором они доехали до города Крассе, а там стали подыскивать закрытую дорожную карету.
Этьенну удалось найти довольно приличную повозку, и он купил ее.
В этой повозке, закрытой со всех сторон, можно было спокойно везти Железную маску в Париж, не привлекая ничьего внимания.
Молодой арестант враждебно относился к своим спутникам и, видимо, только и ждал первого случая, чтобы совершить побег. Этьенн внимательно следил за ним, чтобы не допустить новой беды.
Они ехали только днем, ночью же, по распоряжению мушкетера, постоянно останавливались в какой-нибудь гостинице. Конечно, Этьенн не мог спать спокойно ни одной ночи. По его приказанию с арестанта были сняты цепи, он сам стерег его.
Луи упорно стоял на своем. Пережитое и испытанное им в последнее время отравило ему душу, он не хотел понять, что Этьенн желал ему добра, советуя покориться судьбе, и горькие последствия его упорства не замедлили сказаться.
Этьенн заботился, чтобы в дороге Железную маску как можно меньше видели, и чтобы Луи не находил случая говорить с посторонними.
Несколько недель спустя закрытая повозка остановилась у парижской заставы.
Этьенн показал дежурному офицеру приказ короля и их пропустили без осмотра экипажа.
Подождав, пока стемнеет, он поехал прямо в Лувр.
У ворот он оставил арестанта в карете под надзором губернатора, а сам пошел к королю.
Когда Людовику доложили о виконте д'Альби, он сразу же прошел в одну из боковых комнат, где его ждал виконт.
— Вы вернулись быстрее, чем я думал — сказал король. — Что скажете?
— В ту же ночь, как я приехал, восстание было подавлено, ваше величество.
— Сколько вы брали с собой солдат?
— Ни одного, ваше величество.
— Как! Значит мятеж был усмирен до вас?
— Нет, ваше величество, он был в полном разгаре. Мятежники осадили губернаторский дом и расположились лагерем вокруг него.
— Но вы говорите, что в ночь вашего приезда мятеж был усмирен.
— Точно так, ваше величество.
— И обошлось без кровопролития?
— Да, ваше величество.
— Как же вы это сделали?
— Мне удалось подавить мятеж, не прибегая к крутым мерам.
— Это хорошо. Продолжайте!
— Так как арестанта нельзя было больше спокойно оставлять в губернаторском доме, я привез его сюда, чтобы прекратить волнения народа.
— Хорошо, очень хорошо. А губернатор?
— И он здесь, так как островитяне просят ваше величество сменить его, и я обещал удовлетворить их просьбу.
— Ваше обещание будет выполнено.
— Я также обещал островитянам, если они послушаются меня, похлопотать об освобождении их от всякого наказания и сохранении им милости вашего величества.