Страница 53 из 127
— Так вы, следовательно, не знаете сегодняшнего решения парламента, — ведь это нечто неслыханное!
— Вы говорите о маркизе д'Анкр?
— Именно о несчастной, которую, несмотря на ее блистательную защиту, приговорили к смертной казни на эшафоте.
— Да, это заслуживает кровавой мести!
— Я вполне с вами согласен, дорогая маркиза! Нам нужно только подождать, утвердит или отменит король это постановление.
— В этом нечего и сомневаться! Констебль Франции позаботится о том, чтобы он утвердил его.
— Да, чаша злодеяний этого человека переполнена. Горе ему, если Элеонора Галигай должна положить голову на плаху! Это будет новое оскорбление дворянству, новый удар по нему, — грозно проговорил герцог. — Какое преступление вменили они жене маршала? Не за то ли следует казнить ее, что она исследовала законы природы? «Долой, смерть колдунье!» — кричал народ перед домом маркизы, а судьи подхватили эти голоса. Они обвинили ее в том, что она руководила королевой посредством волшебства, а она объявила им, что волшебство заключалось лишь во влиянии сильной души на слабую. О, она говорила поистине удивительно!
— Посмотрим, что будет дальше! Я тоже принесла вам, герцог, в высшей степени важное известие, по которому нам следует принять быстрое решение.
— Вы усердная и сильная союзница, дорогая маркиза!
— Нам нужен теперь хороший меч в сильной и ловкой руке, — проговорила маркиза. — Я надеюсь, у вас найдется такой человек.
— Скажите мне сначала, что он должен сделать, тогда мы определим и необходимые качества этого человека.
— Так слушайте же! Завтра рано утром мушкетер д'Альби выедет из Парижа тайным гонцом от ее величества королевы в Лондон, чтобы там передать ее собственноручное письмо лично герцогу Бекингэму.
— Быть не может! — воскликнул герцог, широко раскрывая глаза. — Я просто не могу поверить в это.
— Я ручаюсь вам за достоверность своего сообщения, герцог, хотя и не отрицаю, что оно удивительно, каждый счел бы его делом невозможным. Нам следует теперь хитростью или силой добыть письмо у д'Альби на дороге в Лондон.
— Да, нам нужно это сделать, даже если бы пришлось послать сотню гонцов вслед этому беарнскому виконту, — вскричал д'Эпернон.
— Я думаю, что все несомненно удастся, если мы представим это дело доброму мечу, — заметила маркиза.
— Отлично! Отлично! У меня как раз есть под рукой человек, который и вам понравится. Кроме того, он знает виконта в лицо и не отступит ни перед какой опасностью, если будет знать, что ему за это хорошо заплатят.
— Мне кажется, ваш выбор удачен, герцог, только гонец ваш поступил бы разумнее, если бы отправился не один, а с несколькими товарищами, чтобы не пропустить этого случая, который для нас не имеет цены.
— Хорошо! Только когда вы узнаете его имя, ни на секунду не сомневайтесь в том, что он удачно справится с задачей.
— Это становится интересным, герцог! Кто же этот избранник, пользующийся у вас безграничным доверием? — спросила маркиза.
— Помните ли вы, маркиза, прежнего метрдотеля маршала Кончини, которого звали Антонио?
— Но я слышала, что он пропал, исчез.
— Совсем нет, он просто благоразумно скрылся от ярости толпы и оставался некоторое время под чужим именем в безопасном убежище на острове Гербер. На рассвете я потребую его к себе и передам ему наше поручение. Даю вам слово, маркиза, что он доставит нам это драгоценное письмо, — уверял д'Эпернон. — Теперь меня больше всего заботит положение бедной маркизы д'Анкр. Ведь это будет ужасно, если смертный приговор приведут в исполнение! Я серьезно опасаюсь, что парижская колдунья не сможет околдовать себя или палача.
— Подождите, может быть, нам еще удастся использовать волшебство Элеоноры и спасти ее, — задумчиво проговорила маркиза, — возможно, представится случай как-нибудь обмануть стражу.
— Вы наводите меня на чрезвычайно интересную мысль! Возмущенный народ, который с таким нетерпением ожидал приговора колдунье, переменит свое мнение и станет только удивляться, если удастся устроить нечто вроде волшебника или колдовства палача. Ведь толпа суеверна и увлекается всем сверхъестественным. Нам следует воспользоваться этим обстоятельством!
— Бегство для Элеоноры невозможно, герцог! — решила маркиза, заканчивая разговор и вставая. — Околдовать палача, может быть и удастся. Я представляю это интересное дело вашему столько раз доказанному остроумию. Теперь, до свидания. В Лувре могут заметить мое отсутствие, а этого не следует допускать. Да поможет вам всякое счастье!
Эпернон проводил маркизу до самой лестницы и, раскланявшись с ней самым почтительным образом, призвал одного из слуг, на верность которого мог вполне положиться. Он приказал ему на рассвете сходить на остров Гербер и разыскать там Антонио.
Бывший слуга маршала в назначенный час явился к герцогу, которому в эту ночь не пришлось выспаться, так как требовалось немало поломать голову над тем, как лучше устроить предстоящие дела.
Антонио слишком хорошо знал возможности и щедрость герцога, потому явился по первому же его зову и был готов на все, чего бы он ни пожелал.
Герцог не заставил себя ждать и принял Антонио тотчас, притом так приветливо, что хитрый лакей сразу догадался о необыкновенной важности предстоящего поручения. Он поклонился с выражением глубочайшего почтения и преданности, но проницательные глаза его ни на минуту не отрывались от лица д'Эпернона.
— Вы были искренне преданы маршалу, которого постигла такая печальная кончина, — начал герцог. — Он часто хвалил мне вас. Теперь вы будете продолжать служить делу покойного, то есть интересам королевы-матери, которая щедро наградит вас, если вы исполните поручение, требующее быстроты и храбрости.
— Я горю желанием выйти из моего вынужденного бездействия, ваша светлость, — отвечал Антонио.
— Вы сейчас же из него и выйдете. Есть у вас одна или несколько лошадей?
— Нет, ваша светлость, у меня ничего не осталось. Народ все сжег или* разграбил.
— Вы возьмете из моей конюшни трех лошадей, сверх того получите от меня деньги. Найдется у вас пара друзей, готовых выполнить ваше распоряжение и отправиться с вами в одно опасное путешествие? — спросил герцог.
— Есть, ваша светлость. Я знаю именно двух таких людей, которые не отступят ни перед каким делом.
— Нужно тотчас же отправиться в погоню за одним мушкетером, который теперь выезжает из города, устремляясь в Лондон.
— Мушкетером? — повторил Антонио со злобной улыбкой, — это дело хорошее.
— Вы еще охотнее возьметесь за него, если я скажу вам, что этот мушкетер — именно тот виконт д'Альби, который заслужил от вас смерти. Я отдаю его в ваши руки. Втроем вы не дадите ему увернуться. Он не должен доехать до Лондона, он должен гораздо раньше оказаться в ваших руках.
— Мы захватим его, ваша светлость!
— Настоящую цель этого дела вам не стоит сообщать вашим товарищам.
— В чем же состоит эта цель?
— Виконт везет в Лондон письмо герцогу Бекингэму. Это письмо вы должны отобрать у мушкетера и доставить его нам. Речь идет о документе чрезвычайной важности, который во что бы то ни стало, должен попасть в наши руки.
— Понимаю, ваша светлость, и считаю, что это письмо уже в ваших руках.
— Не будьте слишком самоуверенны и не забывайте о силе и храбрости мушкетера. Поймать его вам удастся только в том случае, если вы будете действовать с особенной осторожностью и твердой решимостью, — остановил герцог Антонио, продолжавшего самоуверенно улыбаться.
Крайне важно для нас узнать, поедет д'Альби один или со своими друзьями — теми тремя мушкетерами, которые поклялись по-братски делить радости жизни и опасности смерти. Если поедут четверо, нам нечего и рисковать против них втроем, — это невозможно!
— Мушкетер д'Альби поедет один!
— В таком случае, живой или мертвый, он попадет в наши руки! Письмо же к графу Бекингэму мы непременно добудем. Я радуюсь погоне за этим мушкетером, который осмелится безнаказанно поднять на меня руку! Но еще большую радость я испытывал бы, попадись мне в руки вся четверка!