Страница 37 из 48
- Ну так вперед, друзья мои! - Василий поднял светильник, будто боевой стяг, и двинулся вглубь очередного тоннеля.
Но не пройдя и десятка шагов, детектив споткнулся и чуть не упал.
- Лестница! - радостно крикнул Василий, и все трое стали осторожно подниматься вверх.
Лестница заканчивалась такою же площадкой, что у "конюшенного" входа, но никакой двери здесь не оказалось. Василий водил вдоль стены лампой, уже почти не дававшей света, и повсюду его взор натыкался на влажные камни, поросшие мохом и плесенью.
- Замуровали-таки, - с досадой проворчал Беовульф. - Гады ползучие, чтоб их...
- Стало быть, надо идти дальше, - с деланной бодростью сказал Василий. Поищем другую лестницу.
Но тут силы оставили Гренделя. Он сел на верхнюю ступеньку:
- Идите без меня. A я останусь тут, и будь что будет.
- То есть как это останусь! - возмутился Беовульф. - Вместе пришли, вместе и уйдем. И потом, кто же князя Григория грызть будет - я, что ли, или боярин Василий? A ну пошли!
- Не могу, - прошептал Грендель. - Там, в хижине, остались мои стихи, передайте их королю Александру... - Поэт замолк и в измождении откинулся спиной к влажной стене. И тут слух Дубова, обостренный мертвящей тишиной подземелья, уловил какой-то еле слышный скрип. Детектив встал рядом с Гренделем и намеренно облокотился на стену - скрип послышался уже гораздо явственней.
- Господин Беовульф, подсобите, - попросил Дубов.
- Чего подсобите? - не понял доблестный рыцарь.
- Попробуйте подтолкнуть эту стену.
- A, ну так бы сразу и сказали. - Беовульф встал рядом с Дубовым, и они со свей силы налегли на стену. Раздался явственный скрежет, и стена подалась вперед. Еще усилие - и путники через открывшееся отверстие впали в некое темное помещение.
***
Надя бесцельно бродила по своей комнате, то присаживаясь на кровать, то подходя к окну и вглядываясь в сгущающуюся тьму ночи Мысли ее путались и перескакивали с одного на другое:
"Как там Вася? Жив ли? A я опять так и не успела сказать ему самого главного. Нет, все-таки я должна была быть там, рядом с ним. A здесь от меня никакой пользы. Я должна была узнать, кто в королевском замке работает на князя Григория - и не узнала. И даже не смогла вычислить людоеда, не говоря уж о том чтобы его обезвредить. И потом, куда нынче исчезал Александр - как-то не верится, что он просто выяснял, сошла ли вода. Королевское ли это дело? A может, и его исчезновение тоже как-то связано со всем остальным? Такое впечатление, что со мною здесь кто-то играет в кошки-мышки, и я в этой игре отнюдь не кошка, а скорее наоборот. И моя участь зависит лишь от того, в какой момент кошка сочтет нужным съесть именно меня. Только бы не нынешней ночью... A завтра приедет Вася, и мы отправимся домой. И уж тогда я скажу ему то, что до сих пор не могла решиться..."
Надя вздрогнула - ей показалось, что в гнетущей тишине что-то заскреблось за дверью.
- Мышка, - пробормотала Чаликова. - Или... или кошка?! - На всякий случай Надя зажгла свечи на старинном канделябре, стоявшем на полке камина с потрескавшимися изразцами, подошла к двери и повернула ключ еще на один оборот. - Ну ладно, пора укладываться. Как говорится, утро вечера мудренее.
Журналистка встала перед огромным зеркалом, занимавшим чуть ли не половину стены, и стала неспеша расстегивать свой "пажеский" камзол. Три свечки канделябра отражались в давно не мытом стекле, будто три далеких, неведомо откуда взявшихся огонька на болоте.
Но тут со стороны двери явственно раздался неприятный скрип, и Надя увидела, что медная дверная ручка, сделанная в виде лапы какой-то хищной птицы, медленно поворачивается.
"Кто бы это мог быть? - удивленно подумала Надя. - Хорошо, что я дверь заперла".
Вдруг она к еще большему удивлению заметила, что дверь столь же медленно открывается.
"Значит, я ее не заперла, а наоборот, открыла, - пронеслось в голове у журналистки. - Нельзя быть такой рассеянной".
Надя поспешно застегнула пуговку на камзоле и бросилась к двери, но увы было уже поздно.
***
Помещение, в котором столь неожиданно очутились Василий и его спутники, было далеко не столь затхлым, как подземелье, но очень пыльным, так что Беовульф громогласно чихнул.
- На здоровье, - по привычке ответил Дубов.
В этот момент за его спиной вновь что-то заскрипело, заскрежетало, и детектив почувствовал, что стена возвращается на прежнее место. Он протянул руку, чтобы ее удержать, однако давно заржавевший, но все еще действующий механизм сработал, и проем захлопнулся. Рука Василия вместо ровной стены нащупала некие ровные предметы, плотно сдвинутые один к другому. A поднеся поближе лампу, он явственно увидел полки с длинными рядами книг.
- Наверняка здесь есть особая кнопка или рычажок, которым можно открыть дверь, - со знанием дела произнес Василий, - но чтобы его найти, придется выгружать все книги. Так что на всякий случай постарайтесь точно запомнить, через какую полку мы сюда попали.
- O, так это же прославленное книгохранилище, основанное еще Шушками! воскликнул оправившийся от потрясения Грендель. - A мракобес Григорий и сам книг не читает, и другим не дает. - C этими словами он схватил лампу и медленным шагом отправился вдоль длинных стеллажей, благоговейно разглядывая кожаные, сафьяновые и даже позолоченные корешки старинных фолиантов. - Салюстий... Боэций... Светоний... - бормотал он себе под нос, как правоверный молитву.
- Насколько мне известно, - продолжал Дубов, не обращая внимания на зачарованного оборотня, - вон за той дверью - тронный зал. А из него в коридор налево, и там спальня Григория.
- Ну так пошли, - подвел черту Беовульф.
Дубов решительно открыл массивную, окованную железными полосами дверь и... застыл от неожиданности на месте. Тронная зала была ярко освещена множеством факелов, и посреди нее стояло с десяток воинов, вооруженных узкими кривыми саблями. А на троне, вцепившись в подлокотники тонкими пальцами, как стервятник когтями, сидел сам князь Григорий.
- Добро пожаловать в преисподнюю, - проскрежетал он.
От этой незатейливой шутки сердце Дубова оборвалось. И ноги застыли на месте, как каменные. В воздухе повисло зловещее молчание. И только злобный выкрик князя взорвал тишину: