Страница 28 из 163
- Начинаем, начинаем! - кричит бесчувственный режиссер, и по сцене начинают блуждать несколько хрипящих фигур, произнося последним дыханием какой-то смертельно осточертевший текст, который им навязывает суфлер.
- Э, нет, дамы, так не годится! - вне себя кричит режиссер. - Начать все сначала! Разве это темп?! А вам нужно стать у дверей. Повторим, "Входит Катюша".
Катюша входит походкой умирающей туберкулезницы и останавливается.
- Начинайте, мадемуазель, - сердится режиссер.
Катюша что-то лепечет, уставившись в пространство.
- Вам надо подойти к окну! - ярится режиссер.Повторите!
Катюша разражается слезами и убегает со сцены.
- Что с ней такое? - пугается автор.
Режиссер только пожимает плечами и шипит, как раскаленное железо в воде. Автор вскакивает и мчится в дирекцию. Невозможно послезавтра давать премьеру, надо обязательно отложить и т. д. (Каждый автор накануне генеральной репетиции убежден в этом.) Когда, немного успокоившись, он через полчаса возвращается на сцену, там бушует страшный конфликт между главным героем и суфлером. Актер утверждает, что суфлер не подал ему какую-то реплику, суфлер решительно отрицает это и в знак протеста уходит из будки. Влетает и сценариусу, который в свою очередь накидывается на мастера у занавеса, скандал растекается по лабиринту театральных коридоров, угасая где-то в котельной. За это время удалось уговорить суфлера вернуться в будку, но он так разобижен, что еле шепчет.
- Начинаем! - надломленным голосом кричит режиссер и садится с твердой решимостью больше не прерывать ход действий, ибо - да будет вам известно! последний акт еще ни разу не репетировался на сцене.
- Вы думаете - послезавтра можно ставить? - испуганно спрашивает автор.
- Да ведь все идет отлично, - отвечает режиссер и вдруг срывается с цепи: - Повторить! Назад! Ни к черту не годится! Повторить от выхода Катюши!
Катюша входит, но тут разражается новая буря.
- Тысяча чертей! - бушует режиссер. - Кто там шумит? Откуда стук? Сценариус, выбросьте бродягу, что стучит в люке!
Бродяга оказывается механиком, который что-то чинит, в люке (в каждом театре чтонибудь постоянно чинят). Механик не дает себя в обиду и демонстрирует способность защищаться упорно и .многообразно. Наконец с ним заключено нечто вроде перемирия с условием, что он постарается поменьше стучать молотком.
- Начинаем,- хрипит режиссер, но на сцене стоит суфлер с часами в руке и сообщает:
- Обед. А после обеда мне суфлировать в спектакле. Я пошел.
Так обычно кончается последняя репетиция перед генеральной. Это был душный, гнетущий, ненастный день. Но завтра протянется широкая многоцветная радуга генеральной репетиции.
- Господин режиссер, - замечает автор, - что, если бы Клара в первом акте...
- Теперь некогда переделывать, - хмуро отзывается режиссер.
- Господин режиссер, - объявляет Клара, - портниха только что передала, что к премьере мой туалет не будет готов. Вот ужас-то!
- Господин режиссер! - восклицает Катюша. - Какие мне надеть чулки?
- Господин режиссер, - прибегает бутафор, - у нас в бутафорской нет аквариума.
- Господин режиссер, - заявляет театральный мастер, - мы не успеем к завтрему закончить декорации.
- Господин режиссер, вас зовут наверх.
- Господин режиссер, какой мне надеть парик?
- Господин режиссер, перчатки должны быть серые?
- Господин режиссер, - пристает автор, - может быть, все-таки отложить премьеру?
- Господин режиссер, я надену зеленый шарф.
- Господин режиссер, а в аквариуме должны быть рыбки?
- Господин режиссер, за эти сапоги мне должен заплатить театр.
- Господин режиссер, можно мне не падать на пол, когда я теряю сознание? А то я испачкаю платье.
- Господин режиссер, там принесли корректуру афиши.
- Господин режиссер, годится эта материя на брюки?
Автор начинает чувствовать себя самой последней и лишней спицей в колеснице. Так ему и надо, нечего было сочинять пьесу!
ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ
Теоретически на генеральной репетиции "все должно быть, как во время спектакля", декорации, освещение, костюмы, грим, звуки за сценой, реквизит и статисты. Практически - это репетиция, на которой ничего такого нет и в помине; на сцене обычно только половина декораций, другая половина еще сохнет пли набивается на рамы и "вот-вот будет на месте"; дошиты брюки, но не пиджаки; выясняется, что во всем театре нет ни одного подходящего парика; выясняется, что не хватает главных предметов реквизита, что статистов не будет, потому что один из них вызван свидетелем в суд, другой где-то на службе, а остальные в больнице и еще бог весть где; что нанятый флейтист может явиться только в три часа, так как он служит в акцизном управлении... Короче говоря, генеральная репетиция - это генеральный смотр всех нехваток последней минуты.
Автор сидит в зрительном зале и ждет, что будет делаться. Долго ничего не делается, сцена пуста. Собираются актеры, зевают и уходят в уборные, недовольно говоря друг другу:
- Я, знаешь, рольку-то еще не учил.
Потом привозят декорации, и на сцену устремляются рабочие. Автору хочется бежать им на помощь.
Ему приятно, что сейчас он увидит готовую сцену.
Рабочие в синих спецовках тащат стену комнаты.
Превосходно! Волокут вторую стену. Ура! Теперь осталась только третья стена. Но она еще в декорационной.
- Закройте пока каким-нибудь лоскутом! - кричит режиссер, и вместо третьей стены ставят дремучий лес.
Затем все дело застревает из-за какой-то кулисы.
Начинается с того, что двое рабочих в синих блузах что-то там привинчивают.
- Что вы там делаете? - кричит мастер.
- Тут надо бы закрепить косячок, - отвечают рабочие.
Мастер бежит навести порядок, садится на корточки и тоже начинает привинчивать.
- С чем вы там возитесь, черт возьми? - кричит через четверть часа режиссер.
- Тут надо закрепить косячок, - отвечает мастер.
Режиссер изрыгает проклятие и бежит навести порядок, то есть садится на корточки и созерцает кулису.
- Господин режиссер, почему мы не начинаем? - взывает через четверть часа автор.
- Да тут нужно закрепить косячок, - отвечает режиссер.