Страница 78 из 124
- У него все время мех дыбом.
- Почему дыбом?
- Жизнь у него такая!
- А размножается как?
- Размножается делением.
- И что он делит?
- Что есть, то и делит. Найдут корку или кость и делят, рвут друг друга на части!
- Нет, я спросил, как они размножаются?
- Господи! Я ж вам говорю: делением! При дележке они друг дружку рвут и их больше становится. Как у ящерицы. Ей хвост оторвешь, у нее новый вырастает. И у выродка. Хвост оторвут, а через полчаса хвост до целого выродка вырастает. И так любой орган.
- Ничего себе! То есть, чем меньше того, чего делить, тем их больше становится?!
- Ну да! Я ж говорю: ценный зверек! Берете шапку? Последняя! Вон народ уже косится. Начнут делить, - разорвут.
- Можно примерю? Ну как?
- Натяните поглубже. Чего она над головой зависает?
- Да волосы чертовы, как не укладываю, все время дыбом! Жизнь, сами знаете...
Хоть бы что!
Почему я так выгляжу? Потому что легко переношу невзгоды. Научился переносить...
Помню первую в жизни неприятность. Родные за меня тогда страшно беспокоились. А я только нижнюю губу прикусил!
Помню потом годик: беда за бедой, удар за ударом, - но я только зубы стиснул покрепче!
И снова неудачи! Казалось бы все! Предел! А я челюсти сжал вставные и ни звука!
И тут опять! Кругом плохо! И просвета не видно! Другой бы в петлю, а я сдавил спокойненько десны и шизу! Шизу, как ни ф шом ни фыфало!
Волки и овцы
- Все собрались?
- Вроде все, - сказал пегий волк, задвигая засов на воротах овчарни.
- Ну, что ж, кворум есть! - сказал вожак и облизнулся присутствующим. - Товарищи! Волки и овцы! Давайте наконец поговорим откровенно, как говорится, положа лапу на сердце! Надо признать, долгие годы осуществлялась неверная практика. Говорили, что, мол, волки сыты и овцы целы! А было ли так на самом деле? Нет, товарищи! Драли овец у всех на глазах! Однако никто из овец не нашел в себе мужества честно сказать: "Доколе?!" Увы, все молчали! Да, в приличном обществе во время еды не разговаривают! Если ешь ты. Но когда едят тебя, высказываться можно. И нужно! Пора назвать вещи своими именами. Думаю, выражу общее мнение, если скажу: "Не могут волки быть сыты, пока овцы целы!" Это очковтирательство, простите за прямоту!
Ну, что притихли? Нечего сказать, уважаемые овечки? А волки почему молчат? Ягнятами прикидываются? Учтите, пока не обсудим наболевшие проблемы, никто отсюда живым не уйдет! Так что прошу поактивнее.
Старый баран заблеял: "Можно мне?"
- Пожалуйста! - сказал вожак. - Поприветствуем товарища! Только говорить начистоту! Критикуйте, не взирая на лица. Я отвернусь, чтоб не смущать.
- Товарищи! - заблеял старый баран, - как только что правильно заметил уважаемый волк, - сейчас не те времена! Даже не уверен, времена ли? Сколько можно есть друг друга? О каком увеличении поголовья может идти речь, когда рождаемость одних за счет загрызаемости других?!
- По-моему, это резонно! - сказал вожак. - Отлично сказано! Что ж вы раньше не мычали, не телились?!
- Так раньше нас ели молча, не предлагая высказатъся, - старый баран вздохнул.
- Слава богу, все это в прошлом, - сказал вожак.- Что там за крик?
- Овцу задрали, - сказал кто-то.
- Кто задрал?! Я спрашиваю: кто посмел задрать овцу во время собрания?
- Ну, я задрал. Нечаянно, - сказал одноглазый волк. - Она первая начала. Я защищался.
- Все слышали? - вожак одобрительно кивнул головой. - Волк нашел в себе мужество сказать "Это сделал я!" Вот пример самокритики! Поняли овцы, как надо теперь себя вести? Если кто-либо из вас нечаянно кого-то загрыз или задрал, - не надо замалчивать! Выйди и честно скажи! Увидите, вам сразу станет легче! Одноглазый, тебе стало легче?
- Намного! - одноглазый икнул.
- Поймите вы! - сказал вожак. - Только так, называя вещи своими именами, мы пойдем бок о бок вперед, при этом честно глядя друг другу в глаза! А сейчас сделаем небольшой перерыв. Желающие могут перекусить. Прямо тут. После перерыва обсудим положение с бараниной. Пусть она поделится своими соображениями...
Время летних отпусков
Летит гусь, а сверху на него ястреб заходит и кричит:
- Куда, жирненький, путь держим?!
- Да вот холодать стало, пора, значит, в эту... в Индонезию...
- И что вас всех в Индонезию тянет?! Пятый гусь, и все в Индонезию! Ну что вы там в этой Индонезии не видели?! - хрипел ястреб, пикируя сверху на гуся.
- Да, - подумал гусь. - Ну, а что, собственно, я в этой Индонезии не видел? Да, похоже, и не увижу в этом сезоне... Индонезию! Ястреб прав. Ему сверху виднее...
Беда
Старый паук лежал в гамаке паутины. Бедняга не спал пятые сутки. Его мучили чудовищные мигрени, от малейшего сотрясения паутины в мозгу вспыхивал красный огонь. Наконец, паутина застыла неподвижно, словно повисла над вечностью. И голова, слава богу, начала проходить.
Вдруг зажужжало в правом углу, паутина качнулась, и в мозгу паука начался пожар.
- Проклятье! Убью! - паук со стоном разлепил правый глаз, тот что ближе к источнику шума. В нескольких сантиметрах в паутине билась молодая здоровая муха. Боль в голове стала невыносимой.
- Не тряси! - прошептал паук. - Умоляю, мерзавка, не двигайся! Распутаю, отпущу, только не тряси! - Паук заковылял сверху вниз, туда, где запуталась муха.
Увидев огромного паука, муха забилась в истерике:
- Убивают! На помощь!
Молния ударила в мозг паука, голова раскололась:
- Успокойся! Боже мой! За что эти муки! - паук с трудом двигал непослушные лапы в сторону мухи.
- Не подходи! Не трогай меня! За что, боженька?! - заходилась несчастная муха.
- Что ж я тебе сделал плохого, сволочь ты моя, - рыдал старый паук. Не тряси!
- А я что тебе сделала?! Помогите! - муха визжала как резаная и билась в паутине, словно рыба в сетях.
Наконец, ослепший от боли паук лапой коснулся жужжащего тельца: "Сейчас, сейчас будет хорошо... развяжу, улетишь к чертовой матери..."
Прикосновение паука прибавило мухе страха и сил, она извернулась всем телом, взбила в паутине такую волну, что мозг паука лопнул. Конвульсивно сжав муху, он вместе с ней рухнул вниз. По дороге у мухи произошел разрыв сердца.
Так и упали на пол, мертвые оба, навечно обнявшись. Ничего так не сближает, как общая беда.