Что хранит океан?

Пожалуй, тысячу раз прав Жак Ив Кусто, тоже, как вы знаете, отдавший дань поискам затонувших сокровищ, но практически так и не нашедший их: «Жизнь и напряженная деятельность, – говорит знаменитый ученый и путешественник, – вот подлинное сокровище».

Не златом единым

Спору нет: очень многих искателей счастья, готовых погружаться за ним в океанские пучины, затонувшие сокровища, привлекают прежде всего своей ценностью. Но учеными, которых именуют подводными археологами, как правило, руководит отнюдь не корысть, а желание пролить свет на еще не прочитанные страницы истории жизни наших далеких предков, добыть неизвестные прежде сведения об уровне материальной культуры общества в давние времена. Вот почему для таких бескорыстных рыцарей науки найденный на дне простой корабельный гвоздь или якорь порой представляет куда больший интерес, чем, скажем, украшение из благородного металла, а глиняная амфора, пролежавшая в воде десятки столетий, может доставить ничуть не меньше радости, чем подаренный Нептуном изумруд или бриллиант. А разве не на вес золота ценятся некоторые спасенные из морского плена произведения искусства, например скульптуры, изваянные древними мастерами из бронзы или мрамора?

История подводной археологии богата яркими событиями. Одно из них произошло около сорока лет назад, вблизи забытого богом рыбачьего поселка Бодрум, приютившегося у мыса Гелидонья на западном побережье Турции. Когда-то, в античную эпоху, здесь стоял основанный еще в конце 2 тысячелетия до н. э. греческими колонистами крупный город Галикарнас – столица, Карий. Этот торговый и культурный центр известен как родина великих историков Древней Греции-Геродота и Дионисия Галикарнасского, но еще более как место, где в середине IV века до н. э. было воздвигнуто одно из замечательных сооружений древности – Мавзолей.

Так стали называть гробницу карийского правителя Мавсола, сооруженную по воле его жены Артемисии и причисленную впоследствии к семи чудесам света. К сожалению, ни сам город, ни Мавзолей не уцелели до наших дней: они были безжалостно разрушены рыцарями-крестоносцами, захватившими в XV веке побережье Малой Азии. Селение Бодрум – все, что осталось сегодня от некогда величественного города.

В один из летних дней 1953 года бодрумские рыбаки вернулись домой с необычным уловом: со дна моря они вытащили крупную, больше человеческого роста, бронзовую статую, обвитую водорослями и облепленную раковинами. Об удивительной находке местные жители сообщили в Археологический музей турецкой столицы Анкары. Прибывшие через несколько дней в Бодрум специалисты по достоинству оценили прекрасное творение неизвестного античного мастера. «Мы тут же поняли, – писал после возвращения в Анкару один из экспертов, – что видим нечто необычное. В ярком свете дня голова статуи предстала перед нашими глазами во всей своей совершенной красоте. Ее грустное и милое лицо тотчас убедило нас, что эта скульптура – подлинный шедевр. В этом лице волнует неподдельная сила чувства, какая присуща лишь созданиям истинно больших мастеров».

Искусствоведы смогли лишь определить возраст морской красавицы: она, по всей видимости, создана в IV веке до н. э., то есть во времена великого скульптора Древней Греции Праксителя. Но кто именно изваял ее? Как этот шедевр оказался на морском дне, да еще примерно в километре от берега? Вероятнее всего предположить, что скульптура находилась на борту какого-то парусника, затонувшего неподалеку от гавани Галикарнаса. В таком случае где-то рядом должны покоиться и останки этого судна, и остальной его груз, быть может, столь же ценный, как и печальная женщина, отлитая из бронзы.

Идея заинтересовала молодого американца Питера Трокмортона – журналиста и подводника. И вот он уже у берегов. Турции, там, где море отдало бодрумским рыбакам свою очаровательную пленницу. Раз за разом погружается Питер в воду, пока наконец не находит на морском дне старинную галеру. Окрыленный удачей он шлет в США телеграмму своим друзьям, и вскоре ему на помощь прибывает целая группа аквалангистов. В течение нескольких недель они буквально обшаривают все прибрежные воды, омывающие небольшой остров Ясси. Успех превзошел все ожидания: вместо одной галеры было найдено целое корабельное кладбище – обломки примерно четырех десятков судов, затонувших здесь в разное время на протяжении двух с лишним тысячелетий. Здесь покоились и античное гребное судно, и старинный турецкий фрегат, и даже подводная лодка, навеки застывшая на грунте в годы второй мировой войны. Но почему все они избрали именно это место в качестве своего последнего пристанища? Ответ на этот вопрос стал очевиден, когда ныряльщики обнаружили поблизости коварный скальный риф, спрятавшийся на глубине всего несколько метров: словно острый нож, он легко вспарывал деревянные обшивки парусников, да и судам с металлическим корпусом мог нанести смертельные раны.

Особый интерес аквалангистов вызвал византийский грузовой корабль, потерпевший крушение и ушедший на дно примерно четырнадцать столетий назад: так, по крайней мере, показало тщательное изучение монет, керамики и других предметов, найденных водолазами на судне. Среди них оказались бронзовые весы, которые были обнаружены в капитанской каюте и на которых удалось прочитать выгравированное имя Georgos. Быть может, Георгосом звали капитана погибшего корабля? В его каюте сохранились даже остатки трапезы – косточки маслин, орехи и панцирь омара. А вот промочить напоследок горло капитану, видно, не довелось: поданная к столу амфора с вином была запечатана воском. Но хотя поиски у турецких берегов длились еще несколько лет, получить ответ на вопросы, связанные с биографией прекрасной незнакомки из Бодрума, подводные археологи так и не смогли.

Уж коли речь зашла об амфорах с вином, поведаем еще об одной находке, завершившейся дегустацией древнего напитка, выдержка которого намного превысила все мыслимые и немыслимые технологические сроки. Во время работы одной из экспедиций Жака Ива Кусто на его знаменитом научном судне «Калипсо» у крохотного скалистого островка Гран-Конглуэ, близ побережья Прованса летом 1952 года французские аквалангисты нашли на морском дне останки галеры, на палубе которой под слоем затвердевшего ила и песка среди прочего груза удалось обнаружить множество греческих амфор, некогда заполненных вином, а теперь – морской водой. Но однажды ныряльщикам попалась закупоренная амфора с сохранившимся содержимым. Торжественно вскрывается пробка, и густая мутная жидкость льется в стаканы: древнегреческое вино опробывают прежде всего сам Кусто и его помощник Лальман.

Хотя морская вода не проникла в вино, алкоголя в нем уже не было. Едва пригубив напиток древних греков, вернее, то, во что он превратился за долгие столетия незапланированной выдержки, Лальман сразу же его выплюнул, зато Кусто неторопливо, словно коньяк, выпил свою порцию и так прокомментировал результаты дегустации: «Видно, неважный виноград вырос в тот год…» Без особого удовольствия жидкость попробовали и некоторые другие – наиболее любознательные – члены экспедиции, а остатки выплеснули из амфоры за борт. Правда, тут же и пожалели: нужно было, конечно, оставить немного экзотического античного напитка для химического анализа. К сожалению, все дальнейшие попытки найти хотя бы еще один сосуд с вином, успехом не увенчались.

Более удачливым в этом отношении оказался мексиканский ныряльщик, который в 1959 году, погрузившись в воду у кораллового рифа в нескольких километрах от побережья штата Юкатана, нашел валявшуюся на дне бутылку с ромом. Напиток пришелся ему по вкусу, и спустя какое-то время он вновь отправился на добычу. И что же? На этот раз море оказалось необычайно щедрым, подарив своему гостю не только еще десяток таких же бутылок, но и золотые часы в придачу. Гравировка на крышке часов, где было указано «London 1738» и имя мастера, позволила более или менее точно установить дату кораблекрушения. Кстати, внутри часов сохранился даже обрывок английской газеты, которая рассказывала своим читателям о подвигах венгерского генерала Зекендорфа, отважно сражавшегося в том же 1738 году с турецкими войсками, а на обороте публиковала рекламное объявление лондонской аптеки, настоятельно рекомендовавшей пользоваться патентованными средствами от подагры и ревматизма.