Он любил вас

- Федя...

Негромкий, спокойный голос в наушниках.

- Слушаю, Сергей Михайлович...

- Ты готов?

- Давно.

Видно, кончились эти десять минут.

- Можно давать старт?

- Давайте.

- До свиданья, Федя!.. Целую тебя!

- Прощайте, Сергей Михалыч!

- Не "прощайте", а "до свидания!"... Ты там не будь лихачом! Возвращайся! Знаешь ведь - для этого сделано все!

- Знаю, Сергей Михалыч. Постараюсь вернуться!

- Ну, пока...

И сейчас же в наушниках другой голос - густой, жесткий:

- Вышку отвести!

И через три минуты снова тот же голос:

- Счет!.. Десять... девять... восемь... семь...

21.

Он летел почти два месяца. Целый месяц он еще разговаривал с Землей, и передавал показания десятков приборов, и шутил, и даже пел по радио песни.

За ним шли сотни страшных ракет. Они поднялись со всех космодромов Земли через полминуты после того, как поднялся он. Они так и шли за ним на расстоянии в полминуты.

Потом прервалась радиосвязь, и он включил лазер, м земные обсерватории поймали его первое сообщение в пучке света.

"Пересек орбиту Марса. Радиостанций Земли не слышу. Самочувствие нормальное. Управление ракетами работает надежно".

И затем приняли еще два его световых сообщения. И снова он говорил, что все нормально. И еще извинялся, что "пишет редко" - бережет энергию. А потом, в одну из ясных осенних ночей, люди увидели, как на черном небе ярко вспыхнула звезда. Невероятно ярко! И несколько часов, пока не рассвело, она была самой яркой звездой на небе. Все телескопы Земли смотрели на нее в эту ночь. И еще миллионы людей - без телескопов. А на следующую ночь эту звезду уже вовсе не было видно простым глазом.

Газеты и радио сообщили, что гигантский болид, угрожавший Земле, развеян в пыль.

В своих утренних интервью астрономы всех стран отмечали, что взрыв произошел не там, где ожидали его увидеть. Он сдвинулся чуть-чуть в сторону. Всего лишь на две минуты, но сдвинулся.

Многие понимали, что две минуты - это только здесь, на Земле, "чуть-чуть". А там, в космосе, - это гигантские расстояния.

Еще через день люди узнали, что, в соответствии с решением Женевского совещания глав правительств, на следующие сутки после уничтожения болида по всей Земле было прекращено производство атомного и ядерного оружия и строительство военных ракет. Специальная международная комиссия начала проверять выполнение этого решения. Планета, наконец, перестала вооружаться. Впервые за всю свою историю.

А еще через день газеты и радио сообщили, что принят и расшифрован последний сигнал, переданный с помощью лазера Федором Веселовым:

"Болид отклонился от рассчитанной орбиты. Выключаю автоматы. Перехожу на ручное управление.. Прощай, Земля!"

Люди, слушавшие это по радио, снимали шапки.

Люди, читавшие это в газетах, снимали шапки. Многие плакали. На домах как-то стисхийно начали вывеши* вать траурные флаги. Все уже знали, что только автоматы могли осуществить тот маневр, который давал космонавту шансы на спасение.

22.

В Лермонтовском сквере Пензы можно иногда увидеть молодую женщину с детской коляской. У женщины прозрачные, очень красивые серые глаза. И очень печальные.

Эту женщину сразу узнают. Еще бы - ее портреты были во всех газетах и журналах мира. Она так и не осталась в Москве. Она вернулась в Пензу, и живет у родителей, и ходит в гости ^ своей свекрови, и подолгу стоит над крутым обрывом во дворе, где когда-то, еще мальчишкой, играл ее муж. Когда люди узнают ее, они думают:

"Он любил ее! Это его жена..."

И уступают ей дорогу, и очередь у кассы в магазине, и место на скамейке в сквере. Она тоже часто думает, когда глядит на людей:

"Он любил вас!.. Он всех вас любил!.. И ни разу не сказал об этом..." В его дворе по-прежнему бегают мальчишки. Они играют в войну, и гоняют на велосипедах, и бьют окна футбольным мячом. Их ругают и матери, и соседки, и дворники. Они плачут, просят прощения, а на другой день все начинается снова - потому что они мальчишки. Почти все они хотят стать космонавтами. И ведь кто-то из них станет!