Закон волка

Я ждал третьего выстрела. Не знаю почему, но я решил, что третья пуля предназначалась мне.

— Ты жив, Кирилл?! — закричал кто-то над самым ухом. — Кто на тебя натравил собак? Где они?

Наконец я различил в свете фар знакомый профиль Володи Кныша. Лейтенант пытался поднять меня на ноги. Я мог встать и без его помощи, но не сразу сообразил, зачем он просунул руки мне под мышки и дергает вверх, причиняя боль.

К притихшему вожаку подошел незнакомый мне милиционер в бронежилете и с автоматом, склонился над трупом, толкнул ногой.

— Бывают же такие чудовища, — сказал он. — Медведя шутя завалят. Но что интересно — все с ошейниками.

— Не знаю, как насчет медведей, — ответил я, рассматривая рану на локте, — но если бы вы опоздали минут на десять…

Кныш положил мне руку на спину, подвел ближе к фарам.

— Подкидываешь ты нам вводные, — проворчал он. — Где они?

— Кто? — не сразу понял я. Кныш засопел и подбоченился.

— Ты давал мне телеграмму?

— Давал, Володя, давал.

— Лезь в машину, по дороге обо всем расскажешь. До Барсучьей поляны еще километра три?

— Мы не туда поедем.

Я прихрамывал, но, слава Богу, кости были Целы и кровь уже не хлестала из ран. Кныш достал из-под сиденья аптечку, в которой, к его наигранному удивлению, не было ничего, кроме перекиси водорода.

— Ну ты ведь пока умирать не собираешься. — спросил он, не зная, что делать с перекисью.

— Не собираюсь, — ответил я. А что мне оставалось еще ответить?

«Уазик» объехал труп волкодава и помчался вверх по серпантину. Водитель-сержант выключил фары — уже светало.

— Как ты вышел на Эльвиру? — спросил Кныш, когда я вкратце рассказал ему о своих злоключениях.

Пришлось рассказывать о Лепетихе, его неудачном выстреле у останков памятника морскому десанту, о том, как я нашел его труп в подъезде алуштинского дома, и о телефоне с оп ределителем номера.

Милиционер в бронежилете был подозрительно молчалив. Я видел его впервые — возможно, он был из алуштинского отделения. Он не задавал вопросов и, казалось, вообще не peaгировал на мою информацию. Так бывает, когда человек в отношении тебя уже сделал окончательные выводы и выводы эти не в твою пользу. Кныш же покачивал головой, кашлял, кряхтел и вполголоса ругался.

— Занимаешься не своим делом, — бормотал он. — Я же предупреждал тебя… Как пацан, в самом деле…

И все время многозначительно поглядывал на меня. Кажется, мне не стоило вдаваться в такие подробности при постороннем человеке. Но зачем он тогда спрашивал при постороннем человеке?

— А где твой друг? — снова спросил Кныш.

На этот вопрос мне было труднее всего ответить. После того, как мы встретились с Лешей под лестницей, у обитых жестью дверей, я не вспоминал его ни разу, я уходил от мыслей о нем, как от крайне неприятной, но все-таки неизбежной работы.

— Друг? — переспросил я. — А друг остался там.

— Ты бежал один? — удивился Кныш.

— Это было самым разумным решением, — начал я нести какую-то пургу. — Нас заперли в разных комнатах.

«Моих мозгов на Лешу не хватает, — подумал я. — Не могу, не хочу давать какое-либо объяснение тому, что я видел. Кныш — мент, ему за это деньги платят. Пусть сам разбирается с Лешей, выясняет, как долго тот знаком с Эльвирой и что его с ней может связывать». Мы свернули на лесную дорогу.

— Я знаю эти места, — сказал незнакомый милиционер в бронежилете. — Мы едем на дачу, которую года два назад купила фирма, занимающаяся производством компьютерных программ. А офис у них на Барсучьей поляне.

— И что, часто беспокоили? — спросил Кныш.

— Это первый раз.

Этот милиционер, выходит, работал в алуштинском отделении.

Кныш, как и я, хотел обойтись без стрельбы. Он без особой охоты положил себе на колени миниатюрный, как игрушка, «Калашников», погладил его стальные бока ладонью.

— Охрана у них большая? — спросил он меня.

— По крайней мере трое.

— Оружие?

— Я видел только у одного. Самозарядная американская «гаранд».

— Эта пушка стоит на учете, — сказал мент в бронежилете. — У них есть лицензия.

— У нас нет даже косвенного повода вламываться на дачу, — проворчал Кныш. — Разве что придраться из-за собак?

— А кто сказал, что те собаки принадлежат им? — пожал плечами второй мент. — Человек шляется по ночам…

Он не договорил — запищал сигнал вызова на радиостанции.

— Слушаю, «седьмой».

— Ты где сейчас? — раздался надтреснутый голос.

— Подъезжаем к даче компьютерщиков.

— Очень кстати. Оттуда получен вызов. Милиционеры переглянулись.

— Не понял, «первый»! Откуда вызов?

— С дачи компьютерщиков. Это в лесу под Барсучьей поляной. Прием!

— Это я понял! Причина вызова?

— Попытка ограбления.

— От-ты, блин горелый! — выругался милиционер. — Ну, есть, приедем — разберемся. Через пятнадцать минут буду на связи. — Он опустил радиостанцию в футляр и вопросительно посмотрел на Кныша. Тот молча пожал плечами.

Не знаю почему, но мне показалось, что, если бы дача встретила нас оружейным огнем, я почувствовал бы себя намного спокойнее.