Страница 85 из 100
39
Дацык, словно догадываясь о моих намерениях, связал мне руки особенно крепко, и веревка впилась в кожу так, что почти час я лежал на нарах неподвижно, дожидаясь, когда утихнет острая боль.
Странное чувство овладело мной. Никакого нетерпеливого ожидания свободы! Желание убежать умерло.
Тихий шорох у двери! Я сел, опустил ноги на пол. Слышно было, как медленно, по сантиметру, выходит из «ушек» скоба. Потом пауза, и полная тишина. Лера была очень осторожна, она понимала, что другого шанса у нее может не быть. Я на цыпочках приблизился к двери. Тучкина уже ждет меня или нет? Надеюсь, она в хорошей спортивной форме, и до рассвета мы сможем добраться до Эдена. А там — на попутку и в Нальчик. А деньги на авиабилеты? Хватит ли у меня денег?
Со связанными руками я не мог проверить карманы. За то время, пока я был здесь, у ледника, ни разу не вспоминал о деньгах и, тем более, не пересчитывал их… Почему ж ожидание свободы не пьянит меня, не кружит мне голову, и я спокойно думаю о таких прозаических вещах, как билеты, деньги? Почему с грустью смотрю на лунный луч, разлившийся холодной лужицей по столу? Дверь тихо приоткрылась, и внутрь шмыгнула Лера. От нее веяло свежим холодком, как от нагулявшейся вдоволь собаки.
— Все в порядке! — шепнула она и взяла меня за руку. — Ты готов?
— Руки, — напомнил я.
Она неумело перерезала кухонным ножом веревку. Мы вышли в ночь. Луна пошла на убыль, но светила еще достаточно ярко, и с приютов на землю стекали геометрические тени. Словно сахарные пирамиды над ущельем нависали вершины гор. Казалось, мертвенно-голубое свечение исходит из самых недр, и оно таит в себе скрытую, невидимую опасность подобно радиации. Лера приложила палец к губам. Она дрожала от волнения, глаза ее были широко раскрыты, и двигалась она короткими толчками, замирая через равные промежутки времени. Она взяла меня за руку и повела вниз, к леднику.
— Стой здесь! — шепнула она и сунула мне в ладонь скомканные купюры. — Это вам на дорогу… Сейчас я ее приведу…
Я смотрел, как она исчезает в темноте, тонкая, гибкая, тихая заговорщица, превыше всего поставившая свое чувство к Альбиносу. Вернулась вместе с Тучкиной очень быстро, я даже не успел замерзнуть, хотя ночь была необыкновенно стылой.
— Иди с ним, — шепнула Лера Тучкиной. — Он тебе все скажет.
Она стояла, дрожала и ждала, когда мы уйдем. Я взял Тучкину под руку и повел вниз. Тучкина еще не очухалась от сна, вяло сопротивлялась и пугливо озиралась по сторонам.
— Что случилось? Куда ты меня ведешь?
— Тише говори, — попросил я.
Но Тучкина стремительно входила в реальность и начинала упрямиться. Она высвободила руку и остановилась.
— Говори! — потребовала она. — Что ты хотел сказать мне про Альбиноса?
Я понял, что под этим надуманным предлогом Лера выманила ее из приюта.
— Ирина, — сказал я, впервые обратившись к ней по имени. — Альбинос — бандит, преступник. Рано или поздно он сядет в тюрьму. Ты подумала о своей судьбе? Ты понимаешь, что стремительно падаешь в пропасть?
— А-а-а! — протянула Тучкина и отступила от меня на шаг. — Все понятно! Сговорились!
— Ирина! — жестче произнес я. — Нам надо бежать отсюда! Немедленно бежать, или случится большая беда! Вспомни о своем доме, о своей работе…
— О каком доме? О какой работе? — горько усмехнулась Тучкина и сделала еще один шаг назад. — Да на фиг мне все это надо, если мужика нет! Что ты привязался ко мне? Что ты лезешь в мою личную жизнь со своими глупыми советами, будто я Лера!
— Пойми же, ты никогда не будешь с ним счастлива! У вас с ним нет будущего!
— Я не хочу тебя слышать! Я люблю его, и меня больше ничто не интересует!
— Ты дура, Ирина! — вспылил я. — Неужели там, в нормальной жизни, для тебя, красивой и интересной женщины, не найдется одного достойного мужчины?
— Представь себе, что в твоей нормальной жизни, — с издевкой произнесла она, — достойных мужиков я до сих пор не встречала. Попадаются только самовлюбленные павлины вроде тебя, у которых в мыслях лишь удовлетворение своей похоти.
Я разозлился не на шутку.
— У тебя вывих мозга на почве замужества! — сказал я, крепко сжимая ее руку. — Опустись на землю. Ты ему не нужна!
— Отстань от меня! — с угрозой произнесла Тучкина и замахнулась.
Мы разговаривали уже слишком громко, но мне было наплевать на конспирацию, на побег. Тучкина задела меня за живое. Я почувствовал в ней своего врага. Я не мог поверить в то, что она ради любви была готова отказаться от нормальной жизни, что убогий приют в глухом ущелье стал для нее раем.
Но Тучкина отвергла напрочь все мои доводы и принялась нещадно лупить меня свободной рукой по лицу. И вдруг истерически закричала! Я оттолкнул ее от себя, закрыл уши и обессилено опустился на землю. У приютов вспыхнул фонарик, раздался выстрел. Я услышал топот ног. Первой к нам подбежала Лера и тотчас накинулась на Тучкину.
— Дрянь! Дрянь! — кричала Лера. — Убирайся отсюда! Чтобы я тебя не видела!
— Сама дрянь! Глиста! — не оставалась в долгу Тучкина. — Первой уйдешь отсюда ты!
Тяжело дыша, ко мне подбежал Дацык, посветил фонариком мне в лицо и едва не задохнулся в гневе:
— Почему ты здесь, скотина?!
Удар ногой! Я вскочил, чтобы ответить, но тотчас сзади на меня навалился Альбинос. Я наудачу махнул локтем и попал Альбиносу по зубам. Дацык влепил мне кулаком в челюсть. Я озверел и потерял контроль над собой. Бить, бить, бить всех без разбору! Стряхивать с себя этих бешеных псов! Альбинос нагнулся, схватил меня за ноги и повалил на землю.
— За горло его хватай! — вопил у меня над ухом Дацык. — Дай мне связать его!
Рядом с нами визжали девушки, вцепившись в волосы, дрались. Не знаю, какой поединок был более жестоким — у них или у нас.
— Получай! Получай! — кричала Лера, и я слышал глухие удары, как если бы палкой выбивали ковер.
— Не бей меня по животу! — умоляла Тучкина. — Я беременная!
Альбинос схватил меня за горло и придавил затылком к земле. Дацык попытался связать мне ноги, но прежде чем ему это удалось, я дважды заехал ему пяткой по носу.
— Ты труп! Ты труп! — орал Дацык.