Рибофанк

– А что, если и остальные наши багалеты подпорчены? Сколько тогда ждать придется? Неделю? Нет, я сюда прилетел, чтобы дело делать. Времени в обрез. И нельзя, чтоб река и дальше простаивала.

Похлопав по левому нагрудному карману, где лежал флакон со способным починить реку рем-инструктом, и поправив пояс с интратековским пистоляпом, запасными патронами с лизис-катализатором и прочей амуницией, Дос-Сантос перенес обутую в ботинок ногу через комингс.

– Пункт два-десять свода инструкций для администрации береговой полосы требует…

– Вот что, – перебил Дос-Сантос, – кто тут речной мастер? Я или ты?

– Вы, полноправ Дос-Сантос. – Кибу четвертого уровня Тьюринга удалось это выговорить тоном оскорбленного достоинства.

– Вот именно.

– Но могу я хотя бы сделать предложение?

– Разумеется.

– Позвольте вас сопровождать. У меня больше возможностей, чем у слабоинтеллектуальных помощников, встроенных в ваш скафандр. Если вы будете выведены из строя, а я смогу добраться до базы, то начальство получит подробный отчет.

– Ну, спасибо, утешил!

– Извините, полноправ, но я всего лишь стараюсь выполнить заложенные в меня на конвейере обязанности…

– Ладно, ладно.

Дос-Сантос шагнул к пульту и вынул киба – невзрачную серебристую пластинку диаметром с хоккейную шайбу, но вдвое тоньше. Воткнув ее в подходящий слот на скафандре, он повернулся к выходу из убитого багалета.

– Полноправ, теперь я надлежащим образом подключен к датчикам вашего скафандра. Они протестированы – полная исправность.

– У меня такое предчувствие, что они нам понадобятся. – сказал Дос-Сантос. – А ну-ка, включи мои сетчаточные дисплеи.

– Команда выполнена.

На периферии зрения Доса-Сантоса возникли просвечивающие панели датчиков. Он осторожно двинулся в джунгли.

Первые донесения, указывающие на серьезные неполадки в работе Седьмой реки, поступили каких-то двенадцать часов назад. Докладывал киб-блок, капитан одного из многочисленных плавмагазинов, которые поставляли товары туземному населению побережья. Находившийся в сотнях кликов от Машинного озера киб сообщил, что скорость нижнего течения реки катастрофически падает, приближаясь к древнебазовой. В то время как зонды, запущенные в «верхнюю» сторону, регистрируют нормальные скорости. Продолжительное наблюдение выявило дальнейшую потерю силы искусственного потока. Когда посыпались донесения с других участков «нижнего» берега – с туристского судна, с пассажирского парома, с многочисленных спортивных водопланов и водоходов, – Дос-Сантос понял, что Седьмая река – его река – умирает.

Естественно, это случилось в самое неподходящее время – он вылетел по делам в Лагос. Если бы весть о беде застала его на обычном посту – в штабе или на берегах Машинного озера, – он бы успел что-то предпринять. А так – пришлось сначала проделать длинное путешествие.

Теперь он знал, что его багалет поврежден неизвестными злоумышленниками, и подозревал, что покушение на Седьмую реку не случайно произошло в его отсутствие. Разве сложно было выяснить заранее, когда он отправится в Лагос?

Незадолго до авиакатастрофы Дос-Сантос узнал, что нижнее течение Седьмой реки практически полностью остановлено. Еще в Лагосе он открыл: известие о смерти течения движется быстрее самого течения. Пораженный силикроб бьется в конвульсиях, и его хаотические импульсы передаются соседям, а от соседей – дальше, и эта информационная волна опережает материальный поток.

Верхнее течение Седьмой реки продолжало действовать, что объяснялось просто: два потока не имели связи друг с другом, об этом позаботились их создатели. Только вдоль интерфейса течений длиной почти две тысячи кликов, где тончайшие реснички «верхних» силикробов контактировали с «конечностями» силикробов аналогичного «нижнего» слоя и где они обменивались энергией в погашающем взаимное трение танце, происходило незначительное смешение. И эта «несовместимость характеров», предназначенная специально для того, чтобы избежать путаницы в управлении, отсрочила гибель верхнего потока. Но единственный источник силикробов для него – нижний поток, а значит, смерть пока еще действующей части Седьмой реки неизбежна.

В сырьевом запаснике – Машинном озере – рождались все силикробы, составлявшие 50% объема нижнего канала седьмой реки. Вторая половина – обыкновенная H2 O из обыкновенных источников: дождей, притоков, подземных водоносных слоев. Высвобождаемый объем воды издавна расходовался на нужды человеческого общества. Силикробы поступали из Машинного озера, смешивались с доступной водой, и получался синтетический бульон цвета вороненого металла. Поодиночке наномелкие силикробы, естественно, были невидимы, но их скопления представляли собой однородную массу. Заложенная программа вынуждала их двигаться «вниз по течению» с заданной скоростью, причем каждый сохранял постоянную дистанцию от берега и от соседей. Силикробы несли водяные молекулы быстрее, чем это когда-либо удавалось гравитации.

В устье Седьмой реки, в пальцеобразной дельте вокруг Порт-Харкорта, они, реагируя на повышенное содержание соли и команды с нависпутников глобального позиционирования, разлучались с водяными молекулами, продолжавшими двигаться в море, как в былые времена, по подковообразному каналу разворачивались и пускались в обратный путь уже «налегке». Им требовался канал вдвое уже «нижнего», чтобы вернуться в Машинное озеро для ресорбции. «Верхняя» скорость составляла 80% «нижней». До сего дня.

Последний коренастый древопапоротник упал под ударом лазерного мачете Дос-Сантоса с треском дыни, слетевшей на пол со стола, и липкий сок, выброшенный тургорным давлением, обрызгал лицо и миллипоровый костюм. А затем речной мастер вышел из джунглей и зашагал по не нуждающемуся в стрижке ветиверу верхнего берега Седьмой реки.

– Полноправ Дос-Сантос, докладываю: пузыри скафандра заполнены очищенной водой, в дальнейшем любое загрязнение костюма потовыделениями будет устраняться методом экзосонической сушки.