Рибофанк

Первым заговорил Колли Кеп:

– Почему ты вернулся? У нас теперь новый Питер. Ты сдался людям? Где твое клеймо?

Питер гордо выпрямился:

– Я не раб, я вольный трансген, равный любому пятидесятипроцентнику. А вернулся я для того, чтобы освободить всех вас. В миле отсюда ждет фура с водителем. Ближе подогнать было нельзя, ее бы заметили, а нам погоня ни к чему. Вам надо только пойти за мной, и к утру будете сами себе господа. В Глостере есть надежный хромопортной, он обезвредит гены-убийцы.

По хлеву пробежал нервный ропот.

– А что мы будем есть? – спросил Котенок Том.

– Кто нас будет одевать? – осведомилась Миссис Тигги-Мигги.

– Чем мы будем заниматься весь день напролет? – поинтересовался Сэм Усик.

Питер разозлился:

– Перестаньте задавать дурацкие вопросы! Доверьтесь мне! ФОТ вас всем необходимым обеспечит. Сейчас самое важное – бежать! Ни секунды не медля!

Подала голос Герцогиня, черная Собака:

– А почем мы знаем, что ФОТ сможет нас защитить?

– Мы сильны! Наш вождь смел и мудр! Сейчас он готовится нанести мощный удар по людям в Нова-Англии. У нас много друзей и союзников. Например, Принцип Ненасилия, подпольное крыло ОПЖОП. Вы что, не слыхали о Целестевилле? Правительство Анзании выделило для нас резервацию, там свободно могут селиться любые помеси. Королю Бабару нужны лояльные и добропорядочные граждане.

– Лжешь! Хочешь нас погубить! Питер повернулся. И увидел… себя!

Заменивший беглого кролика стоял рядом с его подружкой Флопси. Питер-2 в отличие от ренегата Питера был прекрасно ухожен – чистенький, пухленький, медные пуговицы надраены. Каждая пушинка на слащавой мордочке показывала, как сильно он погряз в подхалимстве, как страстно мечтает восстановить репутацию, испорченную предыдущей дефективной моделью. Все это было заложено в него производителями – Питер об этом догадывался и зла на своего преемника не держал. Да и не испытывал к нему интереса, если на то пошло. Взор был прикован к соблазнительной фигурке, стоявшей рядом с нео-Питером. Он уже почти забыл, какая Флопси красивая. Грудка толстенькая и мягонькая, ляжки крепкие, носик сексуально влажный.

Самоотверженная борьба не оставляла Питеру времени для романтики. И вот сейчас он вспомнил ночи, проведенные вместе с Флопси – когда наслаждался единственным благом, доступным рабу. Вспомнил – и сердце заполнилось горечью утраты. Но тут же сообразил: если будет колебаться, проиграет. Второй Кролик запугает пленников, и они не согласятся покинуть хлев.

И Питер, подчиняясь голосам логики и ревности, бросился на коллаборациониста. Новый Питер, защищаясь, неуклюже вскинул передние лапы. Но где ему тягаться с тренированным бойцом! Миг – и второй Кролик, с разбитой в кровь мордочкой, падает на пол.

При виде этой свирепой расправы трансгены оцепенели. Гул вентиляционной системы, казалось, превратился в рев урагана. Питер был готов и дальше применять силу. Но вмешалась Флопси. Глядя блестящими глазами на своего бывшего – и обретенного вновь – друга, она воскликнула:

– Ничтожества умирают на коленях! Мы – ходим на двух ногах! Вся власть – ФОТу!

Сначала ее поддержали одиночки, но вскоре уже весь хлев скандировал: «Вся власть ФОТу!» Питер был слишком счастлив, чтобы предостерегать. Да к тому же они все равно скоро уйдут отсюда.

Он обнял за плечи Флопси. Там, на воле, ей вернут способность к деторождению, и они с Питером наплодят свободных детенышей, которые заставят все человечество дрожать от страха!

Макгрегор спал на уютном диванчике-обниманчике на втором этаже коттеджа. Ему снилось, что он сидит в комфортном ёрзономичном кресле, на голове – кайфошлем для доступа к цифреальности. Сон во сне. Виртуальному Макгрегору было пять лет от роду. Он шел, держа за руку няню и маму, по крытым дорожкам, кругом порхали бабочки, пахло сеном. Вдруг из-за кустов выскочил гигантский зверь, хищный кролик с полной пастью клыков. А в следующий миг рядом с ним возник другой! И третий! Кролики схватили охранницу и маму, перегрызли им глотки, принялись рвать мясо. Макгрегор закричал, принялся корчиться в кресле, ворочаться на диване. Кролики бросили трупы взрослых, окровавленные морды повернулись к мальчику.

Макгрегор до крови прокусил язык. И в виртуальности, и во сне, и наяву. Наконец диванная система контроля среагировала, выдала дозу «пробудина». Макгрегор, уже чуявший запах свежего мяса из клыкастых пастей, мгновенно сел, сорвал шлем, проснулся. Ощутил во рту собственную кровь – вкус, как у контактов старинной электрической батарейки. Плюнул красным; постель мгновенно поглотила кровь со слюной. Прислушался.

Вместе с ветерком в растворенное окно влетели слабеющие звуки из хлева.

Что там вытворяют эти гребаные-перегребаные трансгены? Неужто опять передрались из-за морковки или леденца? А ведь им строго-настрого наказано: после отбоя на цыпочках чтоб ходили и дышали через раз! Ну, он им устроит! Отирачит и отпакистанит, шкурки сдерет, наизнанку вывернет и обратно напялит!

Но что, если?..

Он обратился к дому:

– Хилл Топ!

– Слушаю, хозяин.

– У нас что, посторонние?

– Датчики периметра докладывают: ни одно живое существо с массой более десяти унций не проникало.

Ни одно существо с массой более десяти унций? Это невозможно. Окрестности кишат куда более крупной живностью, она так и шастает по ночам, так и норовит забраться в Поместье, а охранная система запрограммирована регистрировать такие нарушения, но зря шума не поднимать. А тут – ни одного проникновения! Не иначе кто-то переналадил датчики.

– Хилл Топ!

– Да.

– У нас нарушитель. Свяжись с саурийской полицией. Организуй мне лицензию на убийство.

По оптоволоконному кабелю промчался запрос, тотчас поступил ответ.

– Распоряжение выполнено.

Не тратя времени на одевание, Макгрегор снял со стены ружье с раструбом на стволе, с магазином, похожим на старинную коробку от кинопленки, с пустотелым прикладом из легкосплава.

Спустившись по лестнице, растормошил сладко похрапывающего Мистера Тода. (Многие помеси, получившие в автоутробе дар речи, приобрели и сопутствующие проблемы с дыханием.)