Рекреация

За время его речи будто бы зимний мороз нашел лазейку в теплой дохе и пролез к телу. Кременецкий трясся, как больной с высокой температурой. Неужели еще один желающий урвать кусок сладкого пирога пудрит ему мозги? А если он говорит правду, и это в самом деле единственный шанс раз и навсегда покончить с невидимым рабством? Если, действительно, стажейлы вошли в военный конфликт с расой Фри-иска, то они больше не будут церемониться, вгонят свой Пе в голову каждого землянина, чтобы получить миллионы солдат-биороботов, на производство которых почти не нужно затрат ресурсов, а главное, времени.

– Наши конфронтации до сего момента проходил на уровне обмен ругательств. Теперь стал война. Стажейл – маленький планета, маленький раса, маленький армия. Его население раздроблен на клан. Мы наверняка победим… если не будет люди. Они могут захватить вас очень просто. Все глава государства – солперн. Если солперн не иметь высокий пост – он есть солдат. Множество люди исполнять их приказ. Тогда будет катастрофа! – Фрииск стал говорить громко и размахивать руками. Сергей остановил его:

– Достаточно. Проходи в дом, а то твои уши и нос станут черными.

– О, я забыть про мороз. Очень трудно работать с этими солпернами… Я плохо освоился. Здесь стоит фильтры ощущений – я не чувствовать боль, – он опять глупо улыбнулся.

В гостиной их встретил Валера. Это был добродушный, чуток глуповатый крепыш, которого прислал Женька «на всякий случай – в качестве умеющего самостоятельно стрелять из огнестрельного оружия». Еще один помощник, вернее, помощница – Маня, прилетевшая вместе с Женькой в далеком прошлогоднем августе, да так и оставшаяся здесь, возилась где-то в подземной оранжерее.

– Что случилось, босс? – удивился Валера, увидев, как Сергей достает из шкафа под лестницей небольшую сумку.

– Я уеду на пару дней.

Валера растерянно захлопал глазами.

– Большой босс говорил, что отсюда уезжать опасно! – неуверенно сказал он, наконец, после долгого раздумья.

– Приказываю тебе заткнуться! – отрезал Сергей и добавил, похлопав сконфуженного Валеру по плечу. – Мне еще сейчас придется поспорить на эту тему.

Он прошел через кабинет в маленькую уютную спальню. Анна сидела в кресле и, нахмурившись, читала книжку – свою первую книжку на русском: языке.

– Сергей!!! – радостно сказала она, увидев мужа. Но потом снова нахмурилась. – Ты растроен?

Говорила она еще плохо, но слова, рождавшиеся на ее прекрасных губах, выходили очень миленькими. Щеки Анны теперь стали розовыми, глаза окончательно утратили прежнюю примесь слишком взрослой усталости от жизни. Волосы отросли, закрыв шею – густые, цвета воронова крыла, их так и хотелось погладить и перебрать пальцами. Очертания тела потеряли последние следы подростковой угловатости, достигнув восхитительного совершенства.

Анна приподнялась в кресле, и просторный свитер съехал с белого плечика.

– Не беспокойся, дорогуша, у нас все в порядке. – Для полного успокоения он поцеловал ее сначала в губы, долго и страстно, а потом – коротко, по-отцовски, в лобик. – Я уеду совсем ненадолго. Туда и обратно, ты и соскучиться толком не успеешь.

– Нет, нет, не нужно!! – лицо Анны скривилось, и из глаз брызнули слезы. – Нье уежай отшюда. Ти будешь убьит там!!

Она отбросила книжку и, вскочив с кресла, повисла у него на шее. Сергей, прижав ее к себе, осторожно прошагал к комоду.

– Я возьму тебя с собой! – Он помахал в воздухе маленькой фотографией.

– Оскар! Нье уходьи!!

Бедная девочка, как она огорчилась! Прежним именем она называла его только ночью, когда они занимались любовью в своей мягкой широкой постели. Да, таково его роковое предназначение – мучить и доводить до слез любимую и любящую женщину.

– Перестань, глупенькая! – Сергей взял ее за талию и усадил обратно, в кресло. – Я ведь обещаю, что вернусь. Помнишь, сколько раз я обещал тебе вернуться, и всегда возвращался?! Я просто обязан пойти ради нашего с тобой будущего, ради наших с тобой будущих детей.

Он еще раз поцеловал мокрое от слез лицо жены и вышел прочь. Она, безвольно привалившись к яркой обивке спинки кресла, не шевелясь, глядела ему вслед.

Фрииск послушно ждал Сергея в коридоре, сидя на маленьком диванчике. Они прошли в гараж и сели в одну из машин, темно-синий двухместный БМВ, длинный и широкий, как бронетранспортер. Сигнал от включенного замка зажигания открыл ворота, и воздух наполнился клубами пара от ворвавшегося внутрь холода. Шины с громким шорохом вгрызлись в бетонный пол и понесли автомобиль из гаража во двор. Предупредительный Валера помахал им рукой от распахнутых ворот. Выехав со двора, Сергей притормозил и выглянул в окно. Где-то там, под круглой крышей, у самого края стены блестела на солнце узкая полоска стекла. За ним стояла Анна, стояла и горько плакала, он знал это. Секунды длилось их безмолвное прощание. Потом мотор взревел и помчал мужчину прочь, к застывшему под покровом снегов лесу. Женщина долго смотрела сквозь слезы на оседающую вдоль дороги снежную кутерьму…

Он вернется, ведь все будет так просто. Президент сам попросит его помочь, помочь показать народу, кто управлял страной все эти годы. Фрииск уверял, что его коллега старательно практикуется в управлении солперном, носящим этот титул. В принципе, помощники с небес сделают все сами, он будет просто советником. Фрииска и его соплеменников поджимало время.

– Послушай, Фрииск, – спросил Сергей внезапно. – А почему у вас нет подобных развлечений? Почему бы вам не забрать Землю для собственных удовольствий?

– Я же говорить! Это нам отвратительно. Мы вообще против убийств беззащитных живых существ, против охота. Даже вооруженный стажейл мы стараться не убивать, брать в плен. А неразвитый существа надо охранять!

«Гуманисты! – подумал Кременецкий. – Общество защиты животных. Будем надеяться, что у них не очень много зоопарков, пожелающих иметь у себя парочку экземпляров вновь открытых „неразвитый существа“.

Кругом сверкал ослепительный снег, под колесами шуршал крошащийся ледок, холодный ветер гудел в спойлере. Что-то с ним будет сегодня вечером?

1993, 1997-1999