Страница 1 из 12
Кеннет БАЛМЕР
КЛЮЧИ К ИЗМЕРЕНИЯМ
СТРАНА, КОТОРОЙ НЕТ НА КАРТЕ
Глава 1
Из холла, где Роланд Крейн стучал по барометру и проклинал ветреную, облачную, мерзкую погоду, он услышал звон бьющегося стекла в своей студии. На звук эхом отозвался порыв ветра, потрясший старый дом. Ковер в холле покрылся рябью, как анаконда. Лампа закачалась на шнуре, бросая на полированные панели стен тени, похожие на летучих мышей. Он сердито бросился назад, чуть не столкнувшись с недособранными латами флорентийской работы, и попал как раз вовремя, чтобы увидеть, как вторая служанка, молоденькая Энни, разразилась слезами. Персидский ковер у ее ног был усыпан осколками стекла, блестящими в свете настольной лампы, как последствия боя. Крейн поднял взгляд. На северной безоконной стене висели его карты в рамках, некоторые потускневшие, некоторые яркие цветные, некоторые затертые с веками, вычерченные с любовью, старательно раскрашенные, щедро усыпанные витиеватыми подписями, сделанных руками давно умерших людей. Эта стена доминировала в комнате. Карты сверкали на фоне занавешенных окон и книжных полок с современными, невзрачными научными книгами. Они рассказывали о смелых великих путешествиях через неизвестные океаны, о манящих туманах неоткрытых земель и зове морских сирен. Соленый запах романтики дышал в них при пристальном изучении. От красок и пергамента веяло соблазнительной неизвестностью. В центре карты итальянского залива Флориды восьмидесятых годов пятнадцатого века и западных островов, где открывалась самая яркая золотая краска, в стекле была дыра в форме звезды. - Простите меня, сэр. Сама не знаю, как это случилось. Носик Энни был красный, подбородок дрожал. Она уставилась на него, крепко прижимая руки к заплаканному личику. Ее яркие, как у птицы, карие глаза были мокры от слез. Гнев Крейна испарился. Энни была дочерью старой Энни, которая служила его отцу, еще до Первой Мировой войны, чего Роланд Крейн не мог помнить, когда Исамбард Крейн создал инженерный синдикат, до сих пор поддерживающий праздную, роскошную жизнь его сына. Праздность была, конечно, относительной, потому что нелюбимый бизнес высасывал запасы энергии Крейна. Деловые люди часто недооценивали его на основе унаследованного им богатства. Карта была неповреждена. Он сделал четыре быстрых шага к раме и осмотрел ее. Стекло оставило странный голубоватый оттенок. Оно разбилось в форме почти правильной семиугольной звезды. Крейн повернулся к Энни. - Все в порядке, Энни. Никакого повреждения нет. И ради Бога, перестань плакать! - Простите меня, сэр... - Что ты здесь делала ночью, в такое время? Энни указала на кофейный столик. Чайник, накрытый салфеткой уютной ручной вышивки, чашка и блюдце, молоко и сахар, нарезанные ломтики булочки, масло, нож и вилка для тостов напомнили Крейну, что он звонил, чтобы подали чай. - А почему это принесла не Молли? Молли была первой служанкой. - Эта ночь у нее выходная, сэр... - А, - рассмеялся Крейн. - Ну, это неважно. Должно быть, порыв ветра. Возможно, тот самый порыв, который я слышал в холле, немного сместил каркас дома, вот стекло и разбилось... и нечего тут думать. Только убери осколки... И будь осторожна, не порежься. - Да, сэр. Зазвонил телефон. - А, чтоб ты пропал! - недовольно воскликнул Крейн и подошел к стенному столику, где, как хищный паук, притаился телефон, соединенный с мировой паутиной. Голос был незнакомый. Должно быть, буря повредила телефонную линию, так же, как разбила на карте стекло. Крейн понял, что говорит женщина, но из-за треска и шума помех это можно было лишь угадать. - Мистер Роланд Крейн? - Да. Говорите. - Это мистер Роланд Крейн, который интересуется картами? Мысленная защита Крейна насторожилась. Но прежде чем он успел ответить, женский голос продолжал: - Не хотите ли вы купить карты? У меня есть кое-что, что вы должны увидеть. - Да? - Может, я могу приехать в Бушмиллз? - Ну-у... - У меня есть машина. Я звоню из гаража "Ройял" в городе. Я могу быть у вас через полчаса. Крейн подумал об езде от Рынка Нельсона, по дороге, проходящей через негостеприимные вересковые пустоши, по мокрой дороге с гнущимися по обочинам на ветру деревьями. Нет, это не для женщин. Роланд подумал о французской галантности и сухо усмехнулся про себя. Его отношение к женскому полу осталось на уровне старых книг, где рыцари в сверкающих латах защищают кричащих дам от огнедышащих драконов. Современные же девицы сами согнут любого огнедышащего дракона в бараний рог. - Хорошо, мисс?.. - Харботтл. Крейн пожал плечами и продолжал: - Очень хорошо, мисс Харботтл. Должно быть, вас очень интересует продажа, раз вы собираетесь ехать ночью в такую погоду. В таком случае, приезжайте. Телефон тут же стал мертвым. Может, она положила трубку, а может, бурей повалило телеграфный столб. Крейн поглядел на Энни, заканчивающую убирать осколки. Действительно, странно, что стекло разбилось вообще. В свое время он купил все это сокровище целиком - раму, карту, стекло. Стекло было старым и хрупким. Он сделал в уме заметку поменять все другие рамы на картах. Возможно, карты составляли слишком большую часть его жизни. Крейн пробовал разные другие способы богатых людей проводить время и нашел, что все они скучны, помпезны или грубы. Его интерес к картам вырос из давнишнего странного случая. Крейн несколько раз рассказывал эту историю, но, встречая поднятые брови и недоверчивую улыбку, вскоре перестал об этом распространяться. Теперь он подумал, не в первый уж раз, что если он следует воле клочка бумаги? Главным фактом было то, что поиски все еще продолжались. Тосты хорошо поджарились, а в камине загудело пламя. Вероятно, это расточительность, но также и благословение. Именно это и полагал Роланд Крейн. Он налил себе чай, добавил молока и сахара и развалился в кресле со скользящим сидением и спинкой, зафиксированной в удобном положении, к которому он привык за много лет. Хорошо быть живым. Хорошо быть богатым, когда финансами управляют в далеком застекленном офисе в Лондонском Сити. Хорошо жить полной жизнью в этих вересковых пустошах на западе страны, и уезжать на весь сезон на раскопки, работая с мужчинами и женщинами, которые разделяют его страсть к археологии. Гораздо лучше, чем тратить в жизнь в погоне за прибылью. Это убило бы его в течение трех месяцев. Следующий сезон он проведет - если будет сопутствовать удача - в Турции. Там будут большие раскопки, много находок, и еще одна глава добавится к книге знаний о Человеке. Будет совершено много открытий, и изрядная часть богатства Крейна будет вложена в дело приоткрытия завесы прошлого. Да, хорошо иметь цель в жизни! Он сделал глоток чая, откусил тост, намазанный толстым слоем хорошего сливочного масла, и поставил чашку на широкий подлокотник кресла. Он подумал, не без смутного возбуждения, что эта странная женщина явится к нему ночью из бури. Мисс Харботтл не теряла времени даром. Сейчас она, вероятно, едет по дороге под свист ветра, стук дождя по ветровому стеклу, держа в губах сигарету. Судя по голосу, она показалась ему девушкой такого сорта. Наконец, ожидание кончилось. Энни впустила гостью в дом, сказала, что принесет свежего чаю и тихонько прикрыла дверь. Мисс Харботтл прошла вперед и протянула руку. Крейн взял ее и с внезапным смущением взглянул на девушку. Волнистые волосы мисс Харботтл были убийственно коротко подстрижены. Лицо ее словно сошло со страниц старинных книг, полных романтики, которые Крейн читал в детстве, лицо, по сравнению с которым лица девушек в современных журналах казались пустыми. На ней были брюки и короткое кожаное пальто, и она первым делом извинилась за свой наряд. - Я решила, что это больше подходит для поездки в такую погоду. - Надеюсь, вы хорошо доехали, - сказал Крейн, показывая на стул. Должно быть, это очень важно для вас. - И он огляделся в поисках чехла с картами. Девушка рассмеялась и села. - Боюсь, мне пришлось вас немного обмануть, мистер Крейн. У меня нет карт для продажи. Крейн тоже сел. - Ну, и что в мире?.. - начал он. Ее лицо, по-прежнему наполненное жизнью и возбуждением от поездки бурной ночью, стало одновременно печальным, упрямым и одухотворенным. У Крейна возникло впечатление, что за внешностью феи, полной женственной красоты и очарования, скрывается практическая твердость импрессионизма. Девушка подалась вперед. - Я не продаю карт, мистер Крейн. Но я интересуюсь получением карты... - Извините, мисс Харботтл, - резко и раздраженно перебил ее Крейн, если вы знаете, что я коллекционирую карты, то должны также знать, что я не продаю их. Я... - Я знаю, мистер Крейн. Я интересуюсь одной определенной картой. Картой, которой, я уверена, у вас тоже нет. - Вот как? Глаза девушки были теперь полуприкрыты длинными ресницами. Интересно, о чем она думает, мелькнуло у Крейна в голове, но он тут же отмахнулся от этих мыслей. - Ну, мисс Харботтл... - Меня зовут не Харботтл. Это имя владельца гаража, откуда я вам звонила. Я просто воспользовалась им. - Но зачем?.. - Мистер Крейн, что бы вы сказали, если бы я сообщила вам по телефону, что ищу определенную карту и хочу приехать за вашей помощью? - Н-ну... только то, что если я могу вам помочь, то, конечно, помогу. Но мне кажется, это очень необычно. - Мне тоже. - Да? Ну, и что теперь? - сердито спросил Крейн. - Мистер Крейн, - заговорила с серьезной сосредоточенностью девушка, чье имя было не Харботтл. Ее ресницы поднялись и глаза - глубокие и ярко-голубые - оказали на Крейна почти гипнотическое воздействие. - Я интересуюсь картой, картой, порванной пополам. - О! - сказал Крейн. Наступило молчание. В комнату сгущалось напряжение, такое же реальное, как воющий за окном ветер. Где-то вдалеке, вероятно, в спальне, хлопнула дверь. Должно быть, Энни решила, что мисс Харботтл, которая оказалась не Харботтл, останется на ночь. Это была бы простая вежливость, ведь Крейн не тот человек, который развлекается с женщинами. Крейн игнорировал все эти неважные посторонние звуки. Карта, порванная пополам! Старая карта на толстом свитке бумаги, с надписями, которые трудно прочесть. Однако, не слишком старинная. Достаточно новая, чтобы водитель мог найти свой путь среди горных дорог. Вдоль этих дорог были глубокие выемки, возникшие в давние времена, еще до прихода римлян, когда люди искали новые кремни. Эта карта существует - или по крайней мере, существовала, - обычная карта, вычерченная черными чернилами в середине девятнадцатого века. Да, Крейн знал о карте, порванной пополам. Но та ли это карта, о которой говорит девушка? Ответ на этот вопрос мог быть только один: "Да!" Крейн успокоился и сделал глоток чая. Руки его дрожали, но еле заметно, так что чай мог чувствовать себя в чашке спокойно. - Вы бы лучше рассказали мне остальное, мисс Хар... Простите... - Полли Гулд. - Мисс Гулд, вероятно, вы можете... Полли Гулд? Вы, случайно, не сестра Аллана Гулда? - Нет, - ответила она и, увидев его выражение, добавила упавшим голосом: - Я его кузина. - Очень странно. Я имею в виду, вы позвонили мне, придумали историю о карте, которую хотите продать, и назвались мисс Харботтл... Почему бы вам было не встретиться со мной обычным способом? Крейн не уловил выражение ее лица, но на мгновение ему не понравилось то, что он увидел. - Вы богатый человек, мистер Крейн, - сказала девушка. - По всеобщему мнению, очень богатый. Вы живете один с несколькими слугами посреди вересковых пустошей. Несколько раз я имела дела очень богатыми людьми и, могу вам сказать, не понравилась им. Они уверены, что деньги заменяют нормальные человеческие качества... - Пожалуйста, мисс Гулд... - О, я слышала о ваших занятиях археологией и не сомневаюсь, вы чувствуете, что выполняете хорошую работу... но тут совершенно другое. Я не могла быть уверена, что вам понравится все это и вы, очень вежливо и деликатно, не откажетесь встретиться со мной. - Но вы кузина Аллана Гулда! - Крейн был полон решимости не проявлять раздражение. - Вы наверняка должны понимать, что я бы встретился с вами... - Аллан сказал мне, что вы странная рыба - это его выражение, я только повторяю, - и что он чертовски рад, что не родился с вашим наследным богатством. Нет, мистер Крейн, это было бы плохое начало. Вы богаты, а мы обычные люди. Мы живем в разных измерениях. - Я помню, что Аллан вечно дичился, всегда стеснялся своего положения, вечно гонялся за новыми впечатлениями. В свое время он даже записался добровольцем в армию... Крейн был потрясен признанием девушки. Он знал, что многие люди испытывают к богатым неприязнь, но на казалась такой безразличной к этому. Однако, она знала о карте, порванной пополам. Он выпрямился в своем кресле. - Ну, тогда... - сказал он. - Можете вы мне сказать, есть ли какие-нибудь известия об Аллане? - Нет. - Голос Полли Гулд неуловимо изменился, словно Крейн затронул ее старую, болезненную рану. - С тех пор, как он исчез, никто не слышал о нем. Это было пять лет назад. Так что мы не хотим теперь ничего слышать. - Да, извините. Вы любили его? - Весьма сильно. - Она была явно расстроена. - Все мы любили его. Он хотел жениться на мне. Но я не хотела и не хочу. Иногда я думала, если бы... но затем... Так вернемся к карте и тому, до чего я не могу додуматься сама. Она была явно огорчена. Крейн почувствовал неудобство. Он понял, что она говорит то, что думает. Она выложила карты на стол и была честной с ним. Но то, что касается Аллана Гулда... это очень много значит для нее. - Ну, во всяком случае, - кратко сказал он, - во всяком случае, может, вы скажете, почему решили встретиться со мной? - На другой день я поговорила Томом Боулзом... вы не знает его, но это неважно. Крейн почувствовал жалость к бедному Тому Боулзу. Такое пренебрежительное отношение этой девушки было чем-то вроде конца света. - Он упомянул, что слышал забавную историю от друзей, которую они подслушали из разговора адмирала в его клубе. - Девушка бросила на него взгляд, словно бы заново оценивая его. - Эта история такая странная, что стоит ее повторить. - Можете пропустить ее, - кивнул Крейн. - Я ее знаю. Полли Гулд поставила чашку и в упор посмотрела на Крейна. - Я не знаю все подробности, но хочу, чтобы вы рассказали мне. Это очень важно, мистер Крейн. Крейн хмуро уставился на огонь. - Не понимаю, как эта очень забавная - по словам ваших друзей история имеет какое-то отношение к вашему визиту. Это просто объясняет, как вы знаете, что я тоже интересуюсь картой, порванной пополам. - Я так и знала, что вы скажете это. - Пламя камина на миг осветило ее лицо, серебряным блеском сверкнули развешанные по стенам рапиры, потом пламя отразилось от разбитого стекла карты. - Я могу вам сказать, что Аллан имел ее. - Он имел ее! - Да, имел. Он пользовался ей. Так же, как вы. - Боже мой! Крейн покрылся холодным потом. Тот, кого он знал раньше, старый армейский друг, на самом деле владел картой - его картой! - а он не знал об этом. Это был сильный удар. И Аллан пользовался ей. Невероятно! - Вы никогда не рассказывали историю Аллана. Я не знала о ней, пока мне не рассказал Том. Возможно, если бы вы... - Вы думаете, он ушел... туда? - Я не знаю, что думать. Возможно, если вы расскажете мне все подробности, я могу сделать какие-то выводы. А то я знаю лишь клубные сплетни в передаче из пятых рук. Ну? - Вряд ли я могу отказаться. - Крейн откинулся на спинку кресла, его голос стал таким тихим, что Полли подалась вперед, поставив локти на колени и положив подбородок на руки, чтобы получше слышать его. - В то время мне было пять-шесть лет. Мы путешествовали - мама, папа, Адель и я, - но я не помню, где. Случай был такой странный, что никто из нас не упоминал о нем впоследствии. А теперь мои родители умерли, а Адель... ну... - Он откашлялся и продолжал. - Но это неважно. Во всяком случае, она ничего не может рассказать. - Я знаю о вашей сестре, - тихо сказала Полли. - Извините. - О, за ней хорошо присматривают. Она играет со своими куклами и хорошенькими ленточками, ее умывают и переодевают. Скоро ей исполнится тридцать четыре. Полли молчала. - У нас была большая красная машина, - продолжал немного погодя Крейн. - Я запомнил это, потому что в те дни машины были, в основном, черные. Мы отправились в большое путешествие, и мне нравилось сидеть на переднем сидении с опущенным стеклом, чтобы ветер бил мне в лицо. Мне и теперь нравится это. - Он задумчиво потер щеку. - Мы переезжали из города в город - естественно, я не знаю, где, - я только запомнил, какое вкусное было тогда кремовое мороженое. Я помню все это отрывочно, и не всегда в строгой последовательности. Должно быть, это произвело на меня сильное впечатление, раз я вообще что-то запомнил в таком возрасте. - Да? - Как только мы выехали из города, отец обнаружил, что у него нет карты. Я уверен, что это была моя вина. Я сделал из его карты бумажную шапку. На самой окраине стоял магазинчик, из тех, знаете ли, где торгуют всяким хламом и владельцы которых едва-едва сводят концы с концами. На окнах лежала густая пыль, не убиравшаяся годами. Выставленные товары были дешевыми. Ничего дороже шиллинга. Отец спросил хозяина, есть ли у него карта. Есть, ответил хозяин. Есть прекрасная карта. - Карта! - Да, карта. Она была вклеена в конце путеводителя. Отец сунул книгу мне на колени, и мы уехали. Следующее, что я помню, отец использовал какие-то слова, которые я не понял, а мать зашикала на него. В книге была только половина карты. Кто-то оторвал другую половину. - И не было никакого замечания... - Мать, мне кажется, была лишена чувства юмора, так что, должно быть, это сказал отец, но неважно. Кто-то из них сказал: "Когда мы доедем до того места, где карта оторвана, то наверное свалимся с края". Я засмеялся. Крейн замолчал и принялся разливать чай, обратившись мыслями в прошлое. Он чувствовал солнце, свежий воздух и бег большой красной машины. Он видел карту, развернутую на сидении между ним и отцом. Он видел отца, сидящего за рулем, его сильные руки, уверенно держащие руль и так нежно обращавшиеся со старой, потрепанной картой. - Мы ехали под ярким солнцем по зеленым полям, - продолжал он. Вокруг не было никаких домов, вообще ни души. Телеграфные столбы покосились под странными углами, дорога была покрыта белой пылью. Затем отец сказал: "Ну, держитесь. Мы доехали до конца карты и сейчас свалимся". Мы все засмеялись. Мы еще смеялись, когда непонятно откуда поднялся серый туман. - Крейн содрогнулся. - Это было непонятно. Только что мы ехали под солнцем, делая пятьдесят миль в час по белой дороге, а в следующее мгновение оказались в густом тумане. Было по-прежнему жарко. Машина по-прежнему ехала. Отец резко сбросил скорость до десяти миль в час, и мы поехали буквально на ощупь. Тогда я заплакал. - Вы испугались? - Да. Испуг, удивление, что все это значит, и мысль о том, что мы действительно куда-то упали. Когда Адель сказала: "Глупости, не могли же мы действительно упасть с края мира!", стало еще хуже. Я заплакал громче. Тогда отец решил повернуть назад. Мы развернулись и поехали по своим следам, и снова очутились под солнцем. Когда отец сверился с картой, и мать тоже, мы обнаружили, что туман начинается как раз в том месте, где карта была оторвана. Полли Гулд задрожала и придвинулась поближе к огню. - Отец рассмеялся. Это был крупный человек, Исамбард Крейн, величайший инженер по всему западу страны. "Это, должно быть, местный выброс", - сказал он. Я не знал, что он имел в виду, но это звучало успокоительно. Мы снова поехали вперед. Мы пробирались через туман, не слыша ничего, кроме гудения мотора. Затем, минут через десять, туман стал рассеиваться. - Крейн отпил чай и поставил чашку. Он боялся, что может выронить ее, если будет продолжать рассказывать, держа чашку в руке. Туман рассеялся окончательно. Мы снова оказались под солнцем. Отец рассмеялся и сказал, что был прав. Мы выехали за поворот дороги и затем... затем... - Что? - Дальше мои воспоминания путаются. Взревел мотор, завизжали шины, когда отец лихорадочно развернул машину. Далекие сверкающие башни, огонь и дым, резкие звуки труб. Позже я так и не смог собрать эту сцену воедино из обрывков воспоминаний, хотя и пытался много раз. Серебряный шар, из которого вырываются языки пламени. Высокие образования, о которых я всегда думал, как о деревьях, пластинчатые, со множеством ветвей, однако, не существует таких огромных деревьев, да еще покрытых чешуей. Вибрация в воздухе, слабое сияние атмосферы, словно между нами и наблюдаемой сценой была тонкая, со многочисленными складками завеса. - Крейн покачал головой. - Я пробовал восстановить чувство, которые мы испытали, необъяснимое чувство страха, страха от понимания, что это место является злом - однако, зло является оборотной стороной добра, - необъяснимое, как и эти звуки. - Необъяснимое... и почти безумное. Крейн сухо улыбнулся Полли. - Да, мисс Гулд, безумное. - Вы проехали через смог в один из тех проклятых богом индустриальных городов, в дыму, копоти и пламени, и испытали ощущение зла. - Я много раз думал так же. Это может быть ответом. Вы путешествуете по долинам Уэлльса, одному из прекраснейших мест, созданных Богом на Земле, и вдруг попадаете в окутанный вечным смогом шахтерский город. Для глаз ребенка окутанный дымом, с вырывающимися языками пламени завод должен показаться ужасным, впечатляющим и отвратительным местом. О, да, мисс Гулд, не думайте, что я не размышлял об этом. - Я верю вам, мистер Крейн. Я просто сказала это, чтобы проверить вашу реакцию. По крайней мере, вы не подавлены ужасными воспоминаниями, вы можете быть логичным. Вы простите меня? Хорошо. Теперь об Аллане... - Да, ваш кузен. У него была эта карта... - Что случилось потом. Я имею в виду, с картой? - Отец быстро развернул машину. Мы промчались через туман и снова выехали под солнце. Затем мы вернулись той дорогой, которой приехали сюда, до шоссе и нашли людей, которые показали нам объездной путь. Больше мы не говорили о том, что видели. - Хорошо. Благодарю вас, мистер Крейн. Честно говоря, я не могу понять, какое влияние это оказало на вас. А реакция вашей сестры Адель кажется совершенно иной. Вы приехали в индустриальный пояс и увидели чудовищность заводов с детской точки зрения. Я надеялась, что это поможет мне в поисках кузена. Кажется, я ошиблась. - Минутку. Я рассказал вам общий ход этой истории. Но я не добавил дальнейшие подробности, подробности, о которых не рассказывал никому. По-моему, совершенно ясно, почему я хочу эту карту... Мысли об Адель преследуют меня, и это может быть шанс для нее... Ну, я не разрабатывал это. Но сейчас я подумал, что будет честно, если я услышу вашу часть истории. - Это довольно просто. Аллан планировал провести отпуск в путешествии. Он уехал... - Он остался в армии? Да, конечно. Я же решил, что армейская служба и Крейны не совместимы друг с другом. Думаю, я был прав. - Может быть. Он нашел подружку - кажется, ее звали Шарон, - и они решили совершить большую поездку по Ирландии. - Ирландии! - Да. Вы знаете, что Аллан исчез в Ирландии? - Да. Да, конечно. Но я не знал, что у него была карта. Вы хотите сказать... Все это случилось со мной в Ирландии? - Если это случилось, мистер Крейн. - Что значит "если"? Может быть, я сумасшедший, но я абсолютно уверен, - как и в том, что я сижу здесь, - что я проехал чрез туман и увидел другой мир. Ирландия. Значит, все его поездки по Англии были бесплодными. Он не помнил, чтобы плыл по морю, когда отправился в детстве с семьей в ту поездку. Ирландия. Ну, если очарование входит в общий рисунок, тогда Ирландия подходящее место для этого. Полли уставилась на него. - Вы сказали, другой мир, мистер Крейн? - Да. И я имел в виду не только мир впечатлений ребенка. - За окном ужасно взвыл ветер, сотрясая толстые стены старого дома. - Другой мир, отличающийся от того, что мы знаем, и даже от того, что можем вообразить. - Может, вам лучше закончить свою историю? - Когда вы расскажете мне, что случилось с Алланом. - Он написал, что нашел старый путеводитель и был заинтригован иллюстрациями. Стальными гравюрами. В письме он также сообщил, что в конце путеводителя была карта, порванная пополам. Он писал, что на какой-то черт этой девушке, Шарон, понадобилось сравнить старые маршруты с современными. У ней была теория, что в древности люди могли найти лучшие пути, чем современные водители. Она была слегка сдвинута на таких вещах. Пледы ручной выделки, деревянная посуда из Скандинавии, цветочные горшки. Вы знаете таких людей. - Вряд ли этот тип подходит для Аллана. - Вы не видели ее. - А-а! - Солнечным утром они выехали из Белфаста, и больше никто их не видел. Это было пять лет назад. - Мне казалось, вы хотели выйти за него замуж? - Это было уже после того, как я сказала ему "нет". Окончательно. Ужасная сцена. Шарон должна была смягчить его боль. Во всяком случае, она была бы ему лучшей женой, чем я. Но, видите ли, я чувствую себя ответственной... - Нет, нет, Полли. Карта. Проклятая карта! Говорю вам, Аллан поехал по этой карте, достиг порванного края, проехал через туман и был схвачен одним из этих сверкающих, лязгающих чудовищ. - Крейн замолчал, понимая, что проговорился. - Лязгающих чудовищ? Крейн сделал неопределенный жест. - С точки зрения ребенка. Я не знаю, что это было на самом деле. Но они выскочили из-за маленьких деревьев, лязгая и сверкая, с бесчисленными дюжинами ног и протянутыми к нам длинными, похожими на цепы руками. Поэтому отец так быстро развернул машину. - Он покачал головой. - Я не говорил никому об этом, кроме вас. - И поэтому ваша сестра Адель... осталась на том же уровне умственного развития, на каком была тогда? - Да. - И поэтому вы имеете зуб против этой карты? Крейн нахмурился. - Как можно иметь зуб против куска бумаги? Ненависть, ужас, страх, что откроются вещи, которым лучше оставаться неоткрытыми - да. Но вряд ли это можно назвать личной ненавистью. - Вы так и не сказали мне, что случилось с картой. - Я не думал об этом в то время. Сам случай запечатлелся у меня в памяти, но все остальное... Когда умер отец, я просмотрел его вещи, наполовину ожидая найти путеводитель запертым в японском сейфе, ключи от которого он всегда носил с собой. Конечно, там не было ничего. Полагаю, вы можете сказать, что у меня возникла навязчивая идея вновь завладеть картой. Меня самого изумляет страсть, с какой я собираю путеводители. Должно быть, отец тогда сразу отделался от этой книги. Наверное, он валяется в какой-нибудь второразрядной книжной лавке, ожидая покупателя... - Аллан. - Да. - Крейн заколебался, потом продолжал: - Пока другой человек не использует карту, пройдет через туман в... ну, как мы можем это назвать, если не Страной Карты... и исчезнет. И тогда люди - существа, чудовища, пришельцы, можно назвать как угодно, - которые обитают там, просто вернут карту в наш мир и будут ждать новой жертвы. - Но это предполагает... - Да. До некоторой степени, не так ли? Чай остыл. Масло размякло на блюдце. Все булочки были съедены. Крейн позвонил Энни и, когда она убралась на столе, прошел через кабинет и критически осмотрел бутылки, потом взглянул на Полли. - То же, что и вам. Скотч. Крепкий. - Я пью неразбавленный. Пожалуйста. Пока они медленно наслаждались выпивкой, Крейн рассматривал девушку. Она была женщиной, для которой многие мужчины сделали бы все, что угодно, чтобы обладать ею. Она задумчиво глядела на огонь, и Крейну показалось, что она думает об Аллане и их ссоре. Ее кузен уехал в Ирландию со своей новой подружкой, купил путеводитель с картой, поехал по этой карте... куда? В Страну Карты. И это совершенно ничего не говорило ему. Каким-то образом за последний час, беседуя с девушкой, он начал верить, что может решить загадку, над которой ломал голову всю жизнь. У него появилась смутная надежда, что он вроде бы понимает, как найти средство исцеления Адели. Но были и другие причины, толкавшие его на поиски карты, разорванной посредине. Его оскорбленная гордость, знание, что существуют силы вне обычного мира, силы, одновременно пугающие и зачаровывающие его, ненайденные, но упорно поддерживающие веру, что его собственная незавершенная личность может стать цельной, а также явная любовь к раскапыванию неизвестного - все это подвигло его на поиски потерянного ключа к Стране Карты. Он поднялся и взял с книжной полки "Государственное картографическое управление Северной Ирландии". Названия мелодичными колоколами звучали в его ушах. - Из Белфаста, - задумчиво пробормотал он. - Нет, названия ничего не значат для меня - кроме резкого привкуса тоски. - Когда вы уезжаете? - спросила Полли, подняв голову. Крейн улыбнулся. Они уже установили связь, и он чувствовал себя удовлетворенным, отдохнувшим... и ужасно встревоженным. - Утром. Я успею на ранний поезд... - Разумеется, я еду с вами. - Но... Роланду Крейну понадобилось менее тридцати секунд, чтобы понять, что он будет редко побеждать в спорах с Полли Гулд.