Страница 5 из 43
- Чем я могу помочь? - спросил Терри.
- Если у тебя нет нескольких тысяч миллиардов наличных, я затрудняюсь сказать, что можешь сделать ты или кто-то другой.
- Значит, все дело в деньгах.
- Частично, - заговорив о творящихся несправедливости и беззаконии, Рэндолф немного оживился. - Во всем этом есть что-то подозрительное. Не может пойти так много денег на строительство нового театра и покупку коллекции рукописей.
- Смотря кто владеет ими. Если бы у меня были эти бумаги и я знал, что университет готов заплатить за них, я бы...
- Да, я не сомневаюсь. При нашей инфляции цены просто сумасшедшие.
- Кто такая Элен Чейз?
Рэндолф посмотрел на племянника живым, быстрым взглядом, в нем как будто что-то заиграло.
- А-а! - сказал он и замолчал.
Вскоре он начал рассказывать - спокойно, следя за интонациями голоса, давая точную оценку ситуации в ясных, тщательно сформулированных фразах-мыслях, характерных для способа мышления ученого. Стрелки часов быстро бежали по циферблату - прошел час, когда Рэндолф перешел от высоких материй точной науки к неясным, непредсказуемым сферам повседневной жизни.
- Я довольно ясно понимаю, Теренс, что ты приехал ко мне просить денег. Твой рассказ об ошибке в донесении, в котором сообщалось о твоей гибели в сражении против этих жалких и безрассудных бунтовщиков, звучит романтично. И в отношении военного суда ты вел себя мужественно и честно. Ты еще молод, а соблазн легких денег приводил к краху людей посильнее и постарше тебя...
Мэллоу хватило ума не делать попытки защищать себя в такой деликатной ситуации.
- Твоя бедная мама часто говорила мне, что твой отец - прелестный мужчина с большими способностями. Я считаю, что недостойно сейчас отзываться плохо о человеке, которого уже нет в живых, - он ведь не может защитить себя. Я никогда не сходился во взглядах с твоим отцом. Но то, что у него было море обаяния, манера держаться с легкой фамильярностью, то, что его окружала располагавшая к нему аура, - этого всего отрицать нельзя. Все это есть и в тебе, Теренс. В сочетании, слава Богу, со многими добродетелями, высокими моральными правилами и взглядами твоей матери. Ты поступал чертовски глупо, когда таскал из флотских запасов - но это еще не конец света.
- Спасибо, дядя, - Мэллоу слушал поучение дяди с покорностью, опустив голову и всем своим видом демонстрируя смиренность и раскаяние.
- Я хочу, чтобы ты, - сказал профессор Чезлин Рэндолф, - направил свои чары на эту красноголовую дамочку - Элен Чейз. Ты должен выяснить все, что касается ее теорий, планов, для чего в действительности она хочет получить фонд Максвелла. Будь осторожен. Я чувствую, что она - шарлатанка. И я абсолютно уверен, что смогу доказать членам правления фонда: то, на что она собирается растратить средства по мелочам, не входит в сферу, обеспечиваемую фондом. Я уверен - фонд должен служить науке!
Мэллоу поднял голову и серьезно посмотрел на дядю:
- Ты полностью определился во всей этой ситуации, не так ли? Ты решил не останавливаться ни перед чем, только бы не допустить ухода денег из фонда в другое место? Будешь бороться за свою лабораторию?
- Да. Я готов делать все, чтобы получить фонд! А что касается твоего личного безденежья, то здесь, пожалуй, мы можем позволить себе неплохо платить тебе, если ты будешь добросовестно работать на меня.
- Ты так добр ко мне, дядя. Ты увидишь, какой я буду хороший в качестве тайного агента - и не слишком дорогой.
А про себя Мэллоу подумал: не слишком дорогой - для начала. Если все волнения старика связаны с тем, чтобы получить средства из фонда Максвелла, и во всем этом замешана женщина, так почему бы ему, Терри Мэллоу, бывшему офицеру космического флота, не справиться с такой проблемой.
Тем не менее ему не очень нравилось выражение дядиных глаз. Он с поразительной ясностью припомнил тот момент в прошлом, когда видел такой же тусклый, беспомощный взгляд. Так выглядели глаза молодого бунтовщика с худым лицом и беспорядочной копной рыжих волос. Его ноги - Мэллоу помнил мельчайшие подробности - были необыкновенно длинные и мускулистые, и мышцы очень четко проступали сквозь желтовато-коричневые кожаные брюки, тесно облегавшие ноги. Он, как сумасшедший, набросился на Мэллоу, очень сильно ругался, выкрикивал проклятия. Мэллоу, убив парня, увидел тогда - и помнил до сих пор - потухший, опустошенный взгляд в широко открытых глазах разбойника.
Очень странно и неприятно было вновь увидеть почти такое же выражение безысходности - на этот раз в глазах дяди, степенного, строгого, выдающегося ученого всей Галактики.
Но Терри Мэллоу умел закрывать глаза на многое в жизни в предвкушении скорого кредита.
Когда разговор с дядей закончился, Мэллоу отправился в просторную комнату для гостей и некоторое время лежал без сна, заложив руки под голову. Потом, закурив сигару, долго раздумывал над тем, какой окажется Элен Чейз.
3
- В прошлом году, моя дорогая Элен, на каждые десять тысяч присвоенных степеней за достижения в области науки приходилась одна-единственная жалкая степень в области искусства...
- Что я могу поделать, мой дорогой Питер, если ни мужчины, ни женщины не умеют пользоваться своими возможностями?
- Возможностями?
Доктор Питер Хаулэнд держал палец на кнопке проигрывателя, чтобы, нажав на нее, услышать Баха и приятно расчувствоваться. В апартаментах Элен Чейз собрались завсегдатаи - музыканты, предсказатели, разные чудаки, появилось и несколько вызывающих искренний интерес новых лиц. За стенами дома фонари освещали покрытые снегом улицы, а здесь, в комнатах, было тепло, людно и много удовольствий, учащающих пульс: хорошее вино, вкусная еда, отличные сигары, присутствие прекрасных дам - все это приносит радость и оживляет любой дом, даже если он стар и не очень красив.
- Да, Питер. Возможностями. Как там насчет Баха?
Хаулэнд нажал кнопку и привычным движением уменьшил громкость. Он очень хорошо понимал, что люди искусства терпят его, ученого, в своей среде только потому, что смотрят на него, как на технаря, который умеет управлять электронным проигрывающим аппаратом. Им всем понравился проигрыватель, но они считали его - с тошнотворно-притворной неосведомленностью в технике - очень трудным для пользования механизмом. Это забавляло Питера Хаулэнда и было ему на руку. Он проработал уже в Льюистиде... как же долго - три месяца? А ему казалось - прошло три года. Профессора Чезлина Рэндолфа нельзя было назвать одним из приятнейших начальников.