Протекторат

— И как ты это объясняешь? Она пожала плечами:

— Спроси что-нибудь полегче. Одно ясно: это как-то связано с нашими телепатическими и темпоральными способностями. Возможно, мы даже не люди, а… а какие-то искусственные биологические конструкты. — Тори поежилась. — Генетические уродцы, созданные в далеком будущем для коррекции прошлого.

От этого предположения мне стало не по себе.

— Разве я… разве мы не дети наших родителей?

— Боюсь, что нет.

Я с трудом подавила желание схватить Тори за грудки и хорошенько встряхнуть ее.

— Что тебе известно? Рассказывай! Она достала из сумочки пачку сигарет и протянула ее мне:

— Хочешь? — Нет, спасибо. Обойдусь.

— А я, пожалуй, закурю. — Тори щелкнула зажигалкой, прикурила сигарету и глубоко вдохнула дым. — Еще в своей реальности я слетала на Аркадию, там раздобыла генетические карты отца и мамы и сделала сравнительный анализ ДНК. Результат был однозначным — я не их дочь. И ты, соответственно, тоже.

Я растерянно тряхнула головой:

— Что же тогда получается? Я… мы были удочерены? Но ведь в мыслях отца я ничего подобного не встречала. Он нисколько не сомневался, что я его дочь. Пару раз он вспоминал, как мама меня рожала. Он при этом присутствовал.

— И тем не менее генетическая экспертиза утверждает обратное. А она не лжет.

— Значит, нас подменили?

— Похоже на то. Другой вопрос, когда именно это произошло и кто это сделал. В отличие от будущего, прошлое я не вижу, поэтому не могу сказать наверняка. Вполне возможно, что подмена была произведена in vivo, еще на ранней стадии беременности. Или вообще мамина беременность была вызвана искусственно, путем пересадки оплодотворенной яйцеклетки.

— О Боже! — сказала я. — Дай сигарету. Тори тотчас протянула мне пачку.

— Я так и знала, что ты попросишь.

— Еще бы. Ты же сама говоришь, что видишь будущее.

— Сейчас не вижу. Я перестала видеть его, как только ты заметила меня. Это признак переломного момента. Будущее коренным образом меняется, и то, каким оно будет, зависит от исхода нашей встречи.

Я закурила и сделала неглубокую затяжку. В этом мы с Тори отличались: я лишь баловалась сигаретами, а она, похоже, курила по-настоящему.

— А ты не пробовала вернуться во времени к моменту нашего рождения и все разузнать?

— Пробовала. И на этом погорела. Как только я, ушла в прошлое дальше своего появления на свет, мое будущее исчезло, а вместо него появилось другое — твое. С тех пор я утратила способность перемещаться во времени.

— И ты… ты прожила все эти двадцать шесть лет?

— Нет. Когда я увидела, что моя реальность исчезает, то попыталась исправить свою ошибку, и из последних сил рванулась назад, в будущее. По инерции меня перенесло к моменту моего первого путешествия в прошлое, и на этом все закончилось.

— Что за первое путешествие?

— Ты о нем знаешь. Это моя — а теперь уже твоя — встреча с Василовым на Терре-Сицилии. Некоторое время мы молча курили,

— Ну ладно, — сказала я. — Эпизод с Василовым и двумя Ломбарде мне понятен. Я предотвратила изменение реальности, вызванное появлением двойника Карло. А как насчет всего остального — похищения Келли Симпсон, моей встречи с Игорем, этих… этих безобразных шашней с Аленой Габровой? — Тут я вспомнила, что на большинстве «картинок», которые я видела в мыслях Алены, волосы у меня были собраны сзади, на глаза наведены тени, а губы накрашены слишком яркой помадой. — Или последнее — твоя работа?

Докурив сигарету, Тори сразу достала новую.

— Начнем с Келли. Это была своего рода «подчистка», устранение побочного эффекта от операции по обезвреживанию двойника Ломбарде. При обычных обстоятельствах Келли не обратила бы внимания на странности в поведении Мишеля Тьерри, но из-за найденного на борту корабля трупа она стала излишне настороженной и подозрительной. Если бы она осталась на «Отважном», то непременно догадалась бы о том, что на Эль-Парадисо с Мишелем случилось что-то нехорошее.

— Я тоже догадалась.

— Как и я. Но дальше этого мы не пошли, Зато Келли со своей профессиональной паранойей разведчика добилась бы успеха там, где потерпела неудачу наша телепатия.

— И тогда Мишель остался бы в живых?

— Да. А вместе с ним уцелел бы и Сантини — правда, ненадолго, он погиб бы в любом случае. Такой вариант будущего я видела с той минуты, когда наняла

Ньето, чтобы убить тебя, и до того момента, как ты его подстрелила. В этой реальности через тридцать пять лет Мишель Тьерри возглавил бы правительство Земной Конфедерации и продержался бы на своем посту полных три срока.

— Значит… получается, что я убила его?.. То есть, еще убью — совершив нападение на Келли.

— Как сказать. Если бы не ты, Василов не получил бы предупреждения о диверсии, и корабль взорвался бы в овердрайве. Вместе с Мишелем, Евой, коммодором Конте и другими людьми, которые летели на «Отважном». Собственно поэтому, как я понимаю, Ньето не смог тебя убить. К тому времени «ты-будущая» уже встретилась с Василовым и рассказала ему о бомбе, таким образом, ты оказалась крепко привязана к реальности поступком, который тебе еще предстоит совершить, и это спасло тебя от преждевременной смерти.

Мы снова замолчали. Аргументы Тори не слишком-то утешили меня — я по-прежнему чувствовала себя убийцей Мишеля. Да, конечно, я отдавала себе отчет, что в естественном состоянии реальности, без двойника Ломбарде и моего вмешательства, он все равно убил бы адмирала Сантини и застрелился сам. Но ведь я вмешалась — и, вмешавшись, не предотвратила трагедии…

— Теперь по поводу Игоря, — спустя минуту продолжила Тори. — Сама подумай: что было главным следствием твоей встречи с ним9

— Ну, с моей эгоистической точки зрения главным было то, что он влюбился в меня.

— Совершенно верно. Весь следующий день он ждал твоего возвращения и даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить Алену, которая решила улететь вместе с отцом. В результате она погибла, а ее Место заняла другая Алена — двойник из несостоявшегося будущего. Так что в общих чертах реальность была исправлена.

— Черт побери, — пробормотала я, ругая себя за несообразительность, — Это же было очевидно… Хотя нет. Почему в живых осталась Алена из будущего, а не Алена из настоящего? Ведь так, по-моему, было бы ближе к изначальной реальности.