Протекторат

— Вернее сказать, облапошили, — запальчиво возразила Келли. — В Эпоху Освоения Америка единолично финансировала добрую половину всех проектов по колонизации новых миров. Мы организовывали перевозку поселенцев, обеспечивали их всем необходимым, помогали строить города, заводы, терра-формирующие станции, посылали своих лучших ученых, инженеров и администраторов, вкладывали в каждую планету огромные средства…

— А неблагодарные латинос и азиаты одурачили доброго и доверчивого дядюшку Сэма, — вставил Тьерри с сарказмом. — Этот нелепый миф вы лелеете из поколения в поколение. В действительности же никто никому не помогал бескорыстно, это было самое грандиозное деловое предприятие всех времен и народов. И, добавлю, самое прибыльное за всю историю человечества. Америка, да и моя Франция, если на то пошло, — сторицей вернула себе все вложенные средства и стала еще богаче, чем прежде. Так чего же ты еще хочешь от жителей наших бывших колоний? Они с нами квиты. Мы предоставили им возможность построить для себя и своих детей лучшую жизнь на других планетах, а они своим трудом обеспечили нам роскошную жизнь на Земле. Нашим народам и дома было хорошо, а от добра добра не ищут. К звездам устремились лишь энтузиасты-исследователи, искатели приключений и честолюбцы всех мастей; рядовой же обыватель предпочитал участвовать в освоении Галактики косвенным образом, вкладывая свои денежки в акции инвестиционных фондов. Поэтому прошу… — Тьерри застонал, перевернулся на бок и уткнулся лицом в подушку. — Больше не доставай меня жалобами на «варварство» Внеземелья. Думай себе что хочешь, это твое право, но думай молча. Или компостируй мозги кому-нибудь другому. А будешь и дальше ныть в моем присутствии, я из принципа стану говорить с тобой на китайском, хинди или испанском. Тогда уж волей-неволей тебе придется изучить хоть один нормальный язык.

Краем глаза он заметил, как при последних его словах щеки Келли вспыхнули румянцем негодования. Она явно собиралась сказать в ответ что-то резкое, но в последний момент все же сдержалась, встала с кресла и произнесла:

— Ну, ладно, Майкл. Хватит хандрить. Поднимайся и приводи себя в порядок. Скоро ужин — с нашей стороны будет невежливо заставлять капитана ждать.

Тьерри вздохнул и безропотно сполз с койки. Депрессия депрессией, но прежде всего он был дипломатом и прекрасно понимал, сколь важно произнести на человека хорошее впечатление при первой встрече.

— Проклятый овердрайв! — проворчал он, а про себя добавил: «Чертова клаустрофобия!»

И, едва не споткнувшись о стоявшие на полу чемоданы, побрел в душевую.

5

Марчелло Конте, коммодор

— Стало быть, посланник исключается, — подытожил Конте, задумчиво глядя на свою собеседницу, высокую рыжеволосую женщину тридцати пяти лет в форме мичмана флота. — А как насчет его помощницы?

Габриэла Джустини (на самом деле никакой не мичман, а капитан Службы Безопасности Корпуса, на счету которой было немало с блеском выполненных задании) неопределенно кивнула и откинулась на спинку своего кресла.

— Келли Симпсон еще под подозрением. И, хотя я сильно сомневаюсь, что она каким-то образом связана с Маццарино, такой возможности пока что исключить нельзя. Ясно одно: если мисс Симпсон и есть наш киллер, то нанята со стороны и, скорее всего, понятия не имеет о личности своего нанимателя. Но, подчеркиваю, это маловероятно. Дипломатическая служба отличное прикрытие для правительственных агентов, но отнюдь не для «вольных стрелков».

— И все-таки что-то в ней вас настораживает, — заметил Конте.

— Да, коммодор. Ничего конкретного, но… в общем, это можно назвать профессиональным чутьем. Общаясь с мисс Симпсон, я почувствовала, что с ней что-то не так. Слишком уж естественным было ее поведение.

— Как это? — удивился Конте.

— Трудно объяснить. Даже в самых мельчайших деталях она вела себя именно так, как и должна была себя вести, будь она той, за кого себя выдает. Ни одного промаха, ни малейшей оплошности, ни разу не вышла из образа, адекватно реагировала на увиденное и услышанное, к месту задавала вопросы, удивлялась, когда нужно, и где нужно, переспрашивала, уточняла. Даже ее непредсказуемость оказалась, если можно так выразиться, вполне предсказуемой.

— И что это значит?

— Возможно, что ничего. Порой встречаются люди с настолько правильным поведением. А возможно, она играет.

— И переигрывает?

— Вовсе нет. Ее игра — если это игра — само совершенство.

Конте растерянно хмыкнул.

— Ну… Допустим, это действительно игра. Тогда на чем же она погорела»?

— Ни на чем. Ей просто не повезло, что она сразу попала под подозрение. Если бы не это, я бы не заметила ее игры. А через пару дней ее поведение будет казаться мне полностью нормальным — я привыкну к ней, да и она освоится в новых обстоятельствах. Беда мисс Симпсон в том, что с первых же шагов на корабле она оказалась «под колпаком» у опытного контрразведчика. — Джустини скромно потупилась. — Заподозри она хоть на мгновение, что на борту этой посудины находится ее коллега, то прибегла бы к какой-нибудь уловке, которую я вряд ли бы раскусила. Вот увидите, коммодор: если моя догадка верна, по прибытии на Дамогран Келли Симпсон не станет сильно «светиться» в первые дни… Гм-м. Хотя вы все равно этого не заметите.

— М-да, понятно, — сказал Конте. — Значит, вы подозреваете, что мисс Симпсон — ваша коллега?

— Это не исключено. — Джустини была осторожна в выводах. — Если Келли Симпсон не только дипломат, то она скорее сотрудник правительственных спецслужб, чем наемный убийца. Возможно, она наш агент, о котором нам не положено знать и который не поставлен в известность о нашей миссии; дублирование особо важных заданий у нас в порядке вещей. А возможно, адмиралом Сантини заинтересовалась разведка со стороны — либо наших друзей, либо врагов, либо какого-нибудь нейтрального государства, например, Земной Конфедерации. Последнее наиболее вероятно — ведь она работает в дипкорпусе Земли.

— Тогда и посланник Тьерри может быть агентом, — произнес Конте.