Страница 13 из 47
- Точно, - подтвердил Морган. - Так оно и будет. Но это хреновый выход.
- Выход номер два, - продолжал я, поглаживая Дейрдру по голове; она постепенно успокаивалась, и ее плач переходил во всхлипывания. - Мы уходим. Забираем всех, кто нам дорог, и уходим из этого мира в другой, где образуем небольшой Дом, вернее, маленький Домик.
- А дальше?
- Будем ждать и исподтишка действовать. Но не торопясь - времени у нас много; меньше всего Властелины думают о времени, а вы напортачили именно из-за того, что хотели поскорее усадить меня на трон. Теперь пусть страсти улягутся, лайонессцы изберут себе нового короля, ну а я позабочусь о том, чтобы он был лишен доступа к Источнику. Лет через двадцать, когда ненависть к нам пройдет, мы потихоньку начнем вербовать себе сторонников, давая им Причастие, а еще через двадцать-тридцать лет, когда мы уже станем легендой, я снова предъявлю права на престол, имея в своем распоряжении не троих, а сотню-полторы опытных причащенных, ядро будущего Дома.
- Ну ладно, - сказал Морган. - Мы уйдем. А вдруг Колин вернется и вновь сядет на трон.
Я встал с корточек, поцеловал Дейрдру и сел в соседнее кресло.
- Если мы исчезнем, а он вернется, его тотчас заподозрят в том, что он попросту убрал нас. Естественно, в качестве компенсации от него потребуют то, что ты обещал от моего имени - могущество и бессмертие, причем всем и немедленно. Как и я, он не сможет этого сделать, и вынужден будет либо уйти, либо навязать жестокую тиранию. Как ты думаешь, что он выберет?
- Колин не тиран, - без колебаний ответил Морган. - Он предпочтет уйти.
- А я думаю, что он вообще не вернется. По-моему, он сразу понял, как крепко вы меня подставили, и сейчас вместе с Бранвеной злорадствует... - Я с опозданием прикусил язык, но, к счастью, на этот раз сообразительность меня не подвела, и я быстро исправился: - Знаешь, Морган. Мне кажется, что Колин уже научил Бранвену общаться с Формирующими.
Морган серьезно кивнул.
- Я заподозрил это с того самого момента, когда впервые услышал о Формирующих.
После этого в комнате воцарилось напряженное молчание, которое первой нарушила Дейрдра:
- Значит, ты предлагаешь нам покинуть Лайонесс?
- Да.
- И мы вернемся лишь через сорок или пятьдесят лет?
- Это как минимум. Такова плата за вашу поспешность.
Дейрдра грустно вздохнула.
- А за это время многие, кто мог бы обрести долгую жизнь, умрут.
- Что делать? Утешь себя тем, что большинство из них умрет от старости, а не погибнет в драке за обладание могуществом. Впрочем, это не касается близких тебе людей.
- А остальные? Разве они виноваты, что я не знаю их или плохо к ним отношусь? Из-за нашей с лордом Фергюсоном глупости они обречены прожить короткую жизнь, тогда как могли бы... Бог мой, да что и говорить! Кевин, я чувствую себя убийцей.
Я нежно сжал ее руку.
- Это не совсем так, дорогая. Даже если бы вы не раззвонили, что я владею секретом вечной молодости, не все из живущих ныне получили бы Причастие.
- Почему?
- Потому что человек, обретая власть над Формирующими, поначалу подобен ребенку, в руки которого попало огнестрельное оружие. За ним нужен глаз да глаз, иначе он натворит дел. А что способны натворить тысячи таких детей, если за ними не будет присмотра? Страшно подумать. Это было бы ничем не лучше резни в очереди за могуществом. Сперва я должен сколотить ядро будущего Дома, состоящее как минимум из сотни опытных причащенных, а для этого потребуется не один год. Основание Дома очень сложный процесс; мой прадед, король Артур, потратил семнадцать лет, чтобы создать прочный фундамент Царства Света, да еще был рад, что управился так быстро. Я же рассчитывал на восемь-десять лет, потому как здесь Одаренные более подготовленные к Причастию, чем в Экваториальных мирах; но даже за это время умерло бы достаточно старых и немало молодых колдунов.
- Десять лет, это не пятьдесят, - заметила Дейрдра. - И разница в сорок лет на моей совести. В конце концов, ты мог бы начать со стариков и свести к минимуму потери, а так... Нет, Кевин, это ужасно! Я как подумаю о детях, многие из которых через пятьдесят лет умрут, мне становится больно. А ведь я хотела как лучше.
- А лучше ли это вообще? - спросил я. - Хорошо ли, что на свете существует лишь горстка людей, способных жить долго на зависть всем остальным, обделенным природой?
- Это нехорошо, - сказала Дейрдра. - Это плохо. Но если бог все же дал некоторым людям шанс прожить долгую жизнь, то грех не воспользоваться этим даром.
- Значит, бог жесток.
- Но справедлив. Ты говорил мне, что большинство Властелинов умирают потому, что хотят умереть, потому что устали от жизни. Не это ли плата за могущество и долголетие? Ведь обыкновенный человек до последнего мгновения дорожит своей жизнью, не хочет расставаться с ней; даже самоубийца в глубине души протестует против смерти. А вот для Властелина, который умирает по собственному желанию, ценность жизни равна нулю. Ему есть что вспомнить перед смертью, но не думаю, что он вспоминает прожитые годы. Он не испытывает ни радости, ни горечи, ни удовлетворения, ни сожаления; он входит в Вечность, унося с собой пустоту. Впрочем, может быть, я ошибаюсь.
Несколько секунд я потрясенно смотрел на Дейрдру; наконец, обретя дар речи, произнес:
- Спасибо.
- За что? - удивилась она.
- Ты помогла мне постичь еще одну мудрость и найти себе оправдание. Я часто испытывал угрызения совести, когда встречал на своем пути выдающегося человека - великого артиста, гениального ученого, талантливого писателя или художника, - но простого смертного. И мне всегда было стыдно, что я обладаю Даром, а он - нет.
- У каждого человека есть свой Дар, - ответила Дейрдра. - Нужно только его обнаружить. Как это случилось со мной.
Она права, подумал я. Простые смертные со своим особым Даром, как, например, Данте, Моцарт, Дали, Лобачевский, Эйнштейн, Шекспир - все они тоже бессмертны. Бессмертны не только своими творениями; они жили, живут и будут жить во множестве миров, и каждое из их проявлений - личность неповторимая и уникальная, дающая миру что-то свое, особенное. Помню, когда-то я всерьез увлекся музыкой, даже собрал два десятка разных версий Пятой симфонии Бетховена и как-то прослушал подряд, одна за другой, записи всех вариантов allegro con brio. Это произвело на меня незабываемое впечатление...