Страница 5 из 15
– Надолго?
– Скажу так, на неопределенный срок. До результата.
– Хотя бы примерно?
– Звезды молчат… Может, год, два…
– Но я не закончил работу по «Каналам», товарищ генерал, – обескуражено проговорил Самохин, улавливая в речи Хлопца тонкую, скрытую мстительность. – Только что получил заключение геофизиков, есть перспективы…
– Вот и доложите Принцессе. Звезды говорят, через три дня и три ночи в тринадцать часов сорок минут Принцесса примет вас и потребует все материалы по вашей канализации.
– Только через три?.. У меня скоро отпуск, товарищ генерал!
– Зачем вам отпуск, если выпадает совершенно роскошная командировка? – язвительно проговорил Хлопец. – Девственная природа, рыбалка, а тишину нарушают только птицы.
– Не люблю рыбалку, – тупо ответил Самохин, улавливая некие скрытые намеки.
– А заграничные турне? – уже от порога и с издевкой спросил генерал, после чего хлопнул дверью.
Домой в тот день Самохин вернулся в растерзанных чувствах и только вошел в квартиру с желанием искупаться под душем, как зазвенел квартирный телефон.
– Сергей Николаевич? – спросил железный женский голос. – Через тридцать минут вам надлежит явиться в приемную Максима Гавриловича. Встреча строго секретная. Надеюсь, понимаете, как следует вести себя?
Допуск к телу адмирала Липового из всего «Бурводстроя» имела только Леди Ди, чем гордилась и что подчеркивала всякий раз, если ее приглашали в совбез. И это якобы потому, что ходили слухи о симпатиях старика к Принцессе; по какому-нибудь делу он вызывал редко и обычно для того, чтобы сделать разнос, указать на ошибки или поругать с использованием ненормативной лексики. Адмирал был не голубой крови и белой кости, к коим себя причисляли русские морские офицеры, а кажется, способом почкования произошел напрямую от матроса Железняка и получил соответствующую выучку. Все остальные «дети Скрябинской», в том числе, Хлопец, говорили об адмирале полушепотом и имели право посмотреть на него лишь издалека, на каком-нибудь совещании или заседании, если еще пригласят.
Максим Гаврилович Липовой был одним из противников существования «проектного бюро», как и режимник Баринов, считая занятие заштатного полковника Скрябинской и ее незаконнорожденных детей делом бессмысленным и даже вредным: мало того, что дюжина дармоедов висит на шее госбюджета, не принося никакой видимой пользы, но еще дезориентирует своими рекомендациями власть и вводит в заблуждение общество.
Правда, на самом деле исследования многих тем оплачивали коммерческие банки через Хлопца, в обязанности которого входил поиск инвесторов и благотворителей, иначе нечем бы стало платить за дорогие экспертизы, технику, командировки, да и за аренду особняка тоже. Однако по стечению обстоятельств и воле главы Администрации, воспитанный на марксисткой философии материалист вынужден был курировать деятельность Леди Ди, по сути, являясь соучредителем «Бурводстроя» и отцом этих самых незаконнорожденных детей.
Приглашение к нему было неожиданным и ничего хорошего не сулило, поэтому Самохин поехал, как на казнь, испытывая неприятный, даже омерзительный трепет. Ко всему прочему попал в пробку и опоздал на семь минут, так что в приемную входил, словно на плаху. Зрелая женщина-секретарша с милицейской дотошностью проверила документы, приказала сесть на стул, чем еще более усилила натуральный и презренный мандраж. Однако за четверть часа ожидания Самохин «переболел», заранее переволновался, как перед экзаменом, поэтому входил к адмиралу успокоенным и даже в приподнятом настроении.
Максим Гаврилович сидел за совершенно пустым столом, сцепив руки, мрачный и углубленный в себя. Слева от него, на приставной тумбе, громоздилось с десяток телефонов и некоторые из них позванивали наперебой и мелодично, чем-то напоминая весенний лес с птичьими голосами – адмирал, однако, не обращал на них внимания.
– Садись поближе, – сказал он. – Ты сейчас чем занимаешься?
– Темой, которая проходит у нас под названием «Канализация», – лаконично доложил Самохин.
– Это про что?
– Есть один народный целитель, Наседкин из Коломны, лечит метеоритами…
– Опять шарлатанство! – перебил Липовой. – Не надоело хренотень в ступе толочь?
На такой вопрос можно было не отвечать, поэтому Самохин продолжил:
– Он составил карты земных энергетических каналов, от активности или неактивности которых происходят многие геологические и космические катаклизмы. Но главное, и социальные тоже…
Максим Гаврилович изломал черные брови:
– И что, есть подтверждения?
– Этот целитель сделал расчеты и всегда точно находит метеориты. Причем со звезд, которые ему нужны…
– Что ты мне про звезды? Я про социальные катаклизмы спрашиваю. Какой метеорит в очередной раз пролетит по правительственной физиономии?
– Это трудно сказать…
– Видишь, никто не знает. В потемках живем!
– Но по выводам целителя в 2019 году откроется Полярный канал и начнется взлет России.
– Ого! Хрен и доживешь… до светлых дней. Но ты мне скажи, а почему ученые молчат на эту тему?
– Наши ученые воспитаны на определенных школах, – мягко пояснил Самохин, дабы не трогать марксизма-ленинизма. – Надо изучить это явление. Есть перспективы…
– Не надо! Очередная х…
– Но американцы занимаются каналами, и весьма плотно, – возразил Сергей Николаевич, совсем не испытывая робости.
– Американцы?.. Да они и нейтронной бомбой занимались, чтоб сбить нас с панталыку. – Адмирал встал. – Из каких источников информация про американцев?
– Из закрытых, Максим Гаврилович.
– И давно интересуются?
– С восемьдесят четвертого. По крайней мере, в этом году в Госдеп поступил первый секретный материал по планетарной безопасности. Я читал его несколько месяцев назад. И когда увидел простыни целителя, вспомнил…
– Какие… простыни?
– Карты и схемы. Он рисовал их на ткани. Совпадение потрясающее!
– Выходит, почти двадцатилетнее отставание…
– Это как сказать. Большинство карт и схем Наседкина датированы семьдесят седьмым годом. Он начал раньше американцев.
– Если бы мы с тобой начали…
– Но зато продвинулся намного дальше и глубже. С ним надо работать.
– Да ладно тебе про кудесников!.. Надоели они. По всем статьям сидим в заднице. Везде одна канализация… Ты чувствуешь, куда страна катится?
И на этот вопрос можно было не отвечать. Липовой сел напротив, глянул исподлобья.
– Все украли, поделили, а куда дальше – ни в зуб ногой. Демократы идеи ищут, мать их! Власть есть, а идей нет – во положение! Все рвутся порулить, хватают штурвал, крутят, а руля-то под кормой и нету! Как ты думаешь, куда вынесет наше безыдейное государство? Правильно, на ближайшие скалы…
Вообще-то адмирала с его убеждениями и вызывающей манерой поведения, казалось бы, на выстрел нельзя было подпускать к государственным структурам, однако после серии провалов, глупейших дилетантских ошибок и откровенного предательства в совбезе о бывшем начальнике военной разведки Морфлота вспомнили, вытащили его с пенсии и уговорили поработать хотя бы год.
Он честно отслужил год, выполнил свою задачу, плевался, матерился, обзывался, намереваясь уйти, но его повысили в должности, сделав первым заместителем, после чего он уже сам не захотел покидать этот самый секретный кабинет.
– Ты мне вот что скажи, – как-то горько и печально проговорил Липовой. – Среди этой шарлатанской шушеры толковые встречаются? Ну, дельные, что ли? Кто в самом деле соображает, а не юродствует?
– Встречаются…
– Нет. Я серьезно спрашиваю. Не эти, что метеориты собирают, и не те, что бессовестно врут. Всякие там ясновидящие… А нормальные, с аналитическими мозгами? Чтоб могли и впрямь прогнозировать будущее?
– Мы, собственно, этим и занимаемся… – начал было Самохин и нарвался на окрик:
– Чем вы занимаетесь?! Дурака валяете за государственный счет…
– Мы ищем таких людей…
– Ну и много нашли? Хрен да маленько… Ты слыхал имя такое… Или прозвище?.. Ящер?