Последняя дверь

Лицо его покраснело от напряжения.

- Все это придется конфисковать, - строго заметил Самойленко.

Он достал папку и с озабоченным видом, чуть прикусив губу, сделал запись. В руках у него появился микрофотоаппарат.

Василий смотрел на все происходящее, как во сне. Смысл слов, казалось, не доходил до него.

- Зачем ему это понадобилось? Зачем? - бормотал он.

- Как - зачем? - взволнованно сказал Егоров, тыча в лицо космонавта кипу фотографий. - Вот те крестики, по которым Колдер расшифровал запись последнего марсианина. Ты видишь эти бесконечные геометрические узоры? По ним Колдер установил, где находится последняя открытая дверь в Айю! Понял?

- Ну хорошо, допустим, на Марсе такая дверь существует и действует, возразил Василий, наблюдая, как Самойленко извлекает и деловито фотографирует тяжелые красные кристаллы. Василий хорошо знал их: он тысячами выковыривал их из потолка и стен Красного купола.

- Нет! Совсем нет! - вскричал Егоров. - Может быть, эта дверь является границей антипространства. У нее могут быть совершенно необыкновенные свойства...

- Ну хорошо, - перебил его Нечипоренко, - допустим, все это так. Но ведь у Колдера Дисни этой двери не было, он только знал о ней. Дверь-то осталась на Марсе, ее еще надо найти. Зачем же Анхело надо было убивать...

- Ах я дурак! - быстро проговорил Егоров. - Ты же не знаешь главного! Пойдем.

Он вскочил с кресла.

Василий нехотя вышел на балкон. Егоров подвел его к топчану, над которым висело зеркало с Марса. Золотой обод на нем светился холодным мерцающим светом.

- Пощупай, - прошептал Егоров.

Василий коснулся обода и отдернул руку.

- Что, горячий? - рассмеялся Егоров. Он, казалось, был очень доволен всем случившимся.

- Не горячий, но...

- Жжется? То-то. - Егоров засуетился. Ему хотелось поскорее поделиться тайной. - Но не это главное, - сказал он. - Смотри в зеркало. Что ты там видишь?

- Ну, что? Ночь, серп луны, хаты... - начал неуверенно перечислять Василий.

- Так. А вот здесь? Темное такое, продолговатое. Что это?

Нечипоренко присмотрелся к зеркалу.

- Скирда соломы.

- Скирда? Очень хорошо, очень-очень хорошо.

Егоров вышел и вскоре вернулся, неся стакан с водой. Он поставил его на топчан, достал из кармана зажигалку. Щелк! - и коптящий язычок пламени слабо осветил ночной воздух. Запахло бензином. Егоров поднес огонек к зеркалу в том месте, где чернела похожая на гусеницу скирда соломы, и затем отнял огонь.

Василий вскрикнул. Он не мог отвести взгляд от зеркала. Там продолжало гореть изображение. Егоров осторожно взял Василия за плечи и повернул лицом к селу.

На горизонте к нему рвалось пламя. Ярко-оранжевые языки были отчетливо видны даже отсюда. Над ними плыли седые клубы дыма, растворяясь в ночной тьме. Багровые ручьи заливали почву.

- Что ты наделал?!

- Тихо! - Егоров набрал в рот воды из стакана и тонкой струйкой плеснул в зеркало.

Василий услышал далекий шум, пламя на горизонте полыхнуло раз, другой и погасло. Освещенные лунным светом, вверх поползли клубы пара.

- Больше нельзя, иначе можно устроить наводнение, - спокойно сказал Егоров.

- Это она? - шепотом спросил Василий, указывая на зеркало.

- Она, братец, она, - заторопился Егоров. - Единственная незапертая дверь в Айю. На Марсе она не работала, а в Музыковке, видишь, открылась. Ее не успел захлопнуть рогожинский марсианин. Так и простояла она пять миллионов лет приоткрытой. А может, не миллионов? Анхело решил использовать ее для личных темных целей. Теперь ты понимаешь, зачем после Дисни он пожаловал к тебе? Ты видел, как горело? А ты знаешь, что твой автолет мощностью в тысячу лошадиных сил Оксана прикосновением мизинца сбросила на землю? Нечаянно, конечно. Теперь ты понимаешь, что это за мощь, что за сила?

Василий все понял. Цепь отрывочных событий замкнулась в логическое кольцо.

- Вот так находка! - прошептал он, хлопнув Егорова по плечу. Поймали-таки марсианского черта за хвост!

- Так давай скорей крестить, крестить его, вражьего сына! - воскликнул Егоров.

Друзья возвратились в кабинет.

- Вам еще много? - спросил Егоров у Самойленко.

- Сейчас кончаю.

Василий сидел хмурый.

- Ты что? - закричал Егоров. - Радоваться должен! Такое открытие!

- Не знаю. Никак не могу представить, чтобы космонавт на такое дело пошел. Тенд не первый год по планетам ходит.

- Все! - облегченно вздохнул Самойленко и сел в кресло, направив аппарат на Егорова и Нечипоренку. - Последнее вещественное доказательство. Лично для меня, на память.

- Не нужно! - замахали они руками. - Ни к чему!

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Тенд. Он взглянул на сидевших, на раскрытый чемодан, ремни с блестящими пряжками, напоминавшие высохшие змеиные шкурки, кристаллы, фото, записи - и все понял.

Василий смотрел на испанца долгим взглядом, полным глубокого огорчения. Егоров переглянулся с Самойленко. Тот со скучающим выражением достал красную книжицу и положил ее на колено. Но почему-то не встал.

Тенд больше никого не удостоил взглядом. Он прошел на балкон. Сидевшие в кабинете переглянулись. Их, казалось, забавляло то, что должно было произойти. Анхело вернулся, неся марсианское зеркало. Он установил его на полу, слегка наклонив. Затем вынул черный стержень, провел им по золотистой раме зеркала. Раздался отдаленный звенящий гул, будто где-то далеко в небе летел реактивный самолет. Тенд взял со стола пачку фотографий и с размаху швырнул их в зеркало. Они исчезли. Туда же полетели кристаллы с Красного купола, записи, катушки с магнитной лентой, дневник братьев Дисни и сам желтый чемодан с его змеевидными ремнями. Предметы исчезли беззвучно.

"Почему же мы не встаем?" - с испугом подумал Егоров.

Тенд подошел к зеркалу и оглянулся.

Егоров почувствовал, что сознание ускользает от него, точно влажное арбузное семечко. Страшная тяжесть обрушилась на голову, пригнула ее к груди. "Сейчас лопнет", - с ужасом подумал он.

Дольше всех боролся Самойленко. В самый последний момент, когда Тенд начал растворяться в воздухе, теряя обычные нормальные очертания, капитан попытался вскочить с места. Тенд оглянулся, и капитан рухнул в кресло. Фотоаппарат его слабо щелкнул.