Страница 3 из 42
Реально оценив собственные силы, Трэйтол несказанно обрадовался телефонному звонку Боксона - помощник, сочетающий в себе превосходное университетское образование и способность бесшумно убрать часового, определял в этом деле пятьдесят процентов успеха. В том, что Боксон примет предложение, Трэйтол не сомневался - они оба были людьми действия и такая работа, пусть даже на грани криминала, была им обоим по душе.
В тот вечер, в ресторане "Вальпараисо", они не стали приглашать за свой столик девчонок, скучавших у стойки. Финальная часть ужина была посвящена обсуждению мелких подробностей предстоящей операции.
Проводив Трэйтола в отель, Боксон назвал шоферу такси адрес своей приятельницы. Ивонна Малекова, дочь чешских эмигрантов, была блондинкой, работала барменшей стрип-баре (Боксон там с ней и познакомился), заочно училась в Лондонской школе экономики и снимала со своей подругой маленькую квартирку в одном из переулков, затерянных за улицей Пикадилли.
Услышав адрес, таксист понимающе усмехнулся - район был известен легкостью нравов, увеселительными заведениями и нервной неуравновешенностью обитателей. По дороге Боксон попросил остановиться у ночного цветочного магазина и купил букет белых роз. Таксист недоуменно пожал плечами - в районе Пикадилли белые цветы женщинам преподносили только на похоронах. Боксон заметил этот жест, но ничего объяснять не стал.
- У меня срочная деловая поездка, - сказал он утром Ивонне. - Возможно, я вернусь через несколько недель. Постараюсь Рождество встретить в Лондоне. Впрочем, не уверен...
- Мой предыдущий приятель тоже уехал в срочную деловую поездку, - ответила Ивонна. - С тех пор я его не видела.
- Мир тесен, - парировал замечание Боксон, - ты непременно с ним ещё увидишься.
Чек, выписанный Трэйтолом, в банке приняли немедленно и без колебаний. Банковский клерк, конечно, несколько удивился, что мистер Боксон берет столь крупную сумму наличными и, хотя строгость внутренних правил не позволила ему как-либо проявить свое удивление, он известил о данной операции начальство. Начальник отдела личных вкладов на всякий случай отметил эту выдачу наличных в своем деловом еженедельнике.
В аэропорту Трэйтол передал Боксону удостоверение помощника частного детектива, агентство "Трэйтол и компания", Вашингтон.
- Неплохо бы иметь визитные карточки, - сказал Трэйтол, - но времени на них уже нет. Закажем их в Амстердаме.
- Ты полагаешь, что поиск будет настолько долгим, что мы израсходуем пачку визитных карточек? - спросил Боксон.
- Нет, - ответил Трэйтол. - Но если ты думаешь, что Пелларес упадет нам в руки в первый же день, то откажись от контракта прямо сейчас - потом будет поздно...
Во время недолгого перелета Трэйтол рассказал, что тем же летом 68-го, в аэропорту Денвера, умерла от передозировки юная наркоманка Стелла Менкевич, тогдашняя подружка Боксона.
- Ты принес мне печальную весть, Эдди. - сказал после паузы Боксон. - Все эти пять лет в глубине души я надеялся, что ей все-таки хоть немного повезло... Целых пять лет...
- Ей повезло, Чарли, - она умерла в блаженстве...
3
Голландец Харм ван Хаарт торговал оружием почти четверть века. Побывав однажды в некоторых странах Центральной Америки, он увидел там такую нищету и такой террор местных помещиков-латифундистов против поденных работников, что пришел к правильному выводу: возмущение народа своим положением и непоколебимое нежелание властей как-либо это положение улучшить неизбежно приводит эти страны на грань социального взрыва. Когда Иосиф Сталин по приказу Черчилля растоптал ленинский Коминтерн, в странах Латинской Америки невероятно выросло влияние ультра-левой троцкистской коммунистической идеологии. Лозунг Давида Троцкого "перманентная революция" при своем воплощении в жизнь требовал много оружия - гражданская война в любом латиноамериканском государстве, однажды начавшись, растягивалась на десятилетия. Во второй половине двадцатого века для подпольных торговцев оружием наступили золотые дни.
Конечно, на центрально-американском рынке доминировали торговцы из Соединенных Штатов, но европейцам тоже доставалась немалая доля. Революционеры всех мастей добывали деньги на оружие, не останавливаясь перед любыми средствами, и постоянные их контакты с американским преступным миром рано или поздно становились известны американскому Федеральному Бюро Расследований. С европейцами зачастую было проще - знаменитые швейцарские банкиры не проявляли любопытства к происхождению проходящих через их банки купюр. А когда случались операции с мечеными деньгами, то, чем дальше от Штатов они осуществлялись, тем безопаснее было для всех контрагентов.
Ноябрь в Голландии - не лучшее время года. Холодный ветер с Северного моря, мокрый снег - все это заставляло Харма ван Хаарта по вечерам сидеть в маленьком амстердамском кафе "Штурман Вайс" и играть в шашки. Ван Хаарт любил шашки: в строгой простоте правил этой игры он находил больше красоты, чем в абстрактно-усложненном сражении шахмат - не имеющие права отступать логические единицы на черных клетках казались ему интереснее различных терминов, задействованных в конечной атаке на шахматного короля. Кофе со сливками, горячие булочки, стоклеточная доска с деревянными черными и белыми кружочками, новый этюд из шашечного журнала, когда не случилось достойного партнера для игры - все это создавало такое умиротворяющее настроение, что хотелось прожить так весь остаток жизни. Как и все среднеевропейские бюргеры, добрый господин ван Хаарт иногда был сентиментален.
Чтобы не мешать игрокам думать, дверной колокольчик в кафе "Штурман Вайс" был приглушен, но в тот промозглый вечер посетителей было так мало, что когда дверь открылась, ван Хаарт в своем углу поднял взгляд на вошедших.
Он сразу понял некоторую для тихого голландского кафе неестественность этих двух высоких парней, стряхивающих капли растаявшего снега с лацканов модного покроя светлых пальто, расстегиваемых на ходу. Они ещё только шли от двери к стойке, а ван Хаарт уже рассмотрел добротность отглаженных костюмов, чистоту белых рубашек, цвета галстуков: темные, нарочито неброские - у одного, и настоящую шотландскую клетку - у другого. Галстуки первого типа носят, как правило, сотрудники государственных учреждений, а вот настоящий шотландский галстук можно купить только в Эдинбурге, и, при большой удаче - в Лондоне.
Парни перебросились с официанткой несколькими фразами и направились прямо к столику оружейного торговца. Ван Хаарт заметил жесткую уверенность их глаз, и ощущение тревоги в душе стало нарастать снежным комом.
- Мистер ван Хаарт, я полагаю? - спросил тот, что носил темный галстук. Голландец достаточно пообщался с американцами, чтобы сразу определить диалект: южные штаты.
- С кем имею честь? - спросил он в ответ.
- Эдвард Трэйтол, частный детектив, агентство "Трэйтол и компания", парень протянул портмоне с вложенным удостоверением. Второй, что с шотландским галстуком, достал из кармана точно такое же портмоне, развернул его и произнес на великолепном лондонском "кокни":
- Чарльз Боксон, управляющий лондонским филиалом.
- Все вопросы с частными детективами я обсуждаю через полицию, - сразу же заявил ван Хаарт. Он так долго занимался подпольным бизнесом, что визиты каких-то частных детективов просто так взволновать его не могли.
- Мы можем вызвать полицию, господин ван Хаарт, но тогда вам придется приглашать своего адвоката, а это будет вам стоить сколько-то лишних гульденов за его визит, не считая безрассудной потери столь дорогого для вашего бизнеса времени... - сказал Боксон. - Не проще ли нам поговорить несколько минут в тепле этого уютного заведения, и немедленно забыть о существовании друг друга?
- Присаживайтесь! - ответил на это справедливое замечание голландец. - Что у вас ко мне?
- Нас интересует местонахождение Эухенио Пеллареса.
- Я что, справочная служба? - проворчал ван Хаарт.