Страница 23 из 42
- Нет, господин Лендгарт, теперь, если что понадобится, у вашей знакомой спросим, а вам там светиться ни к чему, арабы не просто так сидят - ждут! Прозит! - Боксон поднял стакан.
- Прозит, ребята, берегите себя, мне одному внука не вырастить!..
Принесенные Леднгартом ключи были почти точными копиями ключа Боксона, если не считать, разумеется, вырезов на рабочих поверхностях - такие же никелированные, с такими же выгравированными буквами "Брюгге".
- Заглянуть бы в книгу регистрации клиентов... - задумчиво произнес Боксон.
- Запросто! - уверенно сказал Лендгарт. - Завтра же попрошу Эмму. Тебе за какие числа нужно?
Алкоголь уже подействовал на старого мастера, и он снова почувствовал себя все тем же отчаянным бельгийским парнем, сумевшим даже из катастрофы 40-го года извлечь свою выгоду - насобирать на поле боя дефицитнейшей автомобильной резины и потом долго торговать ею на черном рынке - сначала за рейхсмарки, а при удаче - за фунты стерлингов и доллары, а иногда и обменивать свой товар на деревенское сало, американские консервы, германский маргарин и болгарские сигареты. Война внезапно затянулась - немцы надолго увязли в заледенелых русских степях, но смекалистые люди все равно не позволяли себе сидеть без дела. Лишившиеся из-за войны запчастей английские и американские автомобили все чаще требовали ремонта, а Филипп Лендгарт черной работы не боялся - его семье удалось не голодать. Однажды ему неслыханно повезло - за восстановление развалившегося "форда" 36-го года, принадлежащего какому-то крупному промышленнику, Лендгарт получил сотню ампул сверхдрагоценнейшего вещества привезенного из нейтральной Швейцарии английского пенициллина. Через некоторое время лекарство обменяли на золото, и после ухода нацистов какой-то трясущийся от ужаса коллаборационист, спешно переезжающий в Конго, отдал за это золото свою механическую мастерскую.
- Не беспокойтесь, господин Лендгарт, - сказал Боксон, - вы и без того сделали большое дело. Не следует рисковать выше допустимого - вы ещё должны обучить своему ремеслу внука...
- Беспокоюсь я, парни, - сознался мастер, - вдруг не внук родится, а внучка - где мы ей хорошего мужа найдем, нашему делу наследник нужен...
- Я понимаю! - Боксон улыбнулся. - Скажите-ка мне адрес вашей знакомой, что в отеле работает, возможно, придется к ней в гости зайти...
Лендгарт продиктовал адрес, Боксон сделал запись в блокноте, потом они с Баумом вышли на крыльцо покурить, и Боксон сказал:
- Все, Руди, акция закончена. Арабы - это слишком серьезно. Дальше я работаю сам. Вот деньги, здесь должно хватить на расходы по отелю. Где можно купить оружие?
- Бельгия - страна оружейников, я могу поговорить с парнями... неопределенно ответил Баум.
- Попозже. Лучше дай мне на завтра рабочий комбинезон, я хочу прогуляться перед отелем "Брюгге".
- Ты - сумасшедший, Чарли, мне говорили об этом ещё в Легионе, я не верил... Повесь на плечо моток кабеля, в руки возьми ящик с инструментом, на голову тебе я дам старую шляпу. Тебе бы как-то рост убавить...
- Я сгорблюсь и пойду утром, пока не очень светло...
- Тогда - до завтра!..
...Ночью Хельга, положив голову на плечо Боксона, спросила:
- Ты - легионер?
- Да. А это имеет какое-то значение?
- Нет, не очень... Первый раз вижу легионера без татуировок.
- А я с детства отличался нестандартностью мышления!..
- И разговариваешь ты слишком заумно...
- Я не просто легионер, я - лейтенант парашютно-десантного полка, к тому же, в Легионе было много интересных людей, и кое-чему я у них научился...
- Это заметно, легионеры не расспрашивают о прошлом... Странно, ты почему-то боишься ночевать в отеле...
- В отеле дороже...
- Неправда, ты ведь где-то оставил свой чемодан.
- Мне хотелось переночевать с женщиной.
- За те деньги, что ты заплатил мне, ты бы мог найти себе женщину в любом отеле. Нет, Чарли, тебе нужна даже не женщина, а спокойное место!.. А я оказалась удачным к нему дополнением.
- Не думай об этом, Хельга, от излишних размышлений появляются морщины...
- Я стараюсь об этом не думать... Сегодня с тобой как-то спокойно, вчера ты был таким напряженным... Женщины это чувствуют...
- У меня было несколько трудных дней...
- А разве бывают легкие дни?..
- Бывают! Например, когда выдали жалованье и отпустили в увольнительную на сутки. В такие дни все было так легко и просто, что даже пьяная поножовщина в солдатском борделе воспринимается не как угроза для жизни, а как развлечение, о котором в нашей роте будут говорить до следующей драки...
- Шрам на лбу ты заработал в бордельной поножовщине?
- Нет, значительно раньше!..
- А вот сейчас ты совсем похож на легионера - не говоришь о своем прошлом. Наверное, так надо... А шрам на боку?
- Небольшая автомобильная авария.
(В тот день, где-то на пограничной территории между Южным Суданом и Центрально-Африканской республикой, джип разведгруппы наехал на мину, машина перевернулась на бок, и из ближайшего кустарника с радостным воем поднялись солдаты генерала Нимейри. Одной длинной автоматной очередью капрал Юхансон, швед из Гетеборга, заставил их снова залечь, а сержант Боксон ловко бросил подряд две гранаты - кустарник загорелся и не ожидавшие отпора суданцы поползли в разные стороны. Для попавших в засаду самое главное - перехватить инициативу, и легионеры смогли это сделать: уцелевшие при взрыве швед и англичанин сами пошли в атаку - ведь попасть в плен было хуже смерти. Суданцы, напуганные отчаянным отпором и оставив несколько трупов, убежали, а разведчики Иностранного Легиона четырнадцать часов шли на юг, поддерживая контуженного, но держащегося на ногах поляка Штепанского, а раненого в живот и потерявшего сознание чеха Кнайдла скрипящие зубами Юхансон и Боксон несли попеременно на себе. Почуявшие кровь гиены всю ночь сверкали вокруг красными глазами, но легионеры несколько раз выстрелили промеж некоторых чересчур приблизившихся огоньков, и звери, поедая убитых сородичей, не решились наброситься на людей. Только выйдя к какой-то деревне и вручив раненых заботам случайно оказавшегося там ветеринара, Боксон посмотрел, что же так саднит на левом боку. Отодрав от раны задубевшую от своей и чужой крови камуфляжную куртку, он увидел рваный порез - осколок прошел вскользь. Наверное, это можно было считать автомобильной аварией, тем более, что старший офицер потом разъяснил особо настойчивым иностранным журналистам, что никаких французских легионеров на суданской границе в тот день не было.)
Хельга погладила Боксона по груди, прижалась к нему поплотнее, прошептала:
- Ты врешь, как все легионеры. Вчера ты был честнее...
- Разве мы вчера разговаривали о моем прошлом?
- Нет, но сегодня ты думаешь не о том, что рядом с тобой женщина, а о завтрашнем дне...
- Это плохо?
- Да, это значит, что ты скоро уйдешь и вряд ли вернешься...
- Наверное, ещё несколько ночей я проживу здесь, если ты не возражаешь...
- Не возражаю, только оплати эти ночи вперед...
- Хорошо, завтра утром... По-моему, ты хочешь спать.
- Я устала на работе, Чарли...
- Тогда спи, я постараюсь не мешать...
...Утром, облаченный в замасленный комбинезон Боксон, с большим мотком кабеля на плече и с пустым, но ярко раскрашенным инструментальным ящиком в руках, неторопливо прошелся перед фасадом отеля "Брюгге". Никакого легкового автомобиля с арабами он не заметил, мальчишка-чистильщик со своими щетками пока ещё на пост не заступил. Во многих окнах отеля горел свет - постояльцы спешили к завтраку перед очередным трудовым днем, время настоящих коммерсантов ценится дорого, надо многое успеть.
После обеда Боксон встретился со знакомой Лендгарта, уборщицей отеля Эммой. За небольшую сумму в бельгийских франках (плюс ставшая традиционной бутылка виски "Джонни Уокер") женщина ответила на некоторые вопросы.