Страница 16 из 20
Ириан поручили работу - соскрести старую грязь с внутренних стен, подготовить их для штукатурки. Но прежде, чем солнце успело заглянуть в окна, в открытую дверь постучали. Снаружи стояли двое. Один, которого она приняла за садовника, Мастер Травник, надежный и прочный, как рыжий бык, а рядом с ним мрачный и изможденный старый Мастер Имен.
Ириан вышла к ним и пробормотала приветствие. Они устрашали ее, эти Мастера острова Рок, а еще их присутствие означало, что мирное время прошло, закончились дни прогулок в тихом летнем лесу вместе с Рисующим Образ. Прошлой ночью все это кончилось. Она это знала, но знать не хотела.
- За нами послал Мастер Образа, - сказал Травник. Ему было не слишком уютно. Он заметил побег под окном и сказал:
- Это велвер. Не знал, что на острове есть хоть один экземпляр. Наверное, его посадил кто-нибудь с Хавнора, - он внимательно изучил растеньице, а потом сорвал несколько семенных коробочек и спрятал в сумку.
Ириан с не меньшим вниманием и интересом изучала Мастера Имен, пытаясь увидеть, что он такое - виденье, как он говорил, или созданье из плоти и крови. Ничего в нем не было призрачного, но ей все равно казалось, будто он находится где-то не здесь, а когда он шагнул под солнечный свет и не отбросил тени, узнала это наверняка.
- Господин, путь оттуда, где вы живете, так долог? - спросила она. Он кивнул.
- Оставил себя на полпути, - сказал Мастер Имен. Он оглянулся, к ним приближался Мастер Образа, теперь уже проснувшийся окончательно.
Азвер поприветствовал гостей и спросил:
- Привратник придет?
- Сказал, что уж лучше посторожит дверь, - сказал Травник. Он осторожно закрыл свою сумку с множеством отделений и карманов и оглядел остальных. - Я не знаю, сумеет ли он удержать крышку на муравейнике.
- В чем дело? - спросил Курремкармеррук. - Я читал о драконах. И не обратил внимания. Но все мальчики, которых я учил в Башне, ушли.
- Вызваны, - сухо сказал Мастер Травник.
- И что? - сказал Мастер Имен еще более сухо.
- Я могу лишь рассказать, как все это понимаю я, - неохотно сказал Мастер Травник. Ему было совсем неуютно.
- Говори, - сказал старый маг. Травник все не решался.
- Госпожа не входит в совет, - сказал он наконец.
- Она со мной, - сказал Азвер.
- Она пришла в это место и в это время, - сказал Мастер Имен. - А в это место и в это время никто не приходит случайно. Каждый из нас знает, что это значит для нас. За именами стоят имена, господин мой Целитель.
Темноглазый маг склонил голову и сказал:
- Хорошо.
И ему стало определенно спокойнее, что кто-то принял решение за него.
- Торион много времени проводил с Мастерами и с учениками. Тайные встречи, внутренние круги. Слухи, шепоты. Младшие ученики напуганы, некоторые спрашивали у меня и у Привратника, нельзя ли им уйти. И мы отпустили их. Но в порту нет кораблей, а кроме того, что привез тебя, госпожа, и на следующий день отплыл в Уатхорт, никто не приплывал. Мастер Ветров никого не пускает на Рок. Даже если прибудет король, на остров Рок ему не ступить.
- Пока ветер не переменится, так? - сказал Мастер Образа.
- Торион говорит, что Лебаннен - не настоящий король, раз его короновал не Архимаг.
- Чушь! История не подтверждает! - сказал старый Мастер Имен. - Первый Архимаг появился спустя столетия после последнего короля. Рок правил в отсутствие королей.
- Агх! - сказал Мастер Образа. - Тяж-шело управителю домом отдать ключи, когда вернулся гхозяин.
- Кольцо Мира воссоединено, - терпеливым, но тревожным голосом произнес Мастер Травник. - Пророчество свершилось, сын Морреда коронован, но мира по-прежнему нет. Что мы делаем не так? Почему мы не можем найти равновесия?
- Каковы намерения Ториона? - спросил Мастер Имен.
- Привезти Лебаннена сюда, - сказал Мастер Травник. - Один из учеников говорил об "истинной короне". О второй коронации. Здесь. Архимагом Торионом.
- Чур меня! - Ириан сотворила знак, мешающий слову стать делом. Никто не улыбнулся, а Травник запоздало повторил ее жест.
- Как он может удерживать всех? - спросил Мастер Имен. - Травник, ты был здесь, когда Перепелятник и Торион были вызваны Ириотом. Дар Ириота был так же велик, как дар Ториона. Он пользовался им, чтобы держать людей в узде, контролировать их. Торион поступает так же?
- Я не знаю, - ответил Целитель. - Могу лишь сказать, что когда я рядом с ним, когда я в Большом Доме, то чувствую, будто ничего нельзя сделать, свершится лишь то, что свершится. Ничто не изменится. Ничто не будет расти. Какие бы лекарства я ни использовал, все болезни закончатся смертью. - Он оглядел их, словно раненый бык. - И мне кажется, это правда. Нет способа обрести Равновесие, можно лишь сидеть неподвижно. Мы зашли так далеко. То, что Архимаг и Лебаннен ушли к мертвым и вернулись, - это был неправильно. Они нарушили закон, который нельзя нарушать. И вот Торион вернулся, чтобы восстановить закон.
- Как? Отправив их обратно к мертвым? - спросил Мастер Имен и вместе с ним заговорил Мастер Образа:
- Кхто мож-шет сказать, что есть закон?
- Вот стена, - сказал Мастер Травник.
- Корни этой стены не так гхлубоки, как корни моих деревьев.
- Но ты прав, Целитель, мы сейчас вне равновесия, - сказал Курремкармеррук, и голос его был резок и тверд. - Когда же и где мы свернули с пути? Что мы забыли, к чему повернулись спиной, просмотрели?
Ириан смотрела то на одного, то на другого.
- Кхогда равновесие неверно, поддерж-шивать его не есть гхорошо. Станет лишь гхуже. Пока...
Рисующий Образ сделал странный жест - быстро несколько раз повернул руки то ладонями к земле, то к небу.
- Что может быть более неверным, как вызывать самого себя из мертвых? спросил Мастер Имен.
- Торион был лучшим из нас - отважное сердце, доблестный разум, проговорил Мастер Травник почти яростно. - Перепелятник любил его. Как и мы все.
- Его замучила совесть, - сказал Мастер Имен. - Совесть сказала ему, что только он смог бы навести порядок. И чтобы сделать так, он отрицал свою смерть. Этим он стал отрицать свою жизнь.
- И кто встанет против него? - сказал Мастер Образа. - Я мог-ху лишь спрятаться среди лесов.
- А я - в своей башне, - сказал Мастер Имени. - А ты, Травник, и ты, Привратник, вы в Великом Доме точно в ловушке. Мы построили стены, чтобы не пускать зло внутрь. Или наружу, такое тоже ведь может быть.