Страница 2 из 7
Дела шли неважно, чего уж там. Были мелкие заказы. Типа мониторинга рынка сбыта, или заказные материалы из Москвы от небольших изданий. На жизнь худо-бедно хватало. Зато все по-честному. Теперь я работал на дядю, и дядя мне платил. Или тетя. И никто не может упрекнуть, что я гоню заказуху за бабки. К тому же бабками это не назовешь, разве что бабульки. Но… Я задыхался! Душа требовала настоящей работы, неподдельной и неподкупной. Когда она, душа то есть, горит, стонет, и плачет, а потом замирает усталая и удовлетворенная, как женщина после потрясающего оргазма с любимым мужчиной. Я хотел этого. Я жаждал. Я чувствовал, что долго такой болотной жизни не выдержу. И оно случилось.
Все началось со звонка Генки Артюхова. Он позвонил как раз в один из тех моментов, когда я размышлял о смысле жизни, и своем месте на этой грешной земле. Сняв трубку, я лениво отозвался:
– Агентство «АЖУР», слушаю вас внимательно.
После паузы, видимо от неожиданности, Генка откликнулся:
– Алло? Простите, я, кажется…
– Туда ты попал, Гена. Не признал? Хотелось бы богатым быть.
Генка тут же радостно пропищал:
– Антоха, ты?! Слушай, такой солидный баритон, какое то агентство. Ты чем там бредишь? Где ты?
– Я в «АЖУРЕ», Гена. И это, к несчастью, не бред
– Так я рад, что ты в ажуре…
Протяжно вздохнув от его непонятливости, я перебил:
– Не в ажуре, Гена, а в «АЖУРЕ». Улавливаешь разницу? Хотя да, на слух это сложно. «АЖУР», Гена, это агентство журналистских расследований. Мое.
И, подумав, для весомости добавил:
– Собственное. Не слышал? Тогда совсем плохи мои дела, если такой проныра, как ты, не слышал о первом в области журналистском агентстве. За что я менеджеру по рекламе плачу? А потом плАчу.
Гена на игру слов внимания не обратил, и сразу перешел к делу. Он вообще малый напористый. Случись, и родную маму уговорит себя любимого обратно родить:
– Ну, что за хрень с твоим «АЖУРом» после поговорим, а сейчас хочу тебе дело предложить. Мне тут подкинули халтурку, на заказ. Бабки приличные, а ты наверняка на мели. И у меня времени нет, завтра уезжаю в командировку, в Питер. Недели на три. Возьмешься? Ты же ас, тебе просто равных нет.
– Не льсти так грубо, – пробурчал я. – Коротко и конкретно. Детали после.
– Выполняю. Есть бизнесмен. Крупный. Очень крупный. Ты его знаешь. Багдасаров Карен Рубикович. Ему нужен заказной материал против конкурента. Да, да, я знаю… Ты говоришь правду, только правду и ничего кроме правды. Тебя не попросят писать непристойностей, и даже весь компромат уже подготовлен. Тебе нужно только лихо размазать конкурента Карена по стенке. Ну, проверишь пару фактов, для души. Пишешь телефон?
Притянув блокнот и авторучку, я пробурчал:
– Уже записал…
Деньги и впрямь нужны. Сбережения ушли, поступлений с гулькин хрен. И Карену Рубиковичу, одному из самых крупных воротил легального, полутеневого и теневого бизнеса в области я позвонил тут же.
Оказывается, меня уже ожидали. Секретарша Багдасарова была предельно мила и любезна, соединила с боссом немедленно, и солидный басок Карена заулыбался прямо из трубки:
– Антон Сергеевич, дорогой! Рад Вас слышать. Мне господин Артюхов советовал обратиться к Вам, но я не посмел, не будучи знаком лично. И попросил его об одолжении. Судя по тому, что вы позвонили, Вы согласны?
Поморщившись, я мысленно сплюнул. Меня уже купили, навесили ярлычок, и сбавили цену, дописав: «Распродажа».
– Пока я только хочу встретиться, и узнать детали, с Вашего позволения, Карен Рубикович.
– Так чего время тянуть?! Приезжайте прямо сейчас. Вам удобно?
– Вполне.
– Я могу выслать за Вами машину.
– Нет спасибо, я на своей. Через полчаса.
– Договорились…
Ту-ту-ту… Вот тебе и «ту-ту». Постой, паровоз, не стучите, колеса… Пока еще не поздно, нам сделать остановку, кондуктор – нажми на тормоза… Но тормоза отказали. Дело пахло крупным скандалом, и приличными деньгами. И я поехал.
Моя старушка «Нива» юлила по улицам родного города как одинокая божья коровка в толпе майских и наглых до безобразия жуков. Вокруг мельтешили иномарки, которые все стремительнее вытесняли с отечественных дорог наши родные «Жигули» и «Волги». Вот вам и наглядное пособие по подъему российского автопрома. Не прав был в свое время Немцов. Чиновников надо было задницей не на сиденья наших машин усаживать, чтобы ею почувствовали состояние наших автомобилей и дорог, а на кол. Тогда не рубились бы на корню блестящие идеи, не завозились бы в страну бэушные развалюхи. И сейчас строили бы заводы не для сборки «Дэу» и «Фордов», а новые линии на ВАЗе и ГАЗе. Чтоб машины были нормальные, а не откаты в чиновничьих кабинетах…
Однако во вкусе Багдасарову не откажешь. Или его дизайнеру. Особняк позапрошлого века настолько удачно отреставрирован, и вписан в интерьер современного мегаполиса, что воспринимается так, как будто строился из расчета будущих строений вокруг него. На перспективу. Вроде и облик не сильно изменен, а вписался в современные небоскребы идеально. И внутри блеск. Без нищеты партизанок. Добродушный французский дядька Бальзак отдыхает. А кабинет самого шефа преуспевающей фирмы просто поражает скромной роскошью и вкусом. И запах – один из моих любимых. Смешанный запах натуральной кожи и дорого табака. Ульянка именно такой парфюм мне покупала, тонко чувствуя мой вкус…
Хозяин встретил меня более чем приветливо. Встал из-за стола, широко раскинул руки, и радостно проворковал, если можно так сказать о его густом баритоне:
– Антон Сергеевич, дорогой! Рад. Рад познакомиться, наконец, лично. Я смотрел многие ваши репортажи. И скажу честно, с Вашими талантами столицу бы покорять. Вы блестящий журналист. И не только теле, но и пишущий. Читал Ваши материалы. Мастерски исполнено. Просто блестяще. У вас природное чутье слова.
Опускаясь на предложенный стул, я пробурчал:
– Пока что столица меня покорила. Вы мне льстите.
– Ну, какие Ваши годы? Вот сделаете дело, и я лично, с Вашего позволения, займусь вашей судьбой. Уверяю, мое слово и в Москве кое-что значит. Кстати, очень скоро там появится еще одно издание. Мое. И я хотел бы предложить Вам в нем место. Правда, не редактором, сами понимаете…
– Понимаю. Давайте к делу? Обсудим наше сотрудничество после.
А вот шиш тебе, серый волк в бабушкином чепчике. Карманные журналюги потребовались? Это дудки. Ты сейчас такой ласковый. Но стоит только сказать слово поперек – и найдут меня в двух метрах под землей. Если хорошо искать будут. Если вообще захотят искать. Есть такие опасения, учитывая прошлое Карена. И мордовороты у него при входе… С такими рожами только Босху позировать. Это явно не швейцары. А таких гавриков у Карена не меньше двух десятков только на зарплате, по слухам.
Карен, погасив радушную улыбку, сел в свое кресло и посерьезнел:
– Да, давайте к делу. Вы деловой человек, это сразу видно. Чай, кофе, коньяк?
– Кофе.
– Бутерброды с черной или красной икрой?
– Я предпочитаю с вареной колбасой.
Карен застенчиво улыбнулся:
– Простите, не держу. Есть сервелат, салями, корейка.
– Тогда салями.
«Тогда салями» – сказал герой дешевого, как «Шипр», романа, и грустно закрыл глаза… Салями я не пробовал лет пять. Доходы не позволяли. Ладно, если не сговоримся, так хоть полакомлюсь на халяву.
Секретарша у Карена вымуштрована, и кофе с бутербродами появились на столе едва ли не раньше, чем я успел сказать «спасибо». Чем я не замедлил воспользоваться. Трескал горку бутербродов страстно, но аккуратно. Карен едва заметно усмехнулся. А мне плевать. Может считать меня голодным журналюгой, решившим срубить деньгу по легкому. А Карен, между тем, усмехнулся уже откровенно, и прокомментировал свою усмешку:
– Нет-нет, Антон… Вы позволите Вас так называть?
Сладостно жуя, я пробурчал:
– Можете и на «ты», Карен. Вы позволите Вас так называть?