Библия Любви

Впрочем, я тебя не уговариваю: твое дело выбирать. Только выбирать-то тебе, милый человек, нечего. У тебя есть только возможность вернуться в прежнюю жизнь, где ничего нет и ничего никогда не будет, не произойдет, не случится. Там пусто, холодно и одиноко. Там все известно на тысячу лет вперед. Там ужасно...

По горам понесся ветер, в темном лесу на разные голоса заскрипели деревья, закричал филин. Мой верный друг, собака Ассоль, вдруг проснулась и, подойдя ко мне, ткнула мокрым холодным носом в руку.

- Ну, чего ты проснулась? Спи себе, - сказал я ей. - Не мешай мне беседовать с человеком. Ну ничего, что никого нет, считай, что я разговариваю сам с собой. Ступай, спи, что тебе до моих странностей? Разве ты поймешь, что такое Эверест Любви, что такое происходит с тобой, когда ты с него спускаешься, когда ты телом спускаешься на землю, а душа твоя под облаками остается навсегда?

Ассоль понюхала воздух, прошлась вокруг меня и улеглась у палатки. Тяжело вздохнув, она закрыла глаза и погрузилась в сон, думая, возможно, о странностях своего хозяина, который забрел в эту глушь, сидит всю ночь у костра и разговаривает сам с собой. А может быть, она вовсе так и не думает? Может быть, она, напротив, все понимает и переживает за меня. Нет, скорее всего, она чувствует: что-то происходит. Наверняка она понимает больше, чем я предполагаю.

Я прилег у догорающих углей, оперся на локоть и долго и безотрывно, почти не мигая смотрел на огни. Я чувствовал, что я, так же как эти головешки, горю, что все внутри у меня раскалилось добела. Я сгораю изнутри. И даже не сгораю. Я, как вулкан безумного огня, который готов взорваться и залить весь мир своими переживаниями, своей любовью. "Что бы тогда было? - думал я. - Стихийное бедствие от нашествия любви? Такое разве бывает? Бывает, наверное, если любовь не от мира сего, не человеческая, а какая-то космическая, что ли? Даже не знаю, какое название дать своему состоянию".

Вновь задул ветер, и угли в костре оживились и заиграли, выбрасывая в воздух красные искры.

На четвереньках я подполз к собаке и положил осторожно голову на ее туловище. Голове сразу стало тепло.

- До чего ж ты горяча, Ассоль, - сказал я ей, когда она подняла морду и посмотрела на меня сонным взглядом. - Я так полежу, ты не возражаешь? Сегодня мне безумно жарко и безумно холодно одновременно. Как так может быть? Я тебе скажу: когда сердце разрывается от огня любви, а вокруг тебя Вселенная холода, минус 273 градуса. Жара и холод одновременно. "Почему так происходит?" - спросил я, глядя на небо, по которому вдруг пролетела странная звезда, резко изменившая свою траекторию. Это было похоже на неопознанный летающий объект. И я вдруг нашел ответ, почему так происходит, почему бывает и жарко и холодно. Я заговорил вслух, обращаясь к звездам:

- Это все инопланетяне, это они спустились на нашу землю и решили захватить ее. Насоздавали загадочных женщин, чтобы сводить с ума земных мужчин. Они это умеют, на это они мастера. А может, и того хуже: они, эти гуманоиды, разбросали по земле инфекцию, такую, от которой влюбляешься так, что теряешь разум. Это такой вирус у них - вирус неземной любви. По-разному они пробовали нашу планету захватить, да поняли: лучше и надежнее любви нет ничего на свете. Вот и решили через нее, через любовь эту космическую, свести нас всех с ума. И начали они с меня. Впрочем, я сам виноват: бродил по лесам, горам и мечтал, мечтал, вот и намечтал такое, что и во сне не приснится. Теперь мне все понятно, - вдруг оживился я, - в них все дело, в этих зеленых человечках, все это их затея!

И тут я вдруг поднялся и закричал в темноту:

- Люди, не ходите, не бродите по лесам и горам, а главное - не мечтайте, потому что ваши мечты сбудутся! Здесь такую инфекцию подхватите никакая вакцина не поможет. Тогда поздно будет.

Потом уже, ощутив усталость, я опустился и укладывая голову на теплую подушку под названием Ассоль поднял палец в небо и произнес:

- Не бродить и не мечтать! Нет, бродить-то можно, а вот мечтать нельзя. Все можно, а мечтать опасно - истинно сбудется все, что намечтаете. Потом не сетуйте, не говорите, что я вас не предупреждал. Я вас предупредил, и теперь я буду спокоен, я буду спать, а вы делайте что хотите - только не мечтайте. Зачем вам это? Ведь вам так хорошо там, у телевизоров, в теплых уютных квартирах, в домах. Там спокойно. Смотрите в экран не отрываясь, не озирайтесь по сторонам, иначе вдруг что-нибудь увидите и начнете жить по-другому. Не ходите в лес, не забирайтесь в горы, потому что там чудеса...

Мне понравилась моя речь, потому как я, кажется, сказал что-то очень мудрое - такое, что даже самому как-то стало приятно: дескать я такой умный, а все остальные - глупые. Хорошо становится, когда ты чувствуешь себя умным, а всех остальных - глупцами, а то ведь получается, что я один в эту ночь горю от любви, а все остальные пребывают в дреме, прохладе и забытьи.

Ассоль открыла глаза, посмотрела на меня, потянулась и принялась доглядывать свой сон. А я лежал и смотрел в ночное небо.

А потом мне вдруг пришла очередная бредовая мысль. Точнее, не мысль, а догадка: а вдруг можно Эверест Любви низвести на землю? Чтобы в самой жизни присутствовала эта космическая благодать, вселенское блаженство? Трудно, конечно, представить, как высшее может опуститься и пребывать в низшем, но может быть, такое все-таки возможно?

Я ухватился за эту соломинку, мне сразу на сердце легла надежда, принесшая некий покой и расслабление, которых столь вожделела моя душой в последнее время. Особенно после того, как я спустился с Эвереста, с Эвереста Любви.

Эпилог

Мне очень захотелось сразу написать заключение. Я не хочу ждать конца книги, чтобы сказать главное. Конец нужно знать сначала - иначе все будут спешить к завершению и упустят главное в самом повествовании. Вот чтобы этого не случилось, чтобы вы спокойно читали (а вероятно, и вовсе отказались от этого путешествия, ибо уже знаете конец), не торопились и могли вместе со мной пережить светлые и нежнейшие состояния, я заканчиваю именно сейчас.

Все мы, люди, мечтаем, надеемся, ждем и верим, что рано или поздно с нами произойдет что-то самое главное, самое важное, самое великое. Для чего же мы тогда пришли в этом мир, если не для того, чтобы с нами случилось нечто из ряда вон выходящее, чтобы с нами произошло самое великое чудо в мире?

Я искал ответ везде: в жизни, религиях, творчестве, работе, книгах, учениях.

Я искал ответ в просветлениях, самосовершенствовании, молитве, уединении.

Я искал ответ в Библии.

Я нашел ответ в любви - любви, которая, оказывается, как тень, всегда шествовала за мною по пыльным дорогам жизни. Только я не видел ее, ибо всегда смотрел вдаль - за моря и океаны, за горы и пустыни, за облака и небеса, за пределы видимого и невидимого. А любовь, выходит, всегда шествовала за мною, сзади. Она шла, покорно и смиренно ожидая, когда же я дойду до нее, когда наконец я остановлюсь, обернусь и увижу ее - мою неизменную спутницу.

Следовало прожить жизнь, чтобы перевести взгляд от заоблачных небесных далей к земной жизни, чтобы понять, что любовь божественная лишь предшественница любви земной.

Следовало прожить жизнь, чтобы понять, что нужно в подлинном смысле не опуститься, а взойти от любви божественной до любви земной, поскольку любовь земная есть продолжение любви божественной.

Следовало прожить жизнь, чтобы остановиться, обернуться и встретиться с любовью здесь, на земле.

И у нее оказалось много лиц - так же много, как много мы встречаем на своем пути людей. Каждый человек дается нам, как проявление любви, как дар любви Всевышнего. Человек никогда не остается без любви, он только может переходить от одной встречи с любовью к другой, и нет никакого промежутка, паузы, будто нас нежно передают, как младенцев, из одних рук в другие.

Человек не может видеть Бога, но Он есть. Он проявляет Себя в людях, которые нас окружают, которые дарят нам свою любовь, заботу, нежность.