Лунный воин

В этот момент Хэ наконец выдрался из тряпки, отшвырнул ее на пол, выпрямился – и Ким потерял дар речи. Перед ним стоял вовсе не Хэ, а другой, не знакомый ему человек. Да и человек ли? Весь в черном с головы до пят – только лицо бледным пятном выделяется в полумраке.

А за окном творилось что-то непонятное – звезды сыпались дождем, словно все одновременно решили переселиться с небес на землю.

– Ты кто такой? – пробормотал Ким, когда к нему вернулся голос.

Незнакомец не ответил и не пошевелился. Только в комнате как будто стало темнее. У Кима по спине побежали мурашки.

«Бес!» – похолодев, подумал он.

Уже много лет Ким не сталкивался с порождениями Нижнего мира и совсем забыл, как они ужасны и сколько от них вреда. Ох, недаром прошедшей ночью приснился тот сон… «Не поддаваться страху, Мотылек! – стиснув зубы, приказал себе он, повторяя то, чему его в детстве учил старый мучитель, лесной шаман. – Если приучишь себя не бояться трех вещей: темноты, дикого зверя и нечистой силы, – тогда на свете не останется ничего, способного тебя напугать…»

– Сгинь, пропади! Я никуда с тобой не пойду!

– А я никуда тебя и не зову, – спокойно ответил бес, остановив взгляд на приемыше, как будто впервые его заметил. Небесный Балдахин дрожал над черноволосой головой незваного гостя, как мерцающий снежный капюшон. Глаза у беса были такие же большие и светлые, как у Кима, взгляд жесткий, сосредоточенный, лицо усталое. Выглядел он лет на тридцать. Одет в черное, не то как монах, не то как лазутчик, причем одежда явно не местного покроя. Ким глянул на его ладони – оружия не видно. Стоит, свободно опустив руки, как у себя дома.

– Ты Ким, воспитанник Енгонов? – спросил бес.

– Ну я. А ты кто такой?

– Что, экзамен сегодня сдавали? – ответил вопросом на вопрос гость. – Тогда я поспел как раз вовремя…

– Ты зачем принял облик моего друга Хэ? – отозвался в том же духе Ким. – Имей в виду, я демонов не боюсь, – добавил он, снова встретившись с бесом взглядом.

– Боишься, еще как боишься, – возразил тот. – Я о тебе много знаю. Куда больше, чем ты сам.

Пока бес говорил, Ким заметил у него посреди лба пятно странной формы, что-то вроде воровской наколки. Пригляделся – а значок-то знакомый! Трехзубое клеймо императорской тюрьмы Сонака! Бес – государственный преступник, вот чудеса…

– Времени мало, так что слушай внимательно, Ким. Скоро ты отправишься в путь, и на этом пути тебя ждет огромная беда, – продолжал незваный гость. – Однако, если ты поведешь себя умно, то есть сделаешь то, что я скажу, многих неприятностей можно будет избежать…

– Хм… – Ким поскреб в затылке. – Я вообще-то ни в какой путь не собирался… Ну, допустим. И что мне надо будет сделать?

В голубых глазах беса внезапно полыхнула ненависть, и он ткнул пальцем в спящего на полу Рея.

– Убей его, – с явно деланным спокойствием приказал он.

«Убить Рея?!» – опешил Ким.

Чего угодно он ожидал, только не этого. При чем тут Рей? Откуда у купеческого сына, перспективного кандидата на мелкую чиновничью должность, враги среди демонов?

– Ты сбрендил, бес, – сказал он вслух надменно. – С чего бы вдруг я стал тебя слушаться? Приведи очень весомые аргументы, чтобы я хотя бы начал размышлять над твоим предложением.

– Убей его! – повторил заклейменный бес угрожающим тоном. – Причем прямо сейчас! Тебе будет гораздо сложнее убить его, когда он станет бессмертным!

– Бессмертным? – Ким недоверчиво взглянул на мирно спящего Рея. – Вот этот парень? Что за чепуха!

– Поверь мне. – Бес погасил в глазах ненависть. – Его смерть станет благом для тебя, для страны и в конечном счете – для него самого. Если не убьешь его сейчас, то еще долго меня вспоминать будешь, а исправить уже ничего нельзя.

Ким еще раз внимательно посмотрел на Рея. Спящий и пьяный, тот казался таким беспомощным, беззащитным, нелепым. Небось никакого оружия опаснее кисточки с тушечницей в руках не держал. Одно слово – студент…

– Значит, бессмертным, – повторил он. – А мне не предскажешь будущее?

– Если ты не убьешь его немедленно, – холодно сказал бес, – будущего у тебя не будет.

– Это в каком смысле?

– В прямом. Он, – лазутчик ткнул пальцем в Рея, – тебя погубит. И не только тебя…

В этот миг Ким вскинул руку и метнул прямо в лицо бесу длинную, в полторы ладони длиной, стальную шпильку, которую незадолго до того незаметно вытащил из церемониальной прически и спрятал в рукав. Шпилька свистнула в воздухе и вонзилась в стену в пальце от бесова уха. Тот даже не шелохнулся. В тот же миг Ким бросил вторую шпильку. Не бывало еще такого, чтобы он промахивался на десяти шагах, даже пьяный. Однако снова не попал – ночной гость каким-то образом оказался на полшага левее того места, куда целился Ким.

«Настоящий бес пропустил бы шпильку сквозь себя, – краем сознания отметил Ким. – Или растаял бы в воздухе от прикосновения железа, что еще вероятнее. А этот – просто увернулся…»

Отскочив назад, чтобы между ним и бесом оказался стол, он напоказ вытянул из прически последнюю шпильку. Жгут черных волос рассыпался по спине, длинные пряди упали на глаза. Что поделать – иного оружия у приемыша не оказалось. Ходить вооруженным в гости, тем более на пир, считалось в Сонаке крайней степенью варварства.

– Ты кто такой, лазутчик? – держа шпильку наготове для броска, властно спросил Ким. Именно таким тоном, по его мнению, следовало разговаривать благородному воину с презренным шпионом. – Кто тебя послал? Кто желает смерти моего друга Рея Люпина?

Усталое лицо беса совсем помрачнело.

– Так я и знал, что этим кончится, – пробормотал он. – Ладно, хоть предупредил. В любом случае, теперь все пойдет по-другому.

И вдруг упал – рухнул навзничь, словно пораженный стрелой. Ким замер, подозревая хитрость. Потом осторожно приблизился к телу. Перед ним был его толстомордый приятель Хэ: храпит, благоухая винными парами. А лазутчик как в воздухе растаял.

Несколько мгновений Ким в растерянности топтался на месте, подставляясь под все возможные удары. Неужели и вправду это был бес? Тут за окном в кустах что-то прошуршало. Ким бросился к «лунному окну», выскочил наружу. По верхушкам деревьев гулял холодный ветер, затягивал небо тучами, шевелил тысячами листьев. Сад был полон шорохов, ночные тени разбегались во все стороны. Киму почудилось, что одна из них прыгнула на каменную ограду.

– Стоять! – заорал приемыш и ринулся в погоню, топча цветники.

Он ловко взлетел на стену, но не удержался и спрыгнул – почти свалился – на другую сторону, на крышу какого-то сарайчика. Захрустела черепица, посыпалась вниз. Ким едва не ссыпался вместе с ней, но зацепился за конек и притаился, скрючившись и высматривая лазутчика. Того, разумеется, не было и в помине.

Вдруг внизу, прямо под ногами, залаяла собака.

– Это что за бес там шарит?! – раздался женский вопль из соседского двора. Ким тихо выругался: «Только этого не хватало!» – побежал вдоль конька и только собрался спрыгнуть на другую сторону, как черепица поехала у него под ногами. Вместе с частью крыши он покатился вниз и в туче глиняных черепков свалился на улицу, прямо кому-то на голову.

– Держите вора! – вопила соседка ему вслед. Кима с руганью схватили за руки. Он рванулся, но держали крепко.

– Ну-ка не дергаться! – раздался над его головой грубый голос. – Парни, не упустите его! Эй, вор, где остальная шайка?

– Я не вор! – заорал Ким, извиваясь в лапах стражников. Он уже сообразил, что его угораздило рухнуть на головы ночного дозора. – Я князь Енгон!

Дозорные отреагировали на его слова глумливым ржанием и заломили ему руки за спину. Кто-то ловко и бесцеремонно обыскал его.

– Идиоты, я как раз вора ловлю! – звонко выкрикнул Ким, не оставляя попыток вырваться. – А ну быстро отпустили меня, уйдет ведь!

Ответом ему был жестокий удар под дых. Ким подавился криком и прекратил сопротивление. Ночные стражники бросили его на землю и в азарте пнули несколько раз по почкам и еще по чему пришлось.