Страница 2 из 8
Я, исчерпав , вернусь:
Там -- я любить не мог ,
Здeсь -- я любить боюсь...
1912.
Казино.
Я не поклонник радости предвзятой,
Подчас природа сeрое пятно,-
Мнe в опьяненьи легком суждено
Извeдать краски жизни небогатой.
Играет вeтер тучею косматой,
Ложится якорь на морское дно,
И бездыханная, как полотно,
Душа висит над бездною проклятой.
Но я люблю на дюнах казино,
Широкiй вид в туманное окно
И тонкiй луч на скатерти измятой;
И, окружен водой зеленоватой,
Когда, как роза, в хрусталe вино -
Люблю слeдить за чайкою крылатой!
1912.
Царское Село.
Георгiю Иванову.
Поeдем в Царское Село!
Свободны, вeтренны и пьяны,
Там улыбаются уланы,
Вскочив на крeпкое сeдло...
Поeдем в Царское Село!
Казармы, парки и дворцы,
А на деревьях -- клочья ваты,
И грянут "здравiя" раскаты
На крик -- "здорово, молодцы!"
Казармы, парки и дворцы...
Одноэтажные дома,
Гдe однодумы-генералы
Свой коротают вeк усталый,
Читая "Ниву" и Дюма...
Особняки -- а не дома!
Свист паровоза... Eдет князь.
В стеклянном павильонe свита!..
И, саблю волоча сердито,
Выходит офицер , кичась:
Не сомнeваюсь -- это князь...
И возвращается домой -
Конечно, в царство этикета,
Внушая тайный страх , карета
С мощами фрейлины сeдой,
Что возвращается домой...
Золотой.
Цeлый день сырой осеннiй воздух
Я вдыхал в смятеньe и тоскe;
Я хочу поужинать,-- и звeзды
Золотыя в темном кошелькe!
И дрожа от желтаго тумана,
Я спустился в маленькiй подвал ;
Я нигдe такого ресторана
И такого сброда не видал !
Мелкiе чиновники, японцы,
Теоретики чужой казны...
За прилавком щупает червонцы
Человeк -- и всe они пьяны.
Будьте так любезны, размeняйте,
Убeдительно его прошу -
Только мнe бумажек не давайте, -
Трехрублевок я не выношу!
Что мнe дeлать с пьяною оравой?
Как попал сюда я, Боже мой?
Если я на то имeю право -
Размeняйте мнe мой золотой!
1912.
Старик .
Уже свeтло, поет сирена
В седьмом часу утра.
Старик , похожiй на Верлэна,-
Теперь твоя пора!
В глазах лукавый или дeтскiй
Зеленый огонек ;
На шею нацeпил турецкiй
Узорчатый платок .
Он богохульствует , бормочет
Несвязныя слова;
Он исповeдоваться хочет -
Но согрeшить сперва.
Разочарованный рабочiй
Иль огорченный мот -
А глаз , подбитый в нeдрах ночи,
Как радуга цвeтет .
Так , соблюдая день субботнiй,
Плетется он -- когда
Глядит из каждой подворотни
Веселая нужда;
А дома -- руганью крылатой,
От ярости блeдна,-
Встрeчает пьянаго Сократа
Суровая жена!
1913.
Петербургскiя строфы.
Н. Гумилеву.
Над желтизной правительственных зданiй
Кружилась долго мутная метель,
И правовeд опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припекe
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна -- как броненосец в докe -
Россiя отдыхает тяжело.
А над Невой -- посольства полумiра,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства крeпкая порфира,
Как власяница грубая, бeдна.
Тяжка обуза сeвернаго сноба -
Онегина старинная тоска;
На площади Сената -- вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка...
Черпали воду ялики, и чайки
Морскiя посeщали склад пеньки,
Гдe, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.
Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пeшеход -
Чудак Евгенiй -- бeдности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет !
1913.
x x x
В душном барe иностранец ,
Я нерeдко, в час глухой,
Уходя от тусклых пьяниц ,
Становлюсь самим собой.
Дeв полуночных отвага
И безумных звeзд разбeг ,
Да привяжется бродяга,
Вымогая на ночлег .
Кто, скажите, мнe сознанье
Виноградом замутит ,
Если явь -- Петра созданье,
Мeдный всадник и гранит ?
Слышу с крeпости сигналы,
Замeчаю, как тепло.
Выстрeл пушечный в подвалы,
Вeроятно, донесло.
И гораздо глубже бреда
Воспаленной головы -
Звeзды, трезвая бесeда,
Вeтер западный с Невы...
1913.
Лютеранин .
Я на прогулкe похороны встрeтил
Близ протестантской кирхи, в воскресенье.
Разсeянный прохожiй, я замeтил
Тeх прихожан суровое волненье.
Чужая рeчь не достигала слуха,
И только упряжь тонкая сiяла,
Да мостовая праздничная глухо
Лeнивыя подковы отражала.
А в эластичном сумракe кареты,
Куда печаль забилась, лицемeрка,
Без слов , без слез , скупая на привeты,
Осенних роз мелькнула бутоньерка.
Тянулись иностранцы лентой черной
И шли пeшком заплаканныя дамы,
Румянец под вуалью, и упорно
Над ними кучер правил вдаль, упрямый.
Кто б ни был ты, покойный лютеранин ,
Тебя легко и просто хоронили.
Был взор слезой приличной затуманен ,
И сдержанно колокола звонили.
И думал я: витiйствовать не надо.
Мы не пророки, даже не предтечи,
Не любим рая, не боимся ада,
И в полдень матовый горим , как свeчи.
1912.
Айя-Софiя.
1.
Айя-Софiя -- здeсь остановиться
Судил Господь народам и царям !
Вeдь купол твой, по слову очевидца,
Как на цeпи подвeшен к небесам .
2.
И всeм примeр -- года гстинiана,
Когда похитить для чужих богов
Позволила ?фесская Дiана
Сто семь зеленых мраморных столбов .
3.
Куда-ж стремился твой строитель щедрый,
Когда, душой и помыслом высок ,
Расположил апсиды и экседры,
Им указав на запад и восток ?
4.
Прекрасен храм , купающiйся в мiрe,
И сорок окон -- свeта торжество;
На парусах под куполом четыре
Архангела прекраснeе всего.
5.
И мудрое сферическое зданье
Народы и вeка переживет ,
И серафимов гулкое рыданье
Не покоробит темных позолот .
1912.
Notre Dame.
1.
Гдe римскiй судiя судил чужой народ -
Стоит базилика,-- и радостный и первый,
Как нeкогда Адам , распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкiй свод .