Страница 9 из 10
- Что он, в самом деле бомбой в подполковника? - шепнул Платон.
- Этот может.
- Как бы он в нас чем из окна не засветил, право слово. Будут кишки на ветках колыхаться...
- Да ну, что ты.
- Больно парень характерный, - сказал Платон. - Такой шарахнет. Ну да, раз сам мириться следом побежал... Ваше благородие?
- Ну?
- Непохож он на купленного. Такие если в драку, то уж за правду. Только вот неладно получается. С одной стороны - есть за ним какая-то правда, прикинем. А с другой - как же насчет священной особы государя императора, коей мы присягу ставили?
- Господи, да не знаю я! - сказал в сердцах Сабуров. Показался Воропаев с дорогим охотничьим ружьем. Они повернулись было к лошадям, но Воропаев показал:
- Вот сюда, господа. Нам лесом.
Они обошли дом, оскользаясь на сочных лопухах, спустились по косогору и двинулись лесом без дороги. Сабуров, глядя в затылок впереди шагавшему Воропаеву, рассказывал в подробностях, как все обстояло на рассвете, как сдуру принял страшную смерть великий любитель устава и порядка ротмистр Крестовский со присными.
- Каждому воздается по делам его, -- сухо сказал Воропаев, не оборачиваясь. - Зверь. Там с ним не было такого кряжистого в партикулярном?
- Смирнов?
- Знакомство свели?
- Увы, - сказал Сабуров.
- Значит, обкладывают... Ну да посмотрим. Вот, господа.
Деревья кончились, и начиналось болото - огромное, даже на вид цепкое и глубокое. И саженях в трех от краешка сухой твердой земли из бурой жижи торчало, возвышалось нечто странное - словно бы верхняя половина глубоко ушедшего в болото огромного шара, и по широкой змеистой трещине видно, что шар внутри пуст. Полное сходство с зажигательной бомбой, что была наполнена горючей смесью, а потом смесь выгорела, разорвав при этом бомбу - иначе почему невиданный шар густо покрыт копотью, окалиной и гарью? Только там, где края трещины вывернуло наружу, виден естественный, сизо-стальной цвет шара.
Поручик огляделся, ища камень. Не усмотрев такового, направил туда кольт и потянул спуск. Пуля срикошетила с лязгом и звоном, как от первосортной броневой плиты, взбила в болоте фонтанчик бурой жижи.
- Бомба, право слово, - сказал Платон. - Только это ж какую нужно пушку - оно сажени три шириной, поди... Такой пушки и на свете-то нет, царь-пушка и то не сдюжит.
- Вот именно, у нас нет, - сказал Воропаев. - А на Луне или на Марсе, вполне вероятно, отыщется.
- Эт-то как это? - У казака отвалилась челюсть.
- Вам, господин поручик, не доводилось читывать роман француза Верна "Из пушки на Луну"?
- Доводилось, представьте, - сказал Сабуров. - Давал читать поручик Кессель. Он из конной артиллерии, знаете ли, так что сочинение это читал в целях профессионального любопытства. И мне давал. Лихо завернул француз, ничего не скажешь. Однако это ведь фантазия романиста...
- А то, что вы видите перед собой - тоже фантазия?
- Но как же это?
- Как же это? - повторил за Сабуровым и Платон. - Ваше благородие, неужто можно с Луны на нас бомбою?
- А вот выходит, что можно, - сказал Сабуров в совершенном расстройстве чувств. - Как ни крути, а получается, что можно. Вот она, бомба.
Бомба действительно торчала совсем рядом, и до нее при желании легко было добросить камнем. Она убеждала без всяких слов. Очень уж основательная была вещь. Нет на нашей грешной земле такой пушки и таких ядер...
- Я не спал ночью, когда она упала, - сказал Воропаев. - Я... мм... занимался делами, вдруг - вспышка, свист, грохот, деревья зашатало...
- Мартьян болтал про огненного змея, - вспомнил Платон. - Вот он, змей...
Все легко складывалось одно к одному, как собираемый умелыми руками ружейный затвор - огненный змей, чудовищных размеров бомба, невиданное чудо-юдо, французский роман; все сидело по мерке, как сшитый на заказ мундир...
- Я бы этим, на Луне, руки-ноги поотрывал вместе с неудобосказуемым, - мрачно заявил Платон. - Вроде как если бы я соседу гадюку в горшке во двор забросил. Суки поднебесные...
- А если это и есть лунный житель, господа? - звенящим от возбуждения голосом сказал Воропаев. - Наделенный разумом?
Они ошарашенно молчали.
- Никак невозможно, барин, - сказал Платон. - Что же он, стерва, жрет всех подряд, какой уж тут разум?
- Резонно, - сказал Воропаев. - Лунную псину какую-нибудь засунули ради научного опыта...
- Я вот доберусь, такой ему научный опыт устрою - кишки по кустам...
- Ты доберись сначала, - хмуро сказал Сабуров, и Платон увял.
- К ночи утонет, - сказал Воропаев. - Вот, даже заметно, как погружается. И никак его потом не выволочь будет, такую махину.
- И нечего выволакивать, - махнул рукой Платон.
- Вот что, господин Воропаев, - начал Сабуров. Он не привык к дипломатии, и потому слова подыскивались с трудом. - Я вот что подумал... Тварь эту вы не видели, а мы наблюдали. Тут все не посуворовски - и пуля дура, и штык вовсе бесполезен. Не даст подойти, сгребет...
- Что же вы предлагаете?
- Поскольку господина Гартмана вы, как бы деликатнее... использовав бомбу... я и решил, что в места эти вы, быть может, укрылись приготовить схожий снаряд... Что вы ночью-то мастерили, а?
И по глазам напрягшегося в раздумье Воропаева Сабуров обостренным чутьем ухватил: есть бомба в наличии, есть!
- Я, признаться, не подумал, поручик... - Нигилист колебался. - Это вещь, которая, некоторым образом, принадлежит не мне одному... Которую я дал слово товарищам моим изготовить в расчете на конкретный и скорый случай... И против чести организации нашей будет, если...
- А против совести твоей? - Сабуров развернулся к нему круто. - А насчет того народа, который эта тварь в клочки порвет, насчет него как? Россия, народ - не ты рассусоливал? Мы где, в Китае сейчас? Не русский народ оно в пасть пихает?
- Господи! - Платон бухнулся на колени и отбил поклон. - Ведь барин дело требует!
- Встаньте, что вы, - бормотал Воропаев, неловко пытаясь его поднять, но урядник подгибал ноги, не давался:
- Христом богом прошу - дай бомбу! Турок ты, что ли? Не дашь - весь дом перерою, а найду, сам кину!
- Хотите, и я рядом встану? - хмуро спросил Сабуров, чуя, какое внутреннее борение происходит в этом человеке, и пытаясь это борение усугубить в нужную сторону. - Сроду бы не встал, а вот приходится...