Страница 43 из 90
Изображение на экране меняется: теперь экран разделен на шесть прямоугольных областей.
– Два нижних «окошка» – поля, в которых будут появляться изображения, – объясняет Варшавский, показывая на соответствующие прямоугольники, – четыре верхних – это навигационная система дирижабля и система управления двигателями.
Варшавский подключает к разъему компьютера джойстик с тремя функциональными клавишами и с улыбкой смотрит на Джека:
– Справишься?
– Не вопрос, – улыбается Криди-младший, – на чемпионатах у меня похожая техника была, только попроще и дешевле гораздо.
– Ну, тогда ты знаешь, – кивает на экран Варшавский, – два «окна» посредине показывают местоположение дирижабля. Две миниатюрные видеокамеры покажут тебе положение аппарата относительно земли, в случае необходимости ты сможешь откорректировать курс. Два «окна» наверху показывают состояние работы двигателей, силу ветра, угол крена и дифферента, упругость оболочки, в общем, разберешься.
– Разберусь, – уверенно говорит Джек.
– Тогда я побежал, надо проверить, как там мои парни установили программу картографирования. Если что-нибудь пойдет не так, вызывай меня по рации или через компьютер. Я там запустил программу связи, если что, прибегу, – Варшавский еще раз проверил компьютер и убежал.
– Не боишься, Джек? – спросил Адам.
– Немножко, мистер Фолз, – смущенно ответил Джек, – боюсь дирижабль угробить. Я ведь понимаю, что у нас любая техника на вес золота.
– Насчет этого не переживай, любой техникой надо управлять спокойно и не боятся. Когда боишься – всегда что-нибудь случится.
– Насчет управления я не очень боюсь, мистер Фолз. На соревнованиях я моделями управлял, там скорости большие, реакция нужна хорошая. А дирижаблем проще, у него скорость меньше, он больше устойчивый, чем модели самолетов. Чего я боюсь – чтобы не было сильного ветра.
– Так ветра почти нет, – Адам посмотрел на показания ветроуловителя. – Метр в секунду.
– А вдруг?
– Ну, если случится сильный ветер, тогда ты его и бояться будешь. А заранее бояться – попусту нервы тратить.
– Ладно, – Джек нажал клавиши на клавиатуре и взялся за ручку джойстика.
С глухим ворчанием сытого кота ожили электродвигатели, питавшиеся из миниатюрного аккумулятора.
– Отпускайте, мистер Фолз! – крикнул Джек.
Двумя руками Адам рывком потянул на себя свободные концы петель и дирижабль легко взмыл в небо.
– Порядок, – пробормотал Джек, уверенно нажимая клавиши, глядя на экран.
Дирижабль поднялся вверх на десяток метров и начал медленно удаляться от башни.
Адам подошел к Джеку и увидел, как побелели пальцы мальчика, сжимавшего ручку управления.
– Расслабься, Джек, – мягко сказал Майкл, – дыши спокойно. Представь, что все это игра.
Сжатые пальцы расслабляются, Криди-младший делает несколько глубоких вдохов и выдохов и поудобнее устраивается на стуле.
– Знаете, мистер Фолз…
– Адам.
– Адам, – благодарно улыбается Джек, – я ведь на Земле мало в игры с компьютером играл. Отец нас с малолетства к работе приучал, на земле ведь работа трудная, мистер Ф…, ой, Адам, – поправляется мальчик.
– Я знаю, Джек, четыре лета подряд я работал на ранчо своего деда в Монтане. Дед держал лошадей, был упрямый старик, суровый. Приходилось работать наравне с взрослыми мужчинами. И поначалу я думал, что вообще помру – целый день жара, пыль, потный весь, с головы до ног мокрый, как мышь.
Адам говорил и ему нравилось, что Джек не теряет контроля за управлением. Мальчик время от времени внимательно смотрел на Адама, но большую часть времени он смотрел на экран, иногда быстро нажимая какие-то клавиши, иногда чуть заметно наклоняя ручку джойстика.
– Вот-вот, – подхватывает Джек, – значит, знаете. У нас на ферме отец, конечно, лошадей не держал, дорого это, но коровы были, за ними уход нужен и глаз да глаз. Так вот, насчет игр. Лет в двенадцать я начал сам модели собирать дома, на чердаке. Читал книги про братьев Райт, про то, как люди сами свои самолеты строили, и мне захотелось. Отец поначалу ворчал, «лучше бы на рыбалку пошел» говорил, а потом, как моя модель на конкурсе штата третье место заняла, отец в меня поверил на все сто. Говорил, «если у тебя талант есть, так давай, младший, работай головой. Поступишь в колледж, ученым будешь, главное – работать и не останавливаться, все время пробиваться вперед».
– Твой отец – хороший человек.
– Да, сэр, мой па – молодец, – с гордостью подтвердил Джек. – Только, когда разорились мы, он расстроился сильно. Переживал, думал к кому-нибудь в наемные работники наняться, а тут – ваше объявление увидел. Поначалу па сомневался, конечно, а как с вами поговорил – так поверил сразу, на все сто. Сразу стал на нас всех покрикивать – «собирайтесь», мол, «будем работать, новый дом у нас будет». Па всегда мечтал, чтобы у него была хорошая земля. Он труженик у меня, никогда без дела не сидит.
Джек замолчал, с улыбкой глядя на экран компьютера.
Адам вспомнил своего отца – военного, ушедшего в армию наперекор желаниям собственного отца, деда Адама. Отец прошел долгий путь от рядового до полковника, служил честно, еще восемнадцатилетним ему пришлось воевать во Вьетнаме. Он остался жив и погиб случайно и трагически. Во время учений отец увидел, как новобранец выронил боевую гранату из рук. Вокруг него было еще много людей и отец, не раздумывая, накрыл гранату своим телом. Он спас другие человеческие жизни, пожертвовав своей. Адам часто размышлял, успел ли отец подумать о своей жене и сыне. Адаму было тогда всего десять лет, но смерть отца он запомнил навсегда. Это была первая смерть, которую ему пришлось пережить.
С течением времени Адам узнавал о своем отце из рассказов матери, он часто рассматривал фотографии, которые мать бережно хранила в семейном альбоме, прикасался к наградам отца, нежно проводя пальцами по холодным граням медалей. Когда ему исполнилось четырнадцать, мать рассказала ему, как погиб отец, и то, что отец пожертвовал собой, наполнила Адама чувством гордости.
Он гордился собственным отцом, считал его героем. Он пошел в армию только потому, что отец был военным. С самого детства Адам хотел быть таким, каким был его отец.