Черная пустошь

Мерл упал первым, его голова разлетелась на куски, как раковина улитки. Злобные твари жгли нас огнем, страшным, смертельным огнем, и сеяли смерть, не щадя никого, даже самок и первогодков. Они убивали нас, не зная жалости и сострадания, и мы бежали в страхе.

После этой страшной бойни нас осталось шесть самцов.

Из самок, детенышей и первогодков не уцелел никто.

Это было неслыханное зло. Мы не причинили пришельцам вреда, а они начали убивать нас просто так, не для еды…

– Черт побери, Майкл, что произошло?! – лицо Адама было злым и одновременно усталым.

Майкл с ненавистью посмотрел на него, ему показалось, что голос Адама напоминает ему голос отчима, но потом злость прошла, осталось только чувство опустошенности и какой-то странной обреченности, как будто произошло что-то, что нельзя исправить.

– Волки вышли из леса, – начал Майкл, не глядя на Адама, – их было где-то сто двадцать. Остановились метрах в пятидесяти. Какое-то время ничего не происходило, мы молча смотрели друг на друга. Потом вперед вышел один из них, крупный такой волк, встал на задние лапы и мне показалось, что они собираются напасть.

– Почему ты так решил, Майк? – уже более спокойным голосом спросил Адам.

– Сначала они стояли толпой… нет, скорее, не толпой, а стаей: впереди крупные волки, сзади – помельче, а потом они выстроились цепью, знаешь, совсем как люди. Я видел такое сотни раз, Эйд, сотни раз мы вытягивались цепью, чтобы пойти в атаку. Они сделали то же самое.

– Ли? – спросил Адам, по-прежнему глядя на Майкла, который упорно смотрел в сторону леса.

– Ты не доверяешь мне? – зло посмотрел на Адама Майкл, оторвавшись от страшного зрелища в пятидесяти шагах впереди, на выжженной разрывами земле.

– Нет, – спокойно ответил Адам, глядя ему прямо в глаза, – мне просто нужно услышать мнение Кима как командира роты и как человека, который видел то же, что и ты.

– Все было так говорит Майк, Адам. Волки стояли толпой и смотрели на нас, а потом перестроились так быстро, как солдаты по команде. Волк впереди встал на задние лапы и они начали рычать, как собаки, когда собираются напасть, – сказал Ли. – Я уже собирался скомандовать «Огонь», но Майкл опередил меня буквально на секунду.

– Сейры…, – начал Адам, но Майкл перебил его:

– Не называй их так, Адам, теперь они – «Волки», и останутся «Волками» до тех пор, пока есть мы и они.

– Хорошо, волки так волки, – примирительным тоном продолжил Фолз, – они бросились на вас первыми?

– Не хватало еще, Адам, чтобы они атаковали моих парней! – голос Майкла был злым.

– Я повторяю свой вопрос, Майкл, – голос Адама был холоден, как сталь на морозе: еще миг – и зазвенит.

– Они бросили на вас первыми?

– Нет.

– И ты отдал команду?

– Тебя здесь не было, Адам, – злость явно чувствовалась в голосе Майкла, – ты не видел, то что видел я! Ты не слышал то, что слышал я!

– Я спрашиваю – ты отдал команду стрелять?

– Черт тебя подери, Адам, как будто бы ты не слышал по радио, что я отдал команду?! – Майкл уже почти кричал. – Да, … твою мать, я отдал команду!

– Адам, клянусь, они собирались напасть на нас, это было очевидно, – в разговор вклинился Ким.

Ким был полностью согласен с Майклом, что волки собирались атаковать, Ким видел то же, что и Майкл.

Когда волк вышел вперед и завыл, Киму показалось, что до того, как звери бросятся к ним, осталось секунда-две, не больше.

– Это же просто звери, Адам, – сказал Ким, с недоумением глядя на то, как с ненавистью смотрят друг на друга Фапгер и Фолз.

Ким знал, как близки Майкл и Адам, какая крепкая и многолетняя дружба связывает этих двух человек, и не понимал, почему Адам так зол на Майкла – ведь комбат все сделал правильно.

Зато Ричард все прекрасно понял, почему Адам и Майкл злятся друг на друга: Майкл сомневается в правильности своих действий, а Адам злится, что первый контакт со зверями прошел по такой ущербной схеме. Хотя назвать эту схему ущербной, по большому счету, нельзя – первобытный инстинкт человека уничтожить все неизвестное и страшное вряд ли можно подавить полностью. Ричард прекрасно понимал Майкла: из леса вдруг появляются звери, об опасности которых предупреждалось неоднократно, по внешнему виду этих зверей можно судить об их силе, звери эти совсем непохожи на невинных овечек, а у страха глаза велики. Кто бы не испугался, увидев сейров впервые? Хорошо, что первыми с волками столкнулись солдаты, им не пристало гадить в штаны от страха. Солдаты, в отличие от обыкновенных людей, быстро умеют обратить свой страх в ненависть к врагу.

Адам отвернулся, теперь на его лице не было злости, его лицо казалось маской, которую забыли научить улыбаться. Он переключил рацию в режим общего оповещения:

– Всем – отбой! Повторяю, всем – отбой! Всем продолжить прерванную работу! Конец связи.

Майкл между тем разговаривал со своими снайперами на крыше транспорта:

– Кто-нибудь из волков покинул поле?

– Было плохо видно, но мой напарник клянется, что на левом фланге в самом начале заметил движение в сторону леса.

– А ты?

– Я смотрел в другую сторону.

– Сколько могло уйти? – Майкл устало протер глаза кулаком.

– От пяти до десяти, не больше.

– Хорошо, конец связи.

– Классно постреляли, – раздался голос Густафсона.

Голос Шведа был спокоен, в его огромных руках винтовка казалась бамбуковой палочкой. Он казался человеком, успешно выполнившим тяжелую и сложную работу.

– Пошли, посмотрим, – сказал Ричард и первым пошел вперед.

Сразу за ним пошли Майкл и Ким, за ними Густафсон и Адам.

Картина была страшной для непривычных к подобному людей, но тут таких не было. Всем им доводилось видеть такое поле боя: воронки от взрывов, искалеченные трупы, кровь, части тел. Непривычным было только отсутствие оружия и то, что тела не были человеческими.

Ричард осторожно обошел оторванную голову сейра, ее глаза были широко открыты, обломки костей и сизые жгутики оборванных сухожилий торчали из рваной раны. Глаза стеклянными шариками бессмысленно смотрели в небо. Чуть дальше лежала оторванная лапа с когтями длиной примерно в пятнадцать сантиметров. Если бы это была человеческая рука, то можно было бы сказать, что рука оторвана по самое плечо.