Страница 25 из 26
Можно сколько угодно гневаться на невиновного и ненавидеть его: душу это нисколько не успокоит. Такая ненависть может только окончательно запутать человека, увести его в мир иллюзий. Она по природе своей разрушительна, ибо истоки ее – в искажении жизненной истории, приводящем к тому, что весь организм остается пронизанным неосознанными воспоминаниями о давнем насилии. Они отравляют душу и умерщвляют память, могут лишить способности к ярким душевным переживаниям и даже разума. Здание, построенное на самообмане, рано или поздно рухнет, похоронив под обломками жизнь если не его строителя, то его детей. Смутное ощущение присутствия в их жизни такого фактора, как родительская ложь, и невозможность распознать ее рано или поздно разрушат структуру их личности. Им придется сполна заплатить за уход родителей от четких ответов на трудные вопросы.
Человек, не обманывающий себя относительно своих истинных чувств, не нуждается в их идеологическом обрамлении и хотя бы уже потому не опасен для общества. Получившие в наши дни широкое распространение разнообразные теории, направленные на разжигание национальной вражды, со всей очевидностью свидетельствуют, что речь идет о заблуждениях, истинные мотивы которых коренятся в вытесненных в область бессознательного чувствах и воспоминаниях. Стоит ли говорить, что бессмысленно искать в них хоть какие-нибудь разумные начала.
Ненависть к жизни и страсть к разрушению – вот что делает националистов во всем мире настолько похожими друг на друга, что создается ощущение, будто все они носят одинаковую форму. У этих деструктивных концепций один источник – эмоциональный опыт, основанный на перенесенных в детстве страданиях, которые или не сохранились в памяти, или до поры до времени не воспринимаются сознательно. Да, впрочем, и саму возможность таких страданий общество еще недавно полностью отрицало. Теперь мы не можем позволить себе ничего подобного, так как скрытая в деструктивном поведении родителей социальная угроза может превратиться в лавину, которая сметет все на своем пути. Готовность людей познать подлинную историю своей жизни вызывает у окружающих желание поступить аналогичным образом. Их пробудившееся сознание со временем позволит высветить многие неизвестные сейчас общественности темные стороны современной политической жизни.
Послесловие
После выхода книги «Драма одаренного ребенка» прошло шестнадцать лет. За эти годы многое изменилось в области психотерапии. Были пересмотрены многие устаревшие теоретические установки, появились новые методы, частично представляющие собой опасность для психического здоровья пациента. Никакая, пусть даже талантливо написанная и вызывающая у читателя душевное волнение книга не способна заменить хорошего психотерапевта. Однако она может при известных обстоятельствах убедить читателей в необходимости пройти курс психотерапии, так как помогает осознать наши подавленные или вытесненные в сферу бессознательного эмоции. Чтение хорошей книги иногда даже может положить начало процессу выздоровления. Эту функцию моя книга, видимо, продолжает выполнять и в наши дни.
Книга «Драма одаренного ребенка» – первая из целого ряда попыток убедить психотерапевтов в необходимости учитывать значение эмоций для человека. Широкий резонанс подтвердил заинтересованность читателей в дальнейшем изучении поставленной в книге проблемы. Этому способствовал накопленный в обществе солидный багаж знаний относительно последствий причиненных ребенку душевных травм и их вытеснения в бессознательное. Здесь огромную роль сыграли средства массовой информации и сами психотерапевты. Новые перспективы открывает нам такая сравнительно недавно возникшая научная дисциплина, как нейробиология, специализирующаяся на исследовании человеческого мозга. Так, Антонио Дамасио – автор изданной в 1995 году в Мюнхене книги «Ошибка Декарта. Чувства, мысли и человеческий мозг»[12] – на основании многочисленных наблюдений и экспериментов приходит к выводу о том, что люди, лишившиеся мозгового центра управления эмоциями вследствие несчастных случаев или хирургических вмешательств (например, при удалении опухоли), не только не испытывают эмоции, но и не в состоянии принимать разумные решения и хоть как-то устроить свою жизнь. При этом остальные участки их мозга могут функционировать вполне нормально, что подтверждается соответствующими психологическими тестами, выявляющими дефект лишь в сфере чувств и поступков. Совершенно очевидно, что без эмоций у человека не может быть нормальной жизни.
Этот вывод очень важен для понимания последствий душевных травм, полученных ребенком. Что же, с точки зрения нейробиологии, произошло с детьми, чьи судьбы описаны в моей книге? Что, если участок головного мозга, позволяющий нам заботиться о себе и других, оказался у них в зачаточном состоянии? Анализ клинической истории пациентов и приведенные мной примеры подтверждают данную гипотезу. Но для ее неопровержимого доказательства еще требуются обширные исследования. Они помогут нам понять, почему люди, подвергшиеся в детстве унижениям, так и не познавшие родительской ласки и вынужденные подавлять свои эмоции, впоследствии оказались такими беззащитными, и почему многие из них, причем именно те, кто отнюдь не обделен интеллектом, ведут себя иррационально и деструктивно.
Но в отличие от людей, мозг которых из-за несчастных случаев или хирургических операций понес невосполнимую потерю, жертвы пережитых в детстве душевных травм в зрелом возрасте могут вернуть себе способность к эмоциональным переживаниям. В результате многолетних исследований поведения заключенных, отбывавших наказание в Лортонской тюрьме (штат Вирджиния), выяснилось, что рецидивы среди осужденных за тяжкие преступления, которым позволяли в дневное время держать в камерах маленьких животных, составляют всего 20%. У правонарушителей, лишенных «эмоциональной разрядки», этот показатель находится на уровне 807о. Данный пример свидетельствует о том, что присутствие рядом живых существ может пробудить добрые чувства даже у людей, которых в детские годы тем или иным способом заставили забыть об эмоциональных переживаниях, у людей, искалечивших свою жизнь и жизни других людей. Благоприобретенный опыт побуждает их не подавлять в себе потребность в любви, а присутствие в жизни любящего существа, пусть даже маленького зверька, вызывает даже нечто вроде уважения к себе.
Человека постепенно перестает мучить душевная боль, так как ему предоставляется возможность вступить в тесный контакт со своими сегодняшними чувствами и потребностями. Традиционная психология в целом еще совсем недавно недооценивала значение эмоций. Теперь же они стали предметом множества научных исследований.
В будущем было бы желательно научить детей серьезно относиться к своим чувствам, понимать и различать их. Как только такая форма «воспитания» получит общественное признание, родители, воспитатели детских садов и учителя смогут оказать детям необходимую помощь. Повышению уровня знаний педагогов в этой области способствуют данные исследований, проведенных в последнее время нейробиологами.
Когда в конце семидесятых годов я подвергла резкой критике одностороннюю ориентацию на психоанализ, в Европе, в отличие от США, еще очень мало знали о новейших приемах, применяемых психотерапевтами для выявления сокровенных чувств и влечений. Но со временем они получили широкое распространение и в европейских странах. Достаточно назвать телесно ориентированную психотерапию, биоэнергетику, гешталь-ттерапию, первичную терапию и фокусинг.
Хотя появление в сфере сознательного прежних чувств и намерений приносит кое-кому облегчение, снимая внутреннее напряжение и в значительной степени разрешая невротический конфликт, у многих пациентов это одновременно вызывает зависимость от боли, сходную с алкогольной или наркотической зависимостью: душевная боль становится своего рода наркотиком. Тогда пациент может попасть в еще большую зависимость от психотерапевта, обещавшего избавить его от страданий.
12
Descartes' Irrtiim. Fuhlen, Denken und das menschliche Gehirn, Munchen, 1995.