Страница 4 из 8
– Эдик, посмотри, когда Мишу будут хоронить, гробик не закроется до конца, бровки будут мешать, крышка пружинить.
– До свидания, Михаил Борисович, очень приятно было с Вами познакомиться. Побольше бы таких, как Вы, всем нам лучше б жилось.
– До свидания, взаимно удовлетворен знакомством. – Михаил Борисович повернулся не по уставу, через правое плечо, и потрусил в свой кабинет.
– Что там с деньгами?
– Здесь. – Жир вытащил конверт и вынул деньги. Девять купюр. Четыреста пятьдесят баков.
– Ты ж говорил – пятьсот?
– Я не говорил. Я сказал «около пятиста», конкретно я не договаривался.
– Странно, что четыреста пятьдесят. Цифра не круглая.
– Я же при тебе конверт открывал! – абсолютно естественно возмутился Жираф.
– Ну, хуй с ним.
– Жир, возьми себе сотку.
– Почему сотку? В равной доле, сто двенадцать баксов.
– Блядь, мы ж рисковали как.
– Ну, так вы же там и пограбили, я долю не требую.
– Да что там может быть, в чемоданах, – битые кишки и семейный альбом, раз деньги за хату уже в Израиле.
– Хорошо, сотку – так сотку, мне много не надо.
– По полтинничку, и кишки ваши.
– Блядь, жиды! – Гвоздь стал причитать, как еврей на молитве.
– Я ж чуть с дерева не наебнулся, и за все – полтинник, жиды ебучие, ну его на хуй такие работы!
– Да не гони, ты, полтинник за пять минут – нормально.
– А что, есть лучше работа? – Вася сохранял благоразумие, трезвым он вообще был почти нормальный и пиздел лишнее, только накатив водочки.
– Мало денег! А в чемоданах – говно какое-то бабское. Ношеное! Ну и альбом с фото – одни жиды.
– Все нормально. – Вася, оказывается, уже составил план на вечер. – Знаю двух дур, с Житомира, малолетки, работают, снимают хату, тут рядом. Сегодня с ними повисим. Я давно договорился, но они без лавэ не ведутся. А так лавэ только покажем и не дадим. Кишки подарим, это наверно, той сцыкухи, дочки жидовской, моднячие кишки.