Страница 31 из 40
Солдат опять попытался перевести стрелки на других:
— Проверял командир роты, а потом еще старший лейтенант Кириченко.
С крыльца школы спускался командир группы, который издали услыхал свою фамилию:
— Что?! Кого я проверял?
— Слушай Олег, отдай мне его на эту ночь. Он меня достал уже своей хитростью. А там я его научу, как нужно Родину любить и правильно готовить снаряжение.
По лицу старшего лейтенанта Кириченко было видно, что он был не против. Но тут в дело вмешался сам минер, который с новой силой принялся бороться за свое спасение:
— Товарищ старший лейтенант, как же вы пойдете на засаду без своего минера? Я мины установлю там, где вы скажете и сам же их подорву.
Наблюдая нервозное состояние минера я слегка выпятил нижнюю челюсть и сказал трагическим голосом:
— Олег, отдай его мне…
Сразу же раздался истошный возглас Рыжакова:
— Товарищ старший лейтенант Кириченко! Я же с вашей подгруппы! Не отдавайте меня! А то я там буду как камикадзе бегать с миной за боевиками…
Сидящие на броне разведчики, которые до этого лишь подсмеивались над Рыжаковым, теперь зашлись громким хохотом. От вида испуганного минера рассмеялись и мы.
— Олег, я тебе его живым и невредимым верну. Обещаю.
но командир группы отрицательно покачал головой:
— Нет, пусть лучше останется со мной.
— Добрая у тебя душа Олег, слишком добрая. — сокрушался я по поводу мягкосердечия командира группы и разгильдяйства рыжего бойца. — Такого минера нужно драть как сидорову козу.
Но Рыжаков уже почувствовал свое спасение и его восторгу не было конца:
— О, чудо! Старший лейтенант Кириченко самый заботливый командир группы в нашем батальоне. Да я…
— Головка от самонаводящейся ракеты! Иди отсюда! Мелкий подхалим.
По приказу Кириченко Рыжаков отправился восвояси. К нему уже вернулось прежнее дурашливое настроение и он обратился к своим товарищам-бойцам, выдумывая на ходу очередную сказку:
— Да, я этот провод в бою зубами соединю, если его перебьет осколком или пулей…
Тут я вспомнил кое-что и опять позвал этого военного клоуна:
— Рыжаков!
Услыхав мой окрик он тут же развернулся и принял строевую стойку:
— Я, товарищ лейтенант!
— Приготовь мне одну МОНку, кронштейн, МУВ с МД-5 и растяжку.
— Есть! — отчеканил минер, но через секунду он обратился к Кириченко с обличающей речью. — Товарищ старший лейтенант! Нет, вы видите, что они со мной хотели сделать? Меня дома папа-мама ждут, бабушка с дедушкой…
Но командира группы совершенно не интересовали родственники Рыжакова и он повысил свой командирский тон:
— Закройся и иди готовь снаряжение.
Нахальный минер все понял правильно и тут же юркнул за открытую дверь десантного отделения. После некоторого шума и скрежета он показался вновь и пошел к нам, прижимая к груди миновзрывное имущество.
Товарищ лейтенант, принес все что вы приказали.
Подозвав к себе разведчика Антонова, который должен был доставить мину к месту засады, я стал внимательно рассматривать и проверять снаряжение. Минер при этом выступил в роли базарного торговца, на все лады расхваливающего свой товар.
— Это мина МОН-50, ножки сложены, пластмассовые втулки закручены. Кронштейн в заводской бумажке. Взрыватель МУВ-3 с металлоэлементом…
— На сколько минут металлоэлемент? — Я оборвал минера и принялся разглядывать узенькую пластину из мягкого металла, расположенную на верхнем торце механического универсального взрывателя.
— Не знаю. Вот упаковка, сейчас посмотрим. На пятнадцать минут. Пойдем дальше. Запал МД-5, растяжка в заводской упаковке. Самую канолевую *(новую)выбрал. Могу еще одну дать, про запас.
— Не надо. Мне одной хватит.
С этими словами я встал и проследил, чтобы мой боец самым аккуратным образом уложил все в свой карман. Минный детонатор я вставил в картонный футлярчик, который затем положил в свой левый нарукавный карман с выцветшей воздушно-десантной эмблемой.
— Все Рыжаков, можешь идти. Антонов, мину держи в руках или положи себе за пазуху. Твоя задача — донести ее до места засады целой и невредимой. Понял?
Солнце уже село и пора было готовиться к выезду. Нормально отдохнуть так и не получилось и приходилось только надеяться на то, что ночь будет «тихая и спокойная».
Через полчаса, после проверки своих подгрупп, мы выехали со школьного двора. Впереди пылил милицейский «УАЗик», который вез ужин на блокпост. У водокачки, автомобиль повернул налево к землянкам и блиндажам, а наши БМП-шки помчались дальше по трассе.
Темнело и автомагистраль уже была абсолютно пустой. Через полтора-два километра показался поворот налево и мы свернули на небольшую грунтовую дорогу. Слева тянулась кладбищенская ограда, а справа то ли дачные участки, то ли сады.
Проехав метров триста, я увидел как первая БМП-шка аккуратно объезжает стоящий на дороге и не разорвавшийся сто двадцатимиллиметровый снаряд, не доезжая которого я и приказал механику притормозить. По моей команде разведчики быстро спрыгнули с брони и попрятались в кустах за дорогой. Вскоре обе бронемашины скрылись за изгибом дороги, после чего я приказал головному дозору выдвигаться назад к трассе.
Мы уже почти дошли до места проведения засады, когда сзади нас стал догонять рев боевых машин пехоты. Высадив подгруппу Кириченко, БМП развернулись в обратную сторону и теперь этим же маршрутом они неслись на базу ОМОНа. Выскочив на трассу механики прибавили оборотов и БМП-шки скрылись вдали.
Добравшись до шоссейной дороги головной дозор залег и показал мне знаком, что путь свободен. Я перебежал к ним и стал оценивать обстановку прямо на месте. Позади меня был город, слева сзади находилось заброшенное кладбище. От магистрали влево под прямым углом уходила грунтовка, по которой мы только что пришли. За ней и слева от шоссейки оказались дачи, которые тоже казались заброшенными и пустыми. Автострада протянулась вперед, а по правой ее обочине шумела листвой густая лесополоса.
По моему сигналу разведчики попарно перескочили шоссе и заняли оборону на обочине. Теперь нужно было правильно рассадить бойцов по соответствующим местам.