Страница 7 из 33
- А что надо было сделать?
- Уничтожить как "пятую колонну" Запада.
- Если бы советские власти проявили твердость и решительность в борьбе с диссидентством и критикантством, советский строй мог бы уцелеть?
- Вне всякого сомнения!
- Так почему же они этого не сделали?!
- Были дураками и трусами.
- Значит, в августе девяносто первого года надо было стрелять по тем, кто собрался с Ельциным у "Белого дома"?
- Конечно! Эта мразь разбежалась бы после первого же выстрела. И Советский Союз получил бы как минимум двадцать лет передышки.
Сейчас различить позицию Критика и Защитника трудно. Во многом первый выступает теперь как защитник советизма (коммунизма), а Защитник - как критик. Критик считает коммунистов предателями и шкурниками. Говорит, что они боролись с диссидентами, потому что позавидовали их славе на Западе и подачкам, какие те имели от западных хозяев. Они украли у диссидентов их историческую роль и сами навредили стране неизмеримо больше, чем диссиденты. И тоже не испытывает желания завести знакомство с Защитником.
В одну из встреч с Критиком я высказал недоумение по поводу быстроты и легкости краха советского социального строя (советского коммунизма, советизма).
- Быстрота и легкость тут относительные,- сказал Критик.- На это ушло почти полвека холодной войны. Запад потратил средств много больше, чем на войну с Германией. В борьбу против нас были вовлечены огромные интеллектуальные силы Запада. В нашей стране происходила эволюция. Изменилась социальная структура населения. Назревала кризисная ситуация. Менялось моральное, психологическое и идейное состояние людей. Борьба шла с переменным успехом. Перевес сил Запада сработал не сразу. Но все закономерно. Удручает тут другое.
- Что именно?
- Не столько сам факт краха, сколько то, как он произошел. А произошел он именно по-русски. Как-то несерьезно, пустяково. Никаких битв. Никаких выдающихся подвигов и жертв. Как бы между прочим, бездумно. Какие-то интеллектуальные ублюдки и моральные подонки без всяких усилий на глазах у всех, при всеобщем попустительстве и равнодушии, в течение нескольких лет разрушили то, что создавалось десятилетиями, создавалось всем многомиллионным народом, создавалось ценой титанических усилий и огромных жертв, создавалось лучшими умами из народа и высоконравственными гражданами.
То же недоумение я высказал в разговоре с Защитником. Его слова по этому поводу меня поразили.
- Тут проявились черты характера нашего народа,- сказал он.- Великая историческая миссия оказалась нам не по силам. Да и враги наши оказались не дураками. Они правильно нащупали самые уязвимые звенья в советской системе.
- Какие?
- Снизу - уровень бытовых благ. Соблазн бытовыми пустяками. Грубо говоря, падение нашей страны началось с туалетной бумаги. Потом пошли западные предметы одежды, питания, мебели, фильмы, книги, туристические поездки и прочее. Вы же сами помните, как мы все это переживали.
- А сверху?
- Аппарат КПСС. Высшее партийное и государственное руководство. Силам Запада, которые вели холодную войну, удалось провести на пост Генерального секретаря ЦК КПСС своего человека - Горбачева. Он развалил партийный аппарат. Началась цепная реакция распада всей системы власти и всеобщей социальной системы.
- Неужели партийный аппарат был настолько слеп?!
- И слепота была, но не только. Вы же сами знаете, что основными мотивами поведения аппаратчиков были не преданность идеалам коммунизма и патриотизм, а корысть и карьеризм. Материальные блага, какие они приобретали в качестве работников партийного аппарата, не делали из них самоотверженных борцов за партию, государство, страну, народ. Появление среди них Матросовых, бросающихся грудью на вражеские пулеметы, было исключено. Вполне естественно, они бросились устраивать свои делишки, наплевав на партийный аппарат, на партию, на страну, на народ. Не забывайте, самые активные и влиятельные из них пришли к власти с Горбачевым. Не один же Горбачев начал погром советской системы! Он лишь возглавлял погромщиков.
- А как поступили вы?
- Как и все в аналогичном положении. А вы?
- Вы правы. Я тоже поступал, как все в аналогичном положении. Разумеется, аналогичном моему.
- И поведение людей вашего уровня и положения сыграло гораздо более важную роль, чем поведение верхов.
После таких разговоров у меня голова идет кругом. А ведь я довольно начитанный в отношении социальных проблем человек. Что же творится в головах других?!
ПРИЗНАНИЕ КРИТИКА
- Ничего страшного в вашем смятении мыслей нет,- сказал Критик.- Оно означает, что вы встали на правильный путь познания реальности. Он начинается с накопления проблем, сомнений, возмущений, ломки предрассудков. Если бы вы знали, что творилось со мной, когда мне открылся мир, совершенно отличный от навязывавшихся нам представлений! И не надо противиться этому. От яда познания спасения нет.
- Слишком поздно я вкусил его. Знаете, сколько мне лет?
- Догадываюсь. Конечно, начав в таком возрасте, вы научиться делать значительные открытия не сможете. Но за пару лет вы сможете научиться понимать значительные открытия, уже сделанные кем-то другим. Это я вам гарантирую!
- А для чего нужно это понимание? От него легче не становится, наоборот. Чем внимательнее приглядываешься к происходящему, тем тяжелее жить.
- А вы можете оказаться от этого приглядывания к происходящему?
- Вряд ли.
- В таком случае относитесь к пониманию как к чему-то такому, что имеет ценность само по себе.
- Вы именно так относитесь ко всему тому, что сделали в познании социальных явлений?
- Я не сразу, конечно, выработал такое отношение к познанию. На это ушло много лет. Но я был слишком молод и совсем один. Когда я в конце концов убедился на личном опыте, что чем лучше ты понимаешь реальность, тем меньше ты нужен людям, наступило облегчение. И я пошел вперед в познании один, не думая о том, идет кто-то со мной или за мной или нет. Одинокий путник далеко идет, как гласит восточная мудрость.
ЗРИМЫЕ ЧЕРТЫ ЗАПАДНИЗМА
Покинув институт в тот день, когда мне заявили об увольнении, я вдруг понял, что не просто потерял привычное место работы и источник заработка, а нечто неизмеримо большее - коллектив. Пожалуй, это самая большая потеря для совка. Легче пережить потерю друзей и родственников, чем коллектива. Только теперь я понял (вернее, осознал), что душа совка - в его приобщенности к жизни коллектива. Вовлеченность в жизнь коллектива во всех аспектах бытия вот что, оказывается, было основой нашей жизни. И вот этого величайшего завоевания советской эпохи больше нет!