Искушение

- В таком случае считай, что я гений. Видишь, вон там телевизионная установка?!

- Ну и что? Их полно тут. О чем это говорит ?

- Умному человеку это говорит о многом. Это наши отечественные установки. Значит, они регулярно ломаются. Их надо чинить. Следовательно, внутри есть особые пространства, по которым можно добраться до любой подслушивающей и подглядывающей точки.

- Но ведь доступ туда охраняется!

- Вряд ли. У нас усиленная охрана только на виду, для устрашения трудящихся и для отчетов начальству. А если что не на виду, делается халтурно и безалаберно.

- А к чему мы об этом говорим? Мы же все равно такую возможность не используем. Бессмысленно. Убьешь одно ничтожество - на его место выползет другое, столь же ничтожное. Убьешь, например, Маоцзедуньку, а на ее место назначат Крутова. Что изменится?

- Ничто. Может быть хуже будет. Но все-таки припугнуть их стоит. Какое-то разнообразие в жизнь внести.

Самолет с Портянкиным приземлился и подрулил к трапу для торжественных встреч. Из него выскочили охранники. Затем неторопливо вышел человечек с физиономией упыря- секретарь ЦК Портянкин. За ним выползли сопровождающие его лица. Встречающие с цветами и хлебом- солью ринулись им навстречу, соблюдая положенный порядок. Матрена Лаптева сунула Митрофану Лукичу хлебсоль, который схватили и унесли куда-то охранники.

- Неплохая идея, - шепнул Чернов своему собеседнику. - Взрывчатку можно заложить в хлеб-соль и взорвать по радио.

- С нашей техникой наверняка произошла бы задержка со взрывом, прошептал Белов. - Или взрыв произошел бы раньше, чем нужно. А то и вообще не произошел- бы. Так и сожрали бы хлеб-соль с бомбой.

Гости и встречающие подошли к микрофонам. Портянкин вынул бумагу с речью, нацепил очки и начал читать, подражая интонациям Брежнева.

Именно наличие отсутствия серьезных промахов и упущений позволили вашей области выйти на первое место в социалистическом соревновании за..., гремел глас секретаря ЦК из репродукторов.

- Интеллектуально неполноценные существа захватили сферу руководства, прошептал Чернов.

- Все это смеха достойно! - ответил Белов.

- Смеяться мало. Этих дегенератов надо убивать как ползучих гадов.

- Эта мразь не стоит того, чтобы жертвовать своей жизнью. Ради чего?!

- Хотя бы из ненависти. Хотя бы из мести. Хотя бы ради минутной вспышки гнева. Ты не допускаешь такое решение?

- Нет. Я рационалист. Даже прагматик. Если ты мне даешь гарантию, что в результате этого жизнь в стране хотя бы чуточку улучшится, я без колебаний пожертвую для этого собой.

- Такую гарантию тебе не даст никто. Но дело же не в этом.

- В чем?

- Что мы такое, в конце концов, есть: люди конца двадцатого столетия или болотные гады вне времени и пространства?

Церемония встречи окончилась. Гости и вожди области умчались в черных лимузинах. Толпа рассосалась. Чернов и Белов вместе со всеми покинули здание аэропорта и втиснулись в битком набитый автобус. Всю дорогу до города молчали, опасаясь осведомителей КГБ и доносчиков.

Начало жизни

Отец Юрия Чернова, капитан Советской Армии, награжденный многочисленными орденами за участие в боях в войне с Германией и несколько раз раненый, был арестован в 1946 году по клеветническому доносу и осужден на двадцать пять лет лагерей строгого режима. Срок он отбывал в лагере неподалеку от Партграда. В 1955 году он был освобожден, но оставлен для работы в Атоме, т.е. на атомном предприятии, построенном в том же районе силами заключенных. Здесь он женился на восемнадцатилетней девушке из соседнего районного центра Красноармейска. В 1956 году, в тот день, когда Хрущев зачитал разоблачительный доклад на Двадцатом съезде партии, у них родился сын. Вместо рук у мальчика были такие отвратительные щупальца, что бедная мать при виде их лишилась сознания. Отец после этого запил пуще прежнего и вскоре умер от непонятной болезни.

Юрий (так назвали мальчика) был уже не первым в Атоме инвалидом от рождения. До него тут уже родилось несколько детей без ног, без глаз, глухих и психически ненормальных. Рождались и такие дети, которых родителям вообще не показывали. Большинство родителей от таких детей отказывалось. Для них построили специальный интернат, куда стали помещать детей с дефектами от рождения со всей области и даже из других областей. Но мать Юрия отказалась отдать сына в интернат. После смерти мужа она перебралась в Красноармейск к родителям. Для нее началась жизнь, о которой лучше промолчать.

Талант и ум русского человека тратится обычно на то, чтобы как-то выкручиваться в трудных житейских условиях. Мать Юрия проявила чудеса изобретательности, чтобы облегчить жизнь сына. Целью и смыслом ее собственной жизни стало научить его жить так, как будто он полноценный человек, и служить ему. Она приняла на свой счет вину всего общества и человечества перед ее сыном. Она научила его выполнять ручками, ртом, головой и плечами многие жизненно необходимые операции. Приспособила для него одежду, мебель, посуду. Когда он чуть подрос, она добилась того, что его взял под свою опеку протезный комбинат в Партграде. Ему изготовили специальные протезы, с помощью которых он научился писать и обращаться с книгами в школе. Дома он писал, держа карандаш во рту или прижимая его ручкой к подбородку. В школе такой способ мог бы смешить детей, а мать Юрия непременно хотела, чтобы он посещал обычную школу, а не школу для инвалидов от рождения при интернате.

Как-то началась кампания по вовлечению инвалидов от рождения в нормальную жизнь. Черновых посетил журналист из Партграда. Он написал большую статью, в которой упомянул непонятное для матери Юрия слово комплексный метод. Когда Юрий вырос, окончил университет и стал работать в протезном комбинате, он стал свидетелем ажиотажа по поводу статьи американского ученого, выдвинувшего идею этого самого комплексного метода включения инвалидов от рождения в нормальную жизнь. Это добавило свою долю в его мрачные переживания, но не удивило его: он уже знал, что сами русские Иваны не позволят своим собратьям сделать что-то раньше и лучше, чем на Западе, а если все же это как-то сделалось, они не допустят признания приоритета и тем более не допустят внедрения открытия или изобретения в практику жизни. Чтобы какая-то деревенская русская баба, даже не знающая смысла слова комплексный, сделала что-то раньше американцев или немцев?! Быть того не. может!