Страница 24 из 38
ВГ. Все-то ты понимаешь…
ДМ. Представь! В таких темных делах, как любовь, страсть, ревность, я разбираюсь получше многих.
ВГ. И на здоровье. А я буду молча страдать.
ДМ. Делать нечего? И нашел из-за кого… Если она выбрала Коробка, значит, она его стоит.
ВГ. Еще одно плохое слово про нее… и я вытрясу из тебя дух!
ДМ. Охо-хо… Нервы, нервы…
… Рублев встанет через две недели. Все анализы у него будут в норме. Останутся хандра, подавленное настроение. Но за это справки, увы, не дают.
В тот день, когда Колюня пошел в школу, выпал первый снег и ударил легкий, с солнечно-голубой искрой морозец. Все частные автомашины, осадившие «китайскую стену» со всех сторон, стали одного цвета – белого, и одной марки – пухлые снежные шапки стерли различия между «Жигулями», «Москвичами» и «Запорожцами».
– Рублев!
Колюня оглянулся. Его догоняла Наталья Георгиевна. В новой шубе из искусственного меха. Наверное, первый раз надела ее.
– Наконец-то ты выздоровел…
Видишь, Рублев, есть же на свете люди, которые думают о тебе, рады, что ты оклемался.
– У нас полным ходом идет подготовка к фестивалю. Не забыл, что ты в своем классе ответственный?
– П-припоминаю, – кисло улыбнулся Колюня.
– И ты уже знаешь, с чем ваш класс выступит?
Шуба Натальи Георгиевны на свету помигивала, как новогодняя елка, разноцветными огоньками.
– Сами напишем и сами поставим маленькую комедию… Можно?
– Что ж, если это будет смешно и остро, я – за!
Она одобрительно хлопнула его по плечу и прибавила шагу, догоняя свою подругу, англичанку Галину Романовну.