Страница 15 из 19
* * *
Дэлихьяр и Тоня выбрались через известную мальчишкам лазейку за ограду лагеря и поставили штакетину в заборе на место. Ночь была светлая. Луна стояла высоко в небе, огромная, перламутровая. И король счел это за доброе предзнаменование - так утверждало джунгахорское поверье. Было очень тихо, даже море молчало. Вдруг на шоссе, куда вышли король и Тоня, что-то переливчато блеснуло вдали, послышались негромкие переговаривающиеся голоса. Оба шарахнулись в заросли. Голоса стремительно приближались и вот уже оказались совсем рядом, их как бы наносило прямо на беглецов. Замерцали на мгновение совсем рядом спицы, промчалась бесшумно мимо парочка на двух велосипедах, и уже в другой стороне замолк, истаял в ночи летучий говорок. Но ребята узнали эти голоса. То был вожатый Юра и физкультурница Катя. Они, должно быть, возвращались из кино в соседнем доме отдыха. Пронеслись, как призраки, и король с Тоней почему-то позавидовали им. Что-то у них, промчавшихся вместе, подумалось ребятам, было важное, крепкое - оно давало им возможность мчаться рядом друг с другом, как под одним крылом, по лунному шоссе. Беглецы вышли к морю. Спать уже не хотелось. Внезапно король остановился и схватил Тоню за руку. - Смотри, у-это! - прошептал он, показывая в небо. - Смотри!.. Почему она так? Тоня вскинула вверх голову, сперва ничего не понимая. Но король начинал дрожать, в широко раскрытых глазах его заметался страх. Теперь уже и Тоня заметила, что недавно еще бывшая такой круглой и налитой луна вдруг стала ущербной, как бы срезанной с одной стороны. До них донесся говор людей. Вдали они разглядели небольшую группу, по-видимому курортников. Некоторые были даже в казенных пижамах. Люди стояли на высоком морском берегу вокруг какого-то сверкавшего предмета, похожего, как сперва показалось ребятам, на маленькую пушку-зенитку. Когда они подошли поближе, стало понятно, что это небольшой переносный телескоп. Им распоряжался пожилой курортник. Полотняный пиджак его как бы светился в свете луны, становившейся между тем все более узкой. - Ты помолчи, - предупредила Тоня, - а я сейчас все выспрошу. Она незаметно втиснулась в кружок людей, обступивших телескоп. Все по очереди подходили к трубе и заглядывали в нее снизу. Пожилой курортник что-то негромко пояснял. Через минуту Тоня вернулась к стоявшему в сторонке королю. - Ну, с чего ты всполошился? Глупый ты все-таки, Дэлька, хотя и королем стал. Обыкновенное лунное затмение. Запамятовала я, во всех календарях обозначено. Пойдем заглянем в телескоп. Король замотал было головой, заупрямился, но решительная Тоня схватила его за руку и потащила к телескопу. - Пожалуйста, можно нам поглядеть? - со старательной вежливостью попросила Тоня у пожилого курортника. Тот, конечно, сейчас же согласился, показал, как надо смотреть через телескоп, помог ребятам наладить его по глазам. После Тони заглянул в маленькое стеклышко и король. Луна, огромная, бугристая, шершавая, вся словно обгрызенная с одного боку, почти заполнила черную пустоту, в которую был нацелен телескоп. Это было дурное предзнаменование. Страх охватил короля. Видно, не в добрый час покинул он лагерь, не в добрый час начинает он срок своего правления... Между тем пожилой курортник давал пояснения окружающим: - Сейчас уже, как вы видите, почти половина лунного диска закрыта тенью Земли. Это явление не частое - полное затмение, какое мы сегодня можем с вами наблюдать... Не сомневаюсь, что наши ученые используют это чрезвычайно выгодное для всевозможных космических исследований положение. - А говорят, американцы миллионы иголок стальных выпустили со своего спутника, - произнес кто-то в сгущавшейся темноте, - и они теперь окружают нашу Землю. Это не отражается? Король с ужасом отпрянул от окуляра телескопа. Тьма вокруг заметно сгущалась. Тень жадно надвигалась на лунный диск. Огромная чернота выгрызала светлое тело луны все глубже. Ночь вокруг становилась зловещей. - Да, - сказал пожилой курортник, - конечно, отражается, если вы имеете в виду возможности исследования. Особенно это вредит прохождению радиоволн. Вот недавно известный английский астроном Лоуэлл прямо писал с возмущением, что этот пояс игл чрезвычайно затрудняет радиоисследования Луны. Король украдкой заглянул одним глазком еще раз в телескоп, надеясь увидеть эти злые иглы, окружающие теперь землю по недоброй воле мерихьянго. Но игл он не увидел. Лишь утесненный диск луны, теперь уже похожий на осколок блюдца, светился в черном круге телескопа... Услышанное потрясло короля. Вот куда, даже в небо, к луне пробрались мерихьянго. Куда же от них деться?! Надо было как можно скорее посоветоваться с Тонгаором.
Глава ХVI. ЛЕКЦИЯ О МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ.
И шли по шоссе наши беглецы, и уже заметно притомились они. А затмение все еще продолжалось. Но скоро должно было выйти из-за гор солнце и покончить с ночными страхами. Рано утром, усталые, осунувшиеся от бессонницы, они постучались у входной будки в ограде санатория "Стрела". Но тут их ждало тяжелое разочарование. - Кого это вам в такую рань? Товарища Тонгаора? - спросил их дежурный. Так ведь выбыл он. Вот уже третий день, как выбыл. Получил, говорят, телеграмму какую-то с родины, собрался в один момент - и будь здоров. Радио разве не слышали? У них ведь там дела теперь какие! Вот он и решил подоспеть. Книжку мне на добрую память оставил, на прощание... Сам роспись сделал, что с уважением, и за заботу спасибо мне выразил... А вы что, небось куда-нибудь в лагерь выступать его хотели потащить? Тут много вашего брата пионера ходит... И с ихнего парохода из порта наведывались... Нет, юные пионеры, опоздали вы с этим. Долго стояли на шоссе у санатория "Стрела" король и Тоня. Что же было делать дальше? Как быть? С кем посоветоваться? Тоня предложила вернуться в лагерь. Они оба очень устали, да и есть хотелось уже мучительно, даже больше, чем спать. Внезапно король радостно подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши: - Туосья, у-это, стой! Мы же тут не так совсем далеко, где порт. Да? Помнишь, Тонгаор сказал, скоро тут будет мой корабль "Принц Дэлихьяр", и старик этот сказал, что, у-это, с парохода были... Там капитан друг Тонгаора. Он тоже против мерихьянго. Пойдем туда. Тонгаор сказал - как раз сегодня. Помнишь, он говорил? - Ну и что? - задумалась Тоня. - Что с того, что ты на корабль явишься? Одно и то же, что самолетом лететь, только подольше. - Нет! - закричал король. - Ты, у-это, не понимаешь! Мне Тонгаор тогда говорил: "Придет корабль, помни, там хорошие люди... Они из Рамбая. Они против мерихьянго". Я к ним приду и скажу: "Я тоже против мерихьянго"... Помнишь, как "Санта-Мария" не хотела быть за войну... Она подняла флаг, свой флаг, и пошла в Бразилию. Помнишь, вы мне рассказывали? Я слышал, у-это, тоже, как радио рассказывало. Мы будем как "Санта-Мария", мы не будем за мерихьянго, мы уйдем в море... Я, у-это, дам радио дядьке... И пусть он сделает как надо, а то, я скажу, корабль не пойдет в Хайраджамбу. Он в Рамбай пойдет... Это мой корабль... Но до большого порта надо было ехать полдня автобусом, это было далеко. Решили сперва подкрепиться. Хорошо, что расчетливый и дальновидный Ярослав Несметнов тихонько от короля уговорил Тониду взять от ребят деньги на дорогу. Вот они теперь и пригодились. Ребята дошли до автобусной станции, которая располагалась неподалеку от парка в одном из прибрежных курортных поселков. Тоня отсчитала и отложила в сторону деньги на автобусные билеты, посмотрев сперва у кассы, сколько они стоят. А потом пошли в буфет, съели по плюшке, выпили по стакану какао. На душе стало веселее. А день был воскресный, и в парке собралось много народу. На открытой эстраде приезжий лектор читал доклад о международном положении. Об этом гласила большая афиша у входа в парк. - Пойдем послушаем, - предложила Тоня. - Может быть, сгодится. Тем более, до автобуса еще часа четыре битых... Ребята сели на одну из крайних скамеек, полукольцом окружавших эстраду. День был жаркий, и лектор, шагая по скрипевшей под его ногами эстраде, над которой выгнулся легкий свод раковины, все время обмахивался бумажкой, куда он то и дело заглядывал. Лектор обрисовал международное положение. Он со своих подмостков словно бы обозревал весь мир, он все знал, где и что... А потом попросил задавать вопросы. - Ох, я что надумала, Дэлька! - сказала Тоня. - Давай пошлем записку ему, пусть прояснит насчет твоей Джунгахоры. Тоня попросила у кого-то из соседей бумажку. Сидевший рядом пожилой гражданин вырвал листок из своего блокнота, даже не глядя на Тоню. Карандаш у нее нашелся свой. Она глубокомысленно обсосала его, что-то нацарапала на бумажке, легонько постучала по плечу одного из сидевших впереди слушателей, протянув записку. И пошла по рядам, как щепочка по волнам, записка, пока не доплыла до эстрады. - Меня вот тут просят рассказать подробней о положении в Джунгахоре, сказал лектор, прочтя Тонину записку. - Что можно сказать? Положение там сложилось крайне напряжен-ное. Из различных международных источников сообщают о жесточайших репрессиях. Как вам известно из газет, власть в Джунгахоре захватили снова сторонники империалистов, ставленники международного капитала, которые решили восстановить в стране ненавистный народу грабительский режим, бывший при недоброй памяти тиране Шардайяхе. Правда, народ оказывает сопротивление, особая активность наблюдается в южном городе Рамбай. - Король толкнул локтем Тоню. - Порт Рамбай, продолжал лектор, - в руках повстанцев, партизан. Для отвода глаз и обмана населения королем провозглашен малолетний несмышленыш, принц Дэлихьяр, естественно, совершенно беспомощный и, надо полагать, идущий на поводу у генерала Дамбиала Сурахонга, каковой назначен регентом, то есть фактическим правителем страны. Прежний король Джутанг, симпатизировавший прогрессивным силам, не способен был удержать власть и вот теперь вынужден был уступить ее реакции. Ну, а малолетний король - это, разумеется, марионетка, не способная что-либо изменить, Дэлихьяр так и взвился, когда его назвали марионеткой да еще несмышленышем, действующим к тому же на руку мерихьянго. - Это он меня как, у-это, прозвал? - допытывался он у Тонн. Та еле удерживала его на месте. - Ну зачем он так? - кипятился Дэлихьяр. - Не смей так, у-это, сам дурак! Шарахунга! На них уже оборачивались и шикали, а шум поднимать было, конечно, нельзя. Ведь несомненно в лагере "Спартак" с утра началась тревога по поводу исчезновения короля. И можно было себе представить, в какую ярость пришел посол, из-под носа которого король дал лататы! Вероятно, по всему берегу шли поиски. Однако, чтобы хоть как-нибудь успокоить Дэлихьяра, Тоня послала лектору новую записку, прежде чем уйти из парка. Король упрямо настоял на этом. "Вы так не можете говорить, раз не в курсе, - написала на этот раз Тоня. Король Джунгахоры Дэлихьяр за мир и дружбу. Он против империалистов. Он за нас". Ребята были уже за воротами парка, когда до них донесся усиленный через микрофон голос лектора, который, прочтя записку, иронически говорил: - Уж я не знаю, почему данный товарищ, автор записки, полагает, что теперешний малолетний король Джунгахоры настроен столь прогрессивно... Видимо, автор записки полагает... Тоня с гордостью услышала, как ее назвали автором - так ее еще никто никогда не называл, - но решила не задерживаться у парка, а возвращаться на автобусную станцию. Между тем возле эстрады, где стоял лектор по международным вопросам, раздался звонкий шлепок, будто кто-то прихлопнул у себя на лбу комара. Это вдруг хлопнул себя по темени сидевший близ эстрады с края, у прохода, человек, который незадолго до того пристально вглядывался в ребят. То был ревизор, который когда-то анкетировал и расспрашивал Дэлихьяра в лагере "Спартак". - Граждане! - запричитал он, приподнимаясь на месте. - Внимания прошу... Как я понимаю, ту записку прислал сам бывший принц, в прошлом принц, то есть король в настоящее время. Он вот тут сидел, честное даю вам слово, граждане! Где же он?.. Он вертелся, озираясь во все стороны, всматриваясь в ряды сидевших. И тут стали тихонечко украдкой постукивать себя по лбу уже кое-кто из сидевших неподалеку, показывая при этом осторожно глазами на обескураженного и смешно суетившегося человека. Дескать, не в себе товарищ... А короля и Тони уже и след простыл.