Домик

Шура расписывается. Девушка уходит.

Ш у р а. Пожалуйста, Ольга Федоровна. (Дает Есауловой телеграммы.)

Е с а у л о в а (читает первую). "Поименованные статуи и скульптурные украшения как то Диана колчаном пограничник собакой девушка веслом фарнезийский Геракл палицей шкурой немейского льва натуральную величину также восемнадцать этрусских ваз Пифагор Архимед Эвклид..." Это, наверно, не нам... "Персей убивающий медузу общим количеством четыре вагона отправлены почтовым пятьдесят два бис накладная семьдесят шесть тысяч шестьсот девяносто пять Капитолийский лев Афина борьбе с Титанами..."

П е р е д ы ш к и н. С "титанами"? С кипятильниками, что ли?

Е с а у л о в а. Какие там кипятильники?

П е р е д ы ш к и н. "Титаны". Стало быть, кипятильники. Это, наверное, не нам, а в метизовый комбинат.

Е с а у л о в а. Темный человек. "Дорические колонны находятся производстве вышлем немедленно срочно переведите пятьдесят. Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич? Обязательно она у себя на телеграфе напутает. Отошлите обратно.

Ш у р а (кричит в окно). Девочка! Девочка! Ушла уже.

Е с а у л о в а (читает другую телеграмму). "Благодарим любезное приглашение присутствовать торжественном открытии домика Лобачевского. Выделена делегация, которой поручено выехать Конск на сентябрьские торжества..." Ой, ой, ой! Это Персюков наделал...

П е р е д ы ш к и н. Он, он. Его работа. И кипятильники его работа. "Титаны" эти самые.

Е с а у л о в а (читает дальше). "Обеспечьте транспорт питание жилище для приема выдающихся ученых академиков профессуры аспирантуры и научных сотрудников академии общим количеством тридцать два человека". (В отчаянии.) На какие средства?

В а т к и н. Будем даже считать по сто рублей с носа. И то три тысячи двести.

Е с а у л о в а. Мы пропали. Академиков мы не поднимем. Боже мой... Что же это делается!

П е р е д ы ш к и н. Это Перегонов.

Е с а у л о в а. Ну, Персюков! Ну, спасибо тебе, Персюков. Большое спасибо.

П е р е д ы ш к и н. Я предупреждал, что Персюков нас всех когда-нибудь погубит. Таких людей, как Персюков, надо давить.

Ш у р а. Ты не смеешь так говорить про Персюкова.

П е р е д ы ш к и н. Давить! Давить в корне!

Е с а у л о в а. Тридцать два академика в Конске. Боже мой! Это что-то... Это что-то такое...

Входит девушка-почтальон.

Д е в у ш к а. Еще раз доброго здоровьечка. Примите еще четыре телеграммочки. Распишитесь туточки, туточки и туточки.

Шура принимает телеграммы.

Только живехонько и не задерживайте, а то у нас на телеграфе для вас еще обрабатывается восемь телеграфных корреспонденций. Закатили вы мне сегодня, знаете, нагрузочку. Мое вам спасибо. Еще раз до свиданьечка. (Уходит.)

Ш у р а. Пожалуйста, Ольга Федоровна.

Е с а у л о в а. Дай Передышкину. Пусть Передышкин читает. Я не в состоянии.

П е р е д ы ш к и н (быстро распечатывает телеграммы одну за другой и пробегает). Так.

Е с а у л о в а. От кого?

П е р е д ы ш к и н. От Степанина.

Е с а у л о в а. От кого, кого?

П е р е д ы ш к и н. От Степанина.

Е с а у л о в а. От знаменитого Степанина?

П е р е д ы ш к и н. От знаменитого Степанина!

Е с а у л о в а. И что?

П е р е д ы ш к и н. Горячо приветствует. Приедет.

Е с а у л о в а. Приедет Степашин?

П е р е д ы ш к и н. Приедет. (Читает другую телеграмму.) Так. Ленинград.

Е с а у л о в а. Что?

П е р е д ы ш к и н. Группа студентов физико-математического факультета. Двадцать пять человек. Горячо приветствуют. Приедут.

Е с а у л о в а. Ты сошел с ума!

В а т к и н. Еще две с половиной тысячи, а всего с академиками пять тысяч семьсот.

Н е у х о д и м о в. По самым скромным расчетам.

П е р е д ы ш к и н. Киев. Академик Запорощенко. Горячо приветствует.

Е с а у л о в а. Приедет?

П е р е д ы ш к и н. К сожалению, не может. Уезжает в длительную командировку.

Е с а у л о в а. Ух!.. Пронесло!

П е р е д ы ш к и н. А это я что-то совсем не разбираю. Как будто не совсем по-русски. Что-то такое У-ЭС-А, что-то такое непонятное.

Ш у р а. Может быть, по-немецки. Дай-ка сюда. Я по-немецки понимаю. (Берет телеграмму.) У-С-А, Нов-Иочк. Нет, это не по-немецки.

В а т к и н. Дай сюда. Может быть, по-французски. (Читает.) У-С-А. Совершенно верно, какой-то Нов-Иочк. Что за Нов-Иочк?

Е с а у л о в а. Дай. (Читает.) "У-С-А. Унион Стэт Америк, Нью-Йорк". Из Нью-Йорка!

П е р е д ы ш к и н. Вы слышите: из Нью-Йорка. Ну, Персюков. Ну гад!

Е с а у л о в а (медленно разбирая телеграмму). Сенк го вери матч фор юр инвитейшен ай гоп ту би ин де сити оф Конск...

П е р е д ы ш к и н. Конск - это понятно. По-американски так же само, как по-русски.

Е с а у л о в а. Оф Конск... Господи боже мой!.. За ферстен септембер...

Ш у р а. Первого сентября, что ли?

Е с а у л о в а. Плиз фор ми аппартамент оф ферст класс...

П е р е д ы ш к и н. Класс - это понятно. Так же само, как по-русски.

Е с а у л о в а. Фор ми май вайф дотер энд секретэр френдли... Что? (Пошатнулась.) Альберт Эйнштейн!

П е р е д ы ш к и н. Горячо приветствует? Приедет?

Е с а у л о в а. Приедет. Первого сентября. С женой, дочерью и секретарем. Просит приготовить аппартаменты в одном из наших первоклассных отелей.

П е р е д ы ш к и н. Что это еще за "отелей"? "Апартаменты"! Что это значит - "апартаменты"?

В а т к и н. Это когда несколько комнат сразу, вроде целая квартира.

П е р е д ы ш к и н. Понятно, понятно. Значит, под целую квартиру подкатывается. Видать, экземплярчик!

Н е у х о д и м о в. В одном из наших первоклассных отелей? Откуда же, когда в городе всего одна гостиница "Волга" на двенадцать номеров, да и то постоянно занятая нашей головкой. Мы же в ней все и живем.

П е р е д ы ш к и н. Он, наверное, привык там у себя в Америке ко всяким разносолам. Экземплярчик, экземплярчик.

Е с а у л о в а. Альберт Эйнштейн! В Конске! Я захвораю. (Яростно.) Ну, Персюков... Ну, дорогой друг мой Персюков... Ну, не знаю прямо, что я теперь с тобой сделаю!..

Входит Персюков.

П е р с ю к о в (оживленно). Только что установили временную мемориальную доску. Хоть она и гипсовая, но, представьте себе, имеет очень культурный вид.

Ледяное молчание.

А что касается бюста, то вы даже не можете себе и представить, что произошло. Сказка! Бюст будет мраморный!

Молчание.

Что вы на меня так смотрите? Мраморный, мраморный! Оказывается, в двух километрах от Конска находится месторождение превосходного мрамора. Оказывается, один местный чудак-краевед уже два года ходит по учреждениям и кричит, что обнаружил богатейшие залежи желтого мрамора. Но его, понятное дело, никто не слушает. А теперь... (Замечает молчание окружающих.) А теперь... Что такое? Почему вы все молчите? Шурочка, почему они все молчат? В чем дело? Что-нибудь случилось?

Ш у р а. Алеша, беда!

П е р с ю к о в. Какая беда?

Е с а у л о в а. Что это значит? (Протягивает Персюкову первую телеграмму.) "Фарнезийский Геракл Диана с колчаном Персей убивающий медузу восемнадцать этрусских ваз натуральную величину почтовым пятьдесят два бис и переведите пятьдесят Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич?

П е р с ю к о в (возбужденно). Ах, от Огурцевича есть телеграмма? Что ж ты молчишь! Можешь себе представить, я заказал скульптуру на разные мифологические и советские темы для установки на бульваре против домика Лобачевского.

Н е у х о д и м о в. На каком бульваре? У нас нету никакого бульвара.

П е р с ю к о в. Так придется сделать. Неудобно, чтобы домик Лобачевского находился где-то на задворках и выходил на пустырь. Тем более что скульптура стоит сравнительно недорого, всего пятьдесят тысяч, а бульвар сразу заиграет. Там, правда, весь вид портит старая аптека, но ее можно передвинуть. Передвигают же в крупных центрах дома. Не так ли?