Гималайский зигзаг

– Хорошо, Виктор Афанасьевич. Благодарю вас.

– Не стоит… Пустое, батенька мой, пустое. Они сами нанесут вам визит вечером. Вы где изволили остановиться?

– Как обычно. В «Метрополе». Номер пятьсот сорок два.

– В таком случае удачи вам, Феликс Феликсович! Не обманите надежд старика… Кто знает, может и вправду, когда-нибудь… Знаете, когда первый батальон дроздовцев подходил к Харькову… Им тогда Антошка Туркул командовал… Тоже, знаете, верилось. Эх, да что там говорить!

Феликсу Третьему отчего-то захотелось перекреститься.

Гурфинкель и Покровский появились около девяти часов вечера. Кто-то из них гулко постучал в дверь, и когда Юсупов открыл, первое, что он увидел, был торчащий из-под мохнатой кепки прыщавый Мишин нос.

– Здравствуйте, сэр, – не сказал – протрубил Покровский, он же – Бумба, выдвигаясь из-за косяка.

…Внук или правнук священнослужителя, Андрей Покровский, родившийся отнюдь не в вышнем Волочке, а на окраине Лондона, где поселились его родители-эмигранты, с юных лет промышлял угоном автомобилей, время от времени также подрабатывая вышибалой в дешевых забегаловках. Особенным умом, равно как знанием языка и культуры предков, он, мягко говоря, не отличался. Поскольку среди его приятелей происхождение от «жеребячьей породы» не ценилось, Андрей предпочитал выдавать себя за потомственного «вора в законе» для чего даже несколько раз заглядывал на сайт ZONA.RU, дабы поднабраться экзотических звучащих выражений страшной страны GULAG. Ну какая мулатка-шоколадка устоит, когда ей в уха шепчут «gadom budu!» или «vek voli ne vidat`!»? Впрочем, в экстренных ситуациях Покровский-Бумба бывал и даже неоднократно, и при всей своей брезгливости Юсупов был даже рад, что старик выделил именно этого громилу. Хотя общаться с этим любителем экзотических цитат, говорившим по-английски, словно какой-нибудь ирландец, было весьма неэстетично. Одним словом, фи!

– Добрый вечер, Феликс Феликсович, – сказал Миша Гурфинкель, вытирая грязным платком все тот же нос. В отличие от Покровского, по-русски он говорил как москвич, по-английски – как лондонец, а помимо того знал идиш, иврит, французский и испанский. Это, пожалуй, были все достоинства Гурфинкеля. Коммерческие затеи ему не удавались, единственная операция с наркотиками закончилась в полицейском участке, в еврейской общине его не любили за постоянные контакты с русскими, а у русских – за то, что он еврей. Маленький Миша был, что называется, нагрузкой к атлетической фигуре Покровского, но с ним приходилось мириться. Странное дело, громила и мелкий жулик были неплохими приятелями.

– Проходите, – Юсупов улыбнулся по возможности приветливо. Гости прошествовали в комнату и уселись в креслах, после чего Феликс, приглушив звук телевизора, поинтересовался:

– Пива, господа?

– Мне, если можно, виски, – моргнул Миша.

– Темного, – согласно прогудел Покровский, явно имея в виду пиво.

Юсупов достал из холодильника бутылочку «Килкенни» и полез в бар за виски «Гленливет». Пусть Миша порадуется, когда еще такое подвернется!

– Мы летим в Гималаи, – сообщил он, выждав, пока гости отхлебнуть первый глоток.

– Так почему бы не в Гималаи? – тут же согласился Покровский. – Это вроде как в Африке? Ни разу не был в Африке, сэр, даже захотелось. V nature!

– Это в Азии, Андрюша, – поспешил уточнить Миша. – Такие большие-большие горы…

– Вот именно. – подхватил Юсупов. – И в этих больших горах мы будем следить за одной шустрой девицей. Вернее, следить будете вы, – я планирую обосноваться в Дели и руководить операцией оттуда.

Приятели недоуменно переглянулись.

– Просто следить? И все?

– Вначале просто следить, – кивнул Феликс Третий, – а далее – по обстоятельствам, господа. Неплохо бы навести на нее местную полицию, или что там у них есть, чтобы они посадили ее в кутузку и хорошенько напугали. Скажем, за истребление редких видов животных. Вы сможете что-нибудь придумать?

– Suchya rabota! – почесал затылок Покровский. – Ну, да вам, сэр, виднее, вы банкуете. А зачем она вообще туда едет?

При этом он принялся многозначительно вертеть в пальцах опустевшую пивную бутылку.

Юсупов поднялся, принес еще пива.

– Ее нанял известный вам Джунковский. У них там свои дела, а наша задача – поставить им палки в колеса. Большие и толстые палки, господа! Эта работа хорошо оплачивается, к тому же, я надеюсь, вы оправдаете рекомендации Виктора Афанасьевича.

– Да боже ж мой, оправдаем! – кивнул Миша.

– Но я не уверен, что вы справитесь вдвоем…

– Зачем же вдвоем, зачем? – удивился Гурфинкель. – Или мы не русские люди? Все как и положено – на троих. У меня на примете есть хороший парень, сэр.

– Кто именно? – насторожился Феликс Третий.

– Его зовут Мочалка Перси, а по-настоящему – Персиваль Лоуренс. Только он, извините, вроде как негр.

– Да хоть пигмей! – дернул щекой Юсупов. – Что он из себя представляет?

Приятели вновь переглянулись.

– Ну… – Покровский задумался. – Он… это… Негр он. Mast` takaya.

– Это его главное достоинство? – брезгливо осведомился Феликс.

– Позвольте, я скажу, позвольте – заспешил Миша. – Этот Мочалка, он и впрямь неплохой парень. Сидел в тюрьме, но кто сегодня не сидел в тюрьме, спросил бы я вас? Боже ж мой, а моя бедная бабушка думала, что здесь демократия! Видела бы она эту демократию!..

– Но вы за него ручаетесь?

– За кого можно сегодня ручаться? – начал было Миша, но осекся.

– Ручаемся, – прогудел Покровский, он же Бумба, залпом допивая свое пиво. – Zub dayu!

Аэробус в Дели вылетал из Хитроу через двадцать три минуты. Демократии ради (той самой, которую так уважала бабушка Миши Гурфинкеля) Юсупов взял всем четверым билеты в первый класс, но пресловутый Мочалка до сих пор не появлялся.

– А он вообще существует? – ехидно спросил Юсупов, когда до вылета осталось двадцать минут.

– Конечно, – охотно подтвердил Миша. – Он просто запаздывает, с ним это бывает.

Феликс Третий поморщился.

– Не лучший способ знакомиться с новым боссом!

– Да вот он, сэр, – сказал Покровский, простирая руку и вытягивая толстый палец. – Kanaet!

Спешивший к ним чернокожий молодой человек напоминал Боба Марли в не лучшие времена жизни. Заплетенные в огромные дреды волосы беспорядочно свешивались на полосатую красно-оранжевую кофту с большими зелеными помпонами вместо пуговиц, а из-под клетчатых широченных клешей выглядывали древние кеды. Завидев спутников, негр замахал рукой и заорал, испугав пожилую супружескую пару:

– Эге-гей! Парни, моя тута! Чертова легавая пыталась загрести моя за то, что моя ехала по тротуару!

«Кажется, они подсунули мне идиота», – рассудил Феликс, но ничего не сказал вслух.

– Персиваль, – негр потряс его руку. – Персиваль Лоуренс.

С его запястий свисали многочисленные бисерные браслеты и цепочки, и Юсупов мог поклясться, что на одной из них увидел человеческие зубы.

– Или нам не пора на посадку? – заметил Миша, взглянув на часы.

– Какая большая самолета! – затараторил негр. – Оченно большая самолета!

Он забросил за спину неопределенного цвета котомку и то и дело забегал вперед, путаясь под ногами.

– Моя ни разу не летала на самолета с тех пор, как наша возила на Гавайи героин… У наша была такой маленький «пайпер-команч», знаете? Когда моя полетела первый раз, то навалила полные штаны, да, вот как! Ха-ха!

«Отлично, – подумал Юсупов, стараясь не наступить на ногу шнырявшему перед ним негру. – Компания что надо: тупой, неудачник и идиот, к тому же, кажется, наркоман. Будем надеяться, что он не напихал в свою дурацкую суму килограммов десять марихуаны.»