Из Мрака Ночи

Бартел кивнул, но лицо его выражало сомнение.

– Да, Грайт, отправил, но… честно говоря, все это зря. Ведь сарны будут…

– Мать не посмеет… Давай поговорим об этом дома, – тихо произнес Грайт, и они продолжали прогулку в полном молчании.

Площадь осталась позади. Теперь они шли мимо домов, построенных в более поздние времена, хотя сам стиль зданий остался неизменным – их по-прежнему отличала такая же скромность и добротность. Даже у самых старых из них нельзя было заметить ни малейшего признака разрушения или обветшания. Дома теперь стояли на большем расстоянии друг от друга, и" каждый окружала лужайка, на которой играли дети.

Детей тоже было заметно больше, чем в старом городе.

Грайт свернул к одному из домов. За ним последовали Бартел и еще трое из свиты Грайта. Оставшиеся двое, попрощавшись, удалились. В полном молчании Грайт и его спутники подошли к невысокому, но просторному зданию, лишенному каких бы то ни было украшений, которое служило Грайту и домом и офисом.

В этом скромном здании, построенном тысячу лет назад, размещалась резиденция правительства людей.

Граждане Земли выбирали депутатов от каждой области, те в свою очередь избирали представителей континента, из которых и формировалось правительство.

Шесть месяцев назад старый Транмат, являвшийся представителем человечества (раньше таких людей называли президентами) на протяжении двадцати двух лет, умер, и Грайта избрали его преемником, чтобы он «честно и справедливо служил людям, отдавая этому все силы и, если потребуется, жизнь». По крайней мере, так говорилось в клятве вступающего на этот пост.

Только смерть или бесчестье могли помешать Грайту выполнить свой долг до конца. Смерть или бесчестье, а теперь еще и Друнел, который в данный момент олицетворял и то и другое…

Власть Грайта, несущего бремя ответственности перед сарнами, так же как и перед людьми, была при этом ограничена. Он являлся, по сути, всего лишь советником – как для сарнов, которые чаще всего относились к его советам пренебрежительно, так и для людей. Но многие из людей – и командиры легионов, и полиция тоже порой игнорировали его советы. Мать сарнов прекрасно понимала, что Грайт не мог ввести среди людей законы матриархата, даже если бы захотел, и это ее злило. К тому же Грайт был ей несимпатичен.

Несколько секретарей и служащих подняли голову, когда Грайт и его спутник вошли в помещение, а затем вновь склонились над своей работой. Серебряные с эмалью диски на их головных повязках и эмблемы на рукавах говорили об их положении в сложной правительственной структуре.

Грайт, короткими кивками приветствуя знакомых, не останавливаясь прошел по мягкому, упругому, как резина, ковру к небольшой двери, ведущей в конференц-зал. Подошвы ног тридцати поколений чиновников протоптали в мягком полу некое подобие тропинки. Она вела мимо столов секретарей, огибала огромную колонну в центре зала и исчезала под дверью в конференц-зал – просторный кабинет с низким потолком и девятью стульями, стоявшими вокруг массивного овального стола.

Войдя в конференц-зал, Грайт сел во главе стола, справа от него уселся Бартел, представитель Америки, рядом с ним Карон, командир объединенных легионов землян, затем Дарак и Холмун, помощники Грайта.

Вслед за ними в кабинет вошел и электротехник. Положив свой чемоданчик на отполированный веками стол, он раскрыл его и, вытащив доску с прикрепленными к ней инструментами, отделил от нее тонкий металлический стержень, покрытый слоем изоляции. Раздался легкий щелчок, как будто распрямилась пружина, и на табло, подсоединенном к стержню, закачались крошечные стрелки.

Искусные пальцы техника быстро отрегулировали прибор. Стрелки, качнувшись в последний раз, замерли. Мастер нажал на несколько маленьких кнопок, и гибкая металлическая антенна внезапно дрогнула, наклонилась и пришла в движение, поворачиваясь из стороны в сторону. Стрелки вновь качнулись и задрожали, и антенна резко остановилась, оборвав свой танец.

Техник осторожно коснулся ее, направляя в сторону искрящегося портативного источника энергии. Крошечный стержень сиял голубоватым светом.

Техник нажал еще одну кнопку на панели.

– Нас могут услышать, – объявил он. – Предупреждаю: сарны установили прослушивающие устройства, и не одно.

– А мы удивлялись все эти годы, откуда сарнам известны даже наши самые сокровенные мысли, – горько усмехнулся Грайт. – Но теперь с этим покончено. Наверное, мы первые представители человеческой расы за десять веков, которые будут проводить совещания без незримого присутствия Матери сарнов.

Карон со злобой взглянул на таинственное устройство:

– Так где же находится антипрослушивающее устройство? Надо немедленно выкинуть его отсюда!

Техник усмехнулся:

– Сарны слышат радиоволны, как все мы слышим обычные звуки, – пояснил он. – Этот крошечный передатчик работает, питаясь энергией большой передающей антенны. Когда мы говорим, подслушивающее устройство сарнов посылает радиосигнал. Но теперь мы включаем этот маленький передатчик, который гасит сигнал кристалла сарнов. Если бы я просто разбил кристалл, то сарны сразу… заинтересовались бы, скажем так.

– Они бы пришли в ярость, – уточнил Бартел.

Грайт покачал головой:

– Уэр обнаружит любую подслушивающую систему, не беспокойся. Так что на этот счет нам волноваться нечего. Так, Уэр?

Техник кивнул в знак согласия.

Дарак взглянул на Уэра, затем со вздохом повернулся к Грайту:

– Ну хорошо, а теперь скажи, Грайт, почему Мать просит тебя… вернее, приказывает сделать то, что ты не в состоянии сделать? Ведь она прекрасно знает, что тебе не удастся заставить людей блюсти ее законы.

– Да, она прекрасно знает, что мне это не удастся, мрачно согласился Грайт. – А вот Друнел сделает.

– Неужели она собирается сделать ставку на Друнела? – удивленно спросил Карон. – Мне казалось, что ее не очень интересуют распри между людьми. Я всегда думал, что разбираться в наших взаимоотношениях ниже их достоинства, если только это не затрагивает capнов.

Грайт устало откинулся на спинку огромного кресла и зажег трубку. Попыхивая ею, он рассеянно рассматривал мерцающие искры, то и дело пробегавшие по контактам источника энергии.

– Четыре тысячи лет назад Мать сарнов явилась на Землю… А сколько веков она прожила до того, известно только ей самой, – наконец медленно произнес он. Сарны – долгожители. Некоторые живут по несколько тысяч лет. Но Мать бессмертна. Даже сами сарны не знают, сколько ей лет. Когда они пришли на Землю, то в сражении за нее погибло девяносто девять процентов человечества… Остальных сарны превратили в рабов, и они, те, кто выжил, наши предки, были далеко не лучшей частью человечества. Они были отбросами общества. Хныкающими, жалкими отбросами.

Карон беспокойно зашевелился, его лицо горело от гнева, а из горла вырвалось хриплое рычание. Грайт взглянул на него с грустной и одновременно иронической улыбкой.

– Да, Карон, в этом, к сожалению, слишком большая доля правды, – вздохнул он. – Наши так называемые благородные предки вовсе не были великими людьми. Непокорные умерли. Они не могли сдаться.

Четыре тысячи лет назад Мать сарнов взошла на трон и все эти годы правила людьми и знала 6 всех их тайных помыслах. – Грайт кивнул на сверкающую антенну. – Она слышала все их разговоры. Молено сказать, что за это время она довольно хорошо узнала людей.

Но человек развивается – он живет мало и поэтому развивается намного быстрее, чем сарны. Та душевная слабость, которая позволила нашим предкам превратиться в рабов, за четыре тысячи лет была изжита.

Мать сарнов поняла, что вскоре люди вновь обретут величие. Бартел и Карон, что за эмблемы у вас на головных повязках? Мать сарнов считает, что это знак, означающий ваш ранг в ее иерархии рабов. Инопланетные захватчики сделали эти эмблемы из серебра и эмали и заставили вас их носить в знак вашей принадлежности к роду человеческому. Но Уэр удалил часть серебра с эмблем, чтобы поместить туда прибор, повышающий телепатические способности. Об этом Мать сарнов пока не знает. Тем не менее она догадывается, что люди вот-вот попытаются вырваться из оков рабства.