Сюрприз

— В том-то и дело, что нет. — В глазах экономки сверкнуло негодование. — Три года служили ей верой и правдой — и что же? Даже не подумала никому заплатить.

Имоджин взглянула искоса на Маттиаса:

— Мой муж готов заплатить вам и остальной прислуге, если вы подскажете, куда могла отправиться леди Линдхерст.

— Имоджин, какого черта? — взорвался Маттиас. — Я не говорил ничего подобного.

— Тише, милорд. — Имоджин снова обратилась к экономке:

— Так что? Согласны?

Луч надежды блеснул в глазах акономки.

— Может, ее брат знает, куда она уехала…

— Ее брат? — удивилась Имоджин. — :Я не подозревала, что у леди Линдхерст есть брат.

— Потому что они оба держали это в секрете, — хитро проговорила экономка. — Я узнала об этом случайно, вскоре после того, как пришла работать к леди Линдхерст… На слуг никто не обращает внимания, словно они не существуют. Но у нас есть глаза, и уши, и головы. Я один раз подслушала их разговор.

— А как зовут брата леди Линдхерст? — негромко спросил Маттиас.

Экономка перевела лукавый взгляд на него:

— Я бы сказала вам, сэр, если бы я и другие слуги получили жалованье.

— Этого не требуется, — ответил Маттиас. — Я могу высказать догадку относительно имени брата леди Линдхерст. На этот пост есть только один кандидат.

Внезапно Имоджин осенило;

— Аластер Дрейк?

Лицо экономки помрачнело.

— Тратят целые состояния на наряды и выезды и удавятся за копейку, когда доходит до выплаты жалованья прислуге.

— Выплатите ей квартальное жалованье, милорд, — распорядилась Имоджин.

— С какой стати? — рассердился Маттиас.

— Колчестер, сейчас не время проявлять упрямство. Заплатите ей деньги.

Маттиас вздохнул.

— Хорошо. — Повернувшись к экономке, сказал:

— А теперь, когда я согласился заплатить за то, что и так знаю, вы по крайней мере подтвердите все?

На лице женщины засветилась радость.

— Это верно, что мистер Аластер Дрейк — брат леди Линдхерст. Правда, не имею понятия, почему они делают из этого тайну. Какая от этого им выгода?

— Весьма интересный вопрос, — пробормотала Имоджин.

— Если так пойдет дальше, то, похоже, у нас количество вопросов без ответов будет все возрастать, — проговорила Имоджин, когда Маттиас помогал ей сесть в фаэтон. — Стало быть, мистер Дрейк и Селена — брат и сестра. Не эту ли тайну раскрыла Люси?

— Она могла узнать об их родстве, — заметил Маттиас, беря в руки вожжи. — Но вряд ли этим можно шантажировать, а тем более идти из-за этого на убийство.

— Если мистер Дрейк и Селена не скрывают за этой тайной другую, более страшную. — Имоджин придержала рукой широкополую шляпу, чтобы та не слетела, когда тронулись лошади.

— Интересно, а мистер Дрейк тоже покинул сегодня Лондон?

— Это будет нетрудно выяснить. Мы можем проехать мимо его дома. Кажется, он живет на Холлоу-стрит.

— Откуда тебе это известно, Маттиас?

— Мне по своим делам пришлось наводить справки о Дрейке после нашего приезда в Лондон, — сухо ответил Маттиас.

Это внезапно заинтриговало Имоджин.

— Какого дьявола ты наводил о нем справки?

— Как бы это сказать… Зрелище, которое я застал, придя к тебе с визитом (если помнишь — ты в его объятиях), и рассказ твоей тети — все это породило у меня немало вопросов…

— Только не говори, что ты ревнуешь меня к Аластеру Дрейку, — недоверчиво уставилась на мужа Имоджин.

— Конечно же, я не ревную, — сказал Маттиас, не спуская глаз с ушей лошади. — Ревность — это смехотворная, неполноценная страсть, свойственная начинающим поэтам и очень молодым людям.

— Верно, милорд. — Он определенно ревнует, отметила про себя Имоджин и вежливо улыбнулась. — Что ты намерен делать, если мистер Дрейк исчез?

— Принять меры предосторожности. — Маттиас прищурился. — Мне не нравится то, что происходит, Имоджин… Здесь что-то не так.

— Согласна с тобой.

Через несколько минут Маттиас остановил фаэтон у дома 12 на Холлоу-стрит. На его стук в дверь ответа не последовало.

Бросив взгляд в незашторенное окно, Маттиас увидел разбросанные по комнате вещи. Очевидно, Аластер Дрейк паковал свои пожитки в страшной спешке…

— Оба сбежали… Невероятно! — проговорила Имоджин, когда они через несколько минут вошли в библиотеку Маттиаса. — Но почему? Что их напугало до такой степени?

— Тот факт, что дневник Люси у нас и что мы не намерены отдавать его Селене, — отозвался Маттиас. Он нетерпеливо развязывал галстук. — После сегодняшней сцены в гостиной Селена, очевидно, решила, что либо мы уже раскрыли ту самую тайну, которая стала известна Люси, либо скоро раскроем.

— Она уведомила об этом Аластера и парочка упорхнула из Лондона?

— Вероятно.

Имоджин бросила быстрый взгляд на Маттиаса, встревоженная зловещим тоном, каким он произнес последнее слово.

— Что ты хочешь сказать?

Маттиас остановился перед окном, словно забыв о своем белоснежном галстуке, который болтался у него на шее.

— Очень похоже, что Дрейк убил Люси, потому что она узнала его тайну. По той же причине он, по всей видимости, убил и Ваннека.

— Но дневник находился у Ваннека целых три года! Зачем нужно было столько ждать?

Маттиас оперся рукой о подоконник.

— Кто знает, когда Ваннек обнаружил дневник и когда решил его прочитать?

— Несколько месяцев назад он продал свой большой дом и купил другой, поменьше, — напомнила Имоджин. — Возможно, дневник попался на глаза, когда паковали вещи, готовясь к переезду.

— Вполне возможно… Но тут есть еще одно обстоятельство… Люси не доверила дневнику эту темную тайну. Она лишь намекнула о ней и о том, что намерена шантажировать ею Дрейка. О самой же тайне в злосчастном дневнике ни слова.

— Верно. — Имоджин заложила руки за спину и стала мерить библиотеку шагами. — Но факт, что Ваннек спрятал дневник, говорит о том, что он правильно оценил его важность.

— А Селена и Дрейк хотели заполучить дневник. Очевидно, они опасались, что Люси доверила дневнику их тайну. Откуда им знать, что это не так, если они его не читали?

— Отличная мысль, — шепотом сказала Имоджин и после паузы добавила: