Сюрприз

Круглое лицо Летти просияло.

— Конечно, милорд. Позвольте мне представить мою лучшую подругу миссис Горацию Элибанк и ее Племянницу Имоджин Уотерстоун. Сударыни, граф Колчестер.

Уловив обеспокоенность в глазах Горации, Маттиас улыбнулся ободряющей улыбкой и склонился к ее руке.

— Рад познакомиться, миссис Элибанк. — Он скользнул взглядом по лицу Имоджин, на котором читалось еле заметное волнение.

— Милорд, — Горация прокашлялась, — вам, должно быть, будет интересно узнать, что моя племянница занимается изучением древнего Замара.

— В самом деле? — Маттиас взял затянутую в перчатку руку Имоджин. Он вспомнил сценарий, который передала ему утром Имоджин. — Какое совпадение!

Ее глаза одобрительно сверкнули — именно этими словами открывался по сценарию их диалог.

— Сэр, вы, случайно, не тот лорд Колчестер, который открыл затерянный Замар и сделал его более модным, чем даже Древний Египет?

— Бесспорно, я Колчестер. — Маттиас решил, что пришла пора отойти от сценария. — Что касается Замара, могу лишь сказать, что он вошел в моду потому, что это — Замар.

Имоджин слегка прищурилась, услышав со стороны Маттиаса импровизацию, однако тут же решительно вошла в новую роль:

— Я рада познакомиться с вами, милорд. Полагаю, нам есть что обсудить.

— Сейчас самое время начать нашу беседу. Вы не откажете мне в танце?

Имоджин удивленно заморгала глазами.

— Ах да… Конечно, сэр.

Кивнув Горации, Маттиас хотел взять Имоджин за руку. Он на какое-то мгновение опоздал, ибо девушка уже начала пробираться сквозь толпу. Он сумел догнать ее как раз в тот момент, когда они достигли заполненного людьми центра зала.

Имоджин повернулась к нему, положила руку на его плечо и энергично закружила в быстром вальсе.

— Уже началось. — Возбуждение светилось в ее глазах. — Я страшно обрадовалась, когда увидела вас здесь, сэр.

— Я лишь исполнял ваши инструкции.

— Да, понимаю, но должна признаться — я волновалась, не начнут ли вас снова одолевать сомнения.

— Я скорее надеялся на то, что у вас самой появятся какие-то сомнения, Имоджин.

— Ни в коем случае. — Она бросила несколько взглядов по сторонам и повела его в угол, где народу было поменьше. — Вы видели Ваннека?

— Он здесь. — Быть ведомым в танце было для него в новинку.

— Превосходно! — Рука Имоджин сжала пальцы Маттиаса. — В таком случае он уже заметил, что вы проявили ко мне интерес?

— Не только он один, но и все в зале. Они знают, что я не имею привычки появляться на подобных раутах.

— Тем лучше. Тетя Горация в этот момент нашептывает леди Блант сказочку о Великой печати королевы. Она сообщит ей, что дядя Селвин оставил карту мне… Слухи распространяются быстро. Я думаю, что до Ваннека они дойдут уже сегодня, от силы — завтра.

— Да, сплетни в свете распространяются мгновенно, — мрачно согласился Маттиас.

— Как только он узнает, что я владею ключом к печати королевы, он вспомнит, как вы ухватились за первую же возможность быть мне представленным. — Имоджин удовлетворенно улыбнулась. — Он сразу же задумается о причине. И сделает вывод, что причина может быть лишь одна,

— Печать королевы.

— Именно!

Маттиас внимательно посмотрел на нее:

— Но есть другая причина, почему я искал встречи с вами.

Она бросила на него непонимающий взгляд:

— Что же это за причина, милорд? Наконец Имоджин поняла.

— О да, вы действительно намекнули об этом. Но никому и в голову не придет, что это возможно.

— Почему бы нет? Она нахмурилась:

— Не надо притворяться тупицей, Колчестер. Никто не допускает, что вы всерьез заинтересуетесь мной как потенциальной женой. В обществе поймут ваш интерес ко мне так, как мы хотим. Вы охотитесь за картой.

— Если вы так считаете. — Зная, что за ним наблюдают, Маттиас улыбнулся, чтобы скрыть раздражение. — Полагаю, нет никакой надежды отговорить вас от этого плана?

— Абсолютно никакой, милорд! Я весьма довольна тем, как пошли дела. Постарайтесь не волноваться. Я сделаю все, чтобы вас не подстерегла никакая опасность.

— Если нет никакой возможности отговорить вас от вашего плана, могу ли я уговорить, чтобы вы позволили мне вести вас?

— Прошу прощения?

— Я понимаю, что это банально и чисто условно, но меня учили, что, танцуя вальс, вести даму должен мужчина.

— О! — Щеки Имоджин слегка зарумянились. — Простите, милорд. Я брала уроки у учителя танцев три года назад. Он был француз. Французы очень сильны в этих вещах.

— Я слыхал об этом. — Уголком глаза Маттиас в толпе заметил Ваннека, который с явным интересом наблюдал за Имоджин.

— Филипп сказал, что у меня природная предрасположенность вести в танце.

— Филипп?

— Филипп Д'Артуа, французский учитель танцев, — пояснила Имоджин.

— Ах, вот оно что… Учитель танцев.

Имоджин несколько смущенно опустила ресницы:

— Филипп говорил, что его приводит в восторг, когда дама ведет его.

— В самом деле?

Она незаметно прочистила горло.

— Он говорил, что это разогревает ему кровь в жилах… Знаете, французы ведь такие романтики…

— В самом деле.

Внезапно Маттиас ощутил острое желание узнать как можно больше об Имоджин. Нужно найти место, где они могли бы побеседовать спокойно, решил он. Вероятно, в саду.

Применив в полном смысле силу, он принудил ее остановиться.

— Вы не желаете глотнуть свежего воздуха, мисс Уотерстоун?

— Спасибо, но я не испытываю потребности в свежем воздухе.

— Чепуха. — Он крепко сжал ей локоть и повел к открытой двери, выходящей в сад. — Здесь слишком тепло.

— Если честно, я нисколько не перегрелась.

— Перегрелся я.

— Простите?

— Я полагаю, это оттого, что вы вели меня в танце. Ведь вы сами сказали, что при этом разогревается кровь в жилах.

— Ах, вот что! — Похоже, она наконец поняла. — Да, конечно, свежий воздух — это именно то, что вам требуется, сэр.

Маттиас вместе с Имоджин пробрался через толпу. Возле самых дверей он вынужден был резко взять влево, чтобы избежать столкновения с группкой любопытствующих зевак.

Имоджин не ожидала этого и натолкнулась на официанта, который нес поднос с шампанским.