Страница 21 из 24
Б а к л а н о в. Пойдет. Спасибо, Маруся.
Ершова ушла. Все трое жуют. Волчок и Столяров
продолжают работать.
С т о л я р о в. Молодцом держится.
В о л ч о к. Но - переживает.
Б а к л а н о в. Вот, братцы, любовь! Кончается уж совсем, а все глазами кругом ищет. И шепчет - Мария...
С т о л я р о в. А мы и не замечали даже.
В о л ч о к. Настоящая любовь шума не терпит.
Б а к л а н о в. Вот это верно.
В о л ч о к. Георгий Иванович, проверь, пожалуйста, высадку мы начали четыре пятьдесят две?
С т о л я р о в. Если вы не против точности - в четыре пятьдесят семь.
Б а к л а н о в. Егор, ты с какого года женатый?
С т о л я р о в. С тридцать восьмого.
Б а к л а н о в. Давно уж.
С т о л я р о в. Да еще до свадьбы два года вокруг да около ходил.
Б а к л а н о в. Два года! И о чем же вы между собой толковали?
С т о л я р о в. Ты лучше спроси, о чем мы не толковали.
Б а к л а н о в. Стихи, наверно, читал?
С т о л я р о в. Даже сам писать пробовал.
Б а к л а н о в. Ну и как?
С т о л я р о в (сдержанно). Для печати не подошли. Жене - нравятся.
В о л ч о к. Минуточку. Как лучше сказать: "прямым попаданием снаряда" или "в результате прямого попадания"?
Б а к л а н о в. Один черт. И так и этак пробоина.
С т о л я р о в. Веревкина надо отметить. Отлично действовал.
Б а к л а н о в. Пиши как знаешь. Видеть я его не могу.
В о л ч о к. Почему?
Б а к л а н о в. Так. Большую я из-за него промашку в жизни сделал.
В о л ч о к. А что такое?
Б а к л а н о в. Петуха пустил. И всю песню испортил.
С т о л я р о в. Туманно.
Б а к л а н о в. А тебе все на свете ясно?
В о л ч о к. Задумался комдив.
Б а к л а н о в. А я как, по-вашему, не задумываясь живу?
С т о л я р о в. Не пойму, что ты на людей кидаешься. Чем ты не доволен?
Б а к л а н о в. Собой. Можешь ты это понять? Что? Удивительно?
Где-то рядом затормозил "виллис".
С т о л я р о в. Два-ноль-два приехал.
Б а к л а н о в. Ну, держись, Максим. (Идет навстречу Радужному.) Смирно!
Р а д у ж н ы й. Вольно, вольно... Здравствуйте. Как здоровье, товарищ Волчок?
В о л ч о к. Спасибо, товарищ капитан первого ранга.
Р а д у ж н ы й. Ответ, что и говорить, дипломатический. (Протягивает руку.) Ты разве левша? Вот не знал. (Бакланову.) Раненых доставили?
Б а к л а н о в. Каких раненых, товарищ капитан первого ранга?
Р а д у ж н ы й. На отправку в госпиталь. Не доставили? (Взглянул на часы и разъярился.) Ну, всё. Кончилось мое долготерпение. Пусть эта баба прощается с погонами. Не пощажу.
Б а к л а н о в. Какая баба, товарищ капитан первого ранга?
Р а д у ж н ы й. Твой друг сердечный. Одноруков, индюк, чтоб его черти съели. (Заметив, что Бакланов вздохнул с облегчением.) Ты-то чего перепугался?
Б а к л а н о в. Нет, я ничего.
Р а д у ж н ы й. Как так ничего - побледнел даже. (Подумал.) Как появится - гони его ко мне на расправу, а раненых срочно грузи на свою посуду...
Б а к л а н о в. Товарищ капи...
Р а д у ж н ы й. Молчи, знаю. Ты слушай, что тебе говорят. На один корабль погрузишь, остальные держи в готовности. Собери-ка пока командиров.
Б а к л а н о в. Есть! (Володе.) Эй, юнга! Пиши на корабли: "Всем командирам срочно явиться к комдиву".
В о л о д я (с вышки). Есть!
Р а д у ж н ы й (осмотрелся). Не расстаешься с трубой своей? Пойдем, покажешь. (Двинулся к трубе, сопровождаемый Баклановым.) У меня для тебя новость.
Б а к л а н о в. Хорошая?
Р а д у ж н ы й. Зависит от взгляда. Умному - радость, дурню - слезы.
Б а к л а н о в. Так. Кто же я, по-вашему?
Р а д у ж н ы й. А вот сейчас видеть будем. (Вскарабкался с помощью Бакланова на возвышение, мельком взглянул в окуляры.) Ага! Растревожили муравейник. Ты подумай только. Давно ли ты на этот островишко только в окуляры поглядывал, а нынче вот - обеими ногами топчешь. А завтра перетащишь свою трубу вон на ту высотку, и опять перед тобой горизонт подвинется. Вот так и вся жизнь наша...
Б а к л а н о в. Идея ясна. Режьте сразу.
Р а д у ж н ы й. Сдавай Столярову дивизион. Учиться поедешь.
Б а к л а н о в (после паузы). Что так вдруг?
Р а д у ж н ы й. Вот именно, что не вдруг. Еще третьего дня думал, что не к спеху, а вчера поглядел на тебя и встревожился. Подумал, посоветовался с умными людьми и решил, что ехать тебе самое время.
Б а к л а н о в. Не поеду.
Р а д у ж н ы й. Это еще почему?
Б а к л а н о в. Поздновато мне за парту садиться. Четвертый десяток живу.
Р а д у ж н ы й. А я шестой. Учусь, однако. Ишь ты, поздновато! Что ж ты, когда звания получал, не спорил? Не говорил, что рановато? (Ткнул пальцем в украшенный золотым ободком козырек баклановской фуражки.) Это тебе аванс выдан. Проживешь - чем жить будешь?
Бакланов молчит.
Рассказать? Сперва хвастаться начнешь. Потом загрустишь и попивать станешь. Потом виноватых искать. Всех переберешь, а про себя забудешь. Потом жаловаться: измельчал-де народ, в наше время лучше было... Видел я таких, картина знакомая.
Б а к л а н о в. И довоевать не даете? Я четыре года по минам хожу, на мне живого места нет, так я одного дня в тылу не был, часа лишнего в госпитале не лежал. А теперь, победа близко - в тыл? Несправедливо.
Р а д у ж н ы й. Ничего, ничего. А повоевать мы с тобой еще успеем.
Б а к л а н о в. Как это так?
Р а д у ж н ы й. Умей вперед заглядывать. (С широким жестом.) Видишь море?
Б а к л а н о в. Вижу.
Р а д у ж н ы й. Благодать, а? Не шелохнется. Это на поверхности. А загляни-ка поглубже. Смерть сторожит. Лежит этакая зараза на донышке, обросла для приличия всякой ракушкой и ждет своего часа. Девятнадцать раз она тебя не тронет, а на двадцатый, ежели ты ее вовремя с пути не уберешь, она тебе такое поднесет, что небу будет жарко. Эта пакость никаких капитуляций не признает и мирных договоров не читает. Теперь посчитай, сколько ее, этой пакости, еще на свете осталось. Не опоздаешь.
Б а к л а н о в. Все это правильно, крестный. Только я после войны служить не буду.
Р а д у ж н ы й. Это ты сам придумал? Или помогал кто?