Тень мага

Когда она поравнялась с девятым этажом, над краем крыши показалось едва заметное морозное облачко и по лицу вампирши забарабанили капли воды. Выкрикнув хриплое проклятье, она оттолкнулась от стены и ринулась вниз.

Не долетев до земли метров десяти, Лисандра превратилась в летучую мышь. Постепенно набирая высоту, вампирша полетела прочь, от дома, в котором, на десятом этаже, мирно похрапывал любитель спать с открытой форточкой.

“Да что же это творится? – мерно размахивая крыльями, спрашивала она себя. – Что происходит? Черт-те что такое! Светопреставление!”

Действительно, происходящее объяснить не было никакой возможности.

Такого дикого невезения у нее не было за все две сотни лет. Конечно, однажды ее едва не застукали, когда она лакомилась кровью юной, очаровательной и непосредственной как молодой щенок лесбиянки. Тогда ей пришлось пару часов отсиживаться в платяном шкафу, дожидаясь, пока представится возможность продолжить так некстати прерванное насыщение. В другой раз, в ее дом проник некий, начитавшийся романов про вампиров, охотник острых ощущений. Надо сказать, этих самых острых ощущений он в ту ночь изведал сполна.

Все это было. Но чтобы – такое?! Бред!

У нее возникло ощущение, словно бы на нее ополчился весь мир, все несчастья, которые только могут быть.

Ну, хорошо, она забыла закрыть дверь в номер и потерпела в гостинице неудачу. А как же, потом, белые всадники? Никогда, ни один из них не пытался посмотреть вверх. По крайней мере, в другие ночи, она пролетала над их отрядами, часто довольно низко – и никогда, ничего подобного. А потом? Постучалась в первое же попавшееся окно и наткнулась на мастера снов. Дальше – хуже. Морзулети!

Нет, этого просто не могло быть. Такое невозможно, невозможно в принципе. И все же...

Подлетая к своему дому, Лисандра решила, что следующей ночью она причину этого дикого невезения найдет. Во что бы то ни было. Иначе, ей придется умереть, самым прозаическим образом, от голода.

5

Наступал рассвет.

Цокот копыт лошадей белых всадников теперь раздавался только на окраинах, голоса всадников звучали приглушенно, и оружие их уже звякало не так громко. Они уходили, они спешили покинуть город, они убегали от наступающего утра, от встающего из-за горизонта солнца. И конечно, как всегда, не успевали.

Солнце встало, копья его первых лучей пронзили город, безжалостно уничтожая крадущуюся по улицам темноту. И всадники под его лучами стали истаивать, сначала превращаясь в белесый, редкий-редкий туман, а потом исчезая и вовсе, до следующего своего появления, до следующей ночи белых всадников.

Мальб, все с тем же каменным, ничего не выражающим лицом, закинув на плечо пулемет, покинул пост возле двери гостиницы и протопал в расположенную под лестницей каморку. Через минуту из нее послышался мощный храп.

Просыпались первые постояльцы, те, что вчера легли рано. Официант разносил по их номерам кофе и свежие булочки.

Хантер позавтракал, потом оделся и спустившись вниз, расплатился. Хозяин бросил на него вопросительный взгляд, но охотник даже не повел бровью и только, перед тем как уйти, сказал:

– О том, что было ночью – никому не слова. В этом деле разберутся.

– Само собой, само собой, – забормотал хозяин и Хантер вдруг понял, что тот обязательно проговорится. И пойдет по всем местным кабакам гулять слух, что в городе появился вампир.

В конце концов, а почему бы и нет? Чем этот слух может помешать ему? Да ничем.

Бросив на хозяина такой суровый взгляд, что тот аж поежился, охотник вышел на улицу и посмотрел на пересекавшие ее нити судьбы.

Да, все верно. Сеть черного мага вроде бы стала тоньше, слегка поблекла... Короче, она начала исчезать. Вот только, почему же так медленно? Обычно, со смертью мага, его сеть исчезает быстрее. Хотя, это как повезет. Ему попадались маги, после которых нити исчезали аж дня по два, по три. И ничем они, эти маги, от других не отличались. Может быть, только, были несколько постарше других? А вдруг срок исчезновения нитей и в самом деле зависит от возраста?

Уверенно повернув вправо, Хантер отправился в сторону центра города. Прежде чем приступить к этой охоте, он внимательно изучил его план, так что, заблудиться вроде бы не мог.

Он шел мимо Дворников – кликсов, которые помахивая длинными полуметровыми усами, мерно двигая клешнями, мели тротуары. То и дело пробегали как всегда сосредоточенные бурлумки, сжимая в щупальцах бутылочки утреннего, веселящего нектара. Чинно шли на работу “белые воротнички”. Воротнички у них и в самом деле были пока еще белыми, совсем свежими. Обычное, ничем не отличающееся о многих других утро.

Вот только, откуда в нем появилось, это ощущение тревоги, уверенность, что что-то не так? От того что нити исчезали так медленно? Чепуха. Ничего необычного в этом не было. Так в чем же дело? Конечно, ему придется задержаться в этом городе, может быть еще на сутки. Но это уже не имело большого значения. Последняя охота в этом году была закончена, и даже лишние сутки, которые придется в нем провести, не имели никакого значения.

Ах да, эта вампирша. Ну, так и тут ничего угрожающего не наблюдалось. Трудно ли хорошему охотнику убить вампира?

И все же, это ощущение надвигающейся беды не исчезало.

Может быть, оно стало менее резким, словно бы ушло куда-то в глубь сознания, но все еще было здесь, с ним.

Хантер настолько обеспокоился, что даже решил позвонить одному знакомому охотнику, с которым они встречались чаще чем с кем-то другим. Нет, дружбой это назвать было нельзя. Какая может быть дружба между охотниками? Словом, которое более точно определяло их отношения было – приязнь. Но и это было уже не мало.

Кто знает, может быть произошло что-то очень плохое, в глобальном смысле? Может быть маги объединились и в свою очередь начали охоту на охотников? Может быть... Да могло быть все, что угодно. Так что, позвонить, имело смысл в любом случае. Вот только он доберется до телефона или звонилки...

Он посторонился, чтобы пропустить парочку здоровенных мальб, которые тащили огромные, набитые каким-то тряпьем корзины. На ходу мальбы с довольным видом перерыкивались, время от времени разражаясь лающим, неестественным смехом.

Хантер покачал головой.

Вскоре он увидел звонилку и остановился возле нее, чтобы позвонить.

Маленькая пушистая звонилка сидела, прицепившись лапками-присосками к стене двухэтажного, выстроенного из белого кирпича дома. Быстро схватив с ладони Хантера монету, она попробовала ее на зуб, и удовлетворенно что-то пропищав, сунула в меховой карман на животе.

Хантер сказал код. Звонилка включилась. Она на секунду застыла, потом издала звук больше всего напоминающий звон колокольчика и махнула лапкой.

Все, можно было начинать.

– Алло, – наклонившись к ней, сказал Хантер.

– Алло, – звонилка ответила голосом другого охотника – Леона, – Кто это?

– Хантер.

– А, старик, привет. Как дела?

– Закончил последнюю охоту. Правда, тут еще одно дело небольшое подвернулось. Но это мелочь. Через пару дней вернусь домой.

– А я вернулся еще вчера. Мне такой попался последний подопечный... Ну и повозился я с ним...

– Нет, у меня с последним никаких хлопот не было. Сижу, жду когда его сеть исчезнет. Плохо что-то исчезает.

– Это бывает. Ты сколько подопечных обслужил?

– Этот – седьмой.

– Ого! Много. Я в этот раз едва пять осилил. Что поделаешь, годы, они, брат, дают себя знать. Ты-то моложе, тебе легче.

– Да уж не так моложе. На сколько, лет на десять?

– Десять лет – большая разница.

– Я хотел вот что спросить... – Хантер помедлил. – За последнее время ничего такого, необычного не происходило? Что-то предчувствия у меня... не очень хорошие.

– Да нет, ничего из ряда вон. И предчувствий у меня никаких не наблюдается.

– А другие охотники?

– Черт его знает. Я еще их не обзванивал. Вот через месяцок соберемся где-нибудь, там и узнаем. И кто как поохотился, и кто погиб, и на новых охотников поглядим.