Страница 52 из 118
У Пенелопы заныло в груди. Было что-то странно сладкое в вере старой леди в нее, как будто такой мужчина, как Колин мог и вправду влюбиться в женщину, похожую на Пенелопу.
Господи, Пенелопа была вынуждена просить его, чтобы он поцеловал ее. И видеть, как все это закончилось. Он покинул дом в таком состоянии, что они уже целых три дня не разговаривали.
– Не волнуйся из-за него, - довольно неожиданно сказала леди Данбери, - Мы подыщем тебе кого-нибудь еще.
Пенелопа деликатно кашлянула.
– Леди Данбери, вы решили за меня взяться?
Та просияла и улыбнулась, от улыбки ее морщинистое лицо разгладилось и, словно засветилось.
– Конечно! Я удивлена, сколько времени у тебя заняло понять это.
– Но почему? - спросила Пенелопа, абсолютно неспособная понять то, что говорила леди Данбери.
Леди Данбери вздохнула. Звук был не грустный - больше задумчивый.
– Ты не против, если мы присядем? Мои старые кости, уже не те, что были раньше.
– Конечно, - быстро сказала Пенелопа, чувствуя себя ужасно, что она даже не подумала о возрасте леди Данбери, хотя они стояли в душном и переполненном танцевальном зале.
Но графиня была такой живой и полной жизни; было очень трудно представить ее больной или слабой.
– Сюда, - сказала Пенелопа, беря ее за руку и подводя ее к ближайшей скамье.
Как только леди Данбери уселась, Пенелопа заняла место рядом с ней.
– Вам удобно? Может лимонад?
Леди Данбери с благодарностью кивнула, и Пенелопа, взмахом руки подозвав лакея, попросила его принести два стакана лимонада, ей не хотелось оставлять графиню одну, когда она выглядела такой бледной.
– Я, на самом деле, не столь молода, какой я кажусь, - сказала леди Данбери Пенелопе, как только лакей заспешил к столу с освежающими напитками.
– Никто из нас, на самом деле, не такая молодая, какой мы кажемся другим, - ответила Пенелопа.
Это, возможно, был зеркальный комментарий, но она говорила его с теплотой, и надеялась, что леди Данбери оценит это.
Так и случилось. Леди Данбери насмешливо фыркнула, и благодарно посмотрела на Пенелопу, прежде чем сказать:
– Чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь, что большинство людей в этом мире - идиоты.
– Вы только сейчас подсчитываете это? - дразня, спросила Пенелопа, поскольку, учитывая обычное поведение леди Данбери, был довольно трудно представить, что она не пришла к такому заключению много лет тому назад.
Леди Данбери сердечно рассмеялась.
– Нет, конечно, иногда я думаю, я знала это, еще до своего рождения. Что я понимаю теперь, так это то, что сейчас как раз тот момент, когда я могу что-нибудь сделать.
– Что вы имеете ввиду?
– Я не смогла бы еще меньше обращать внимание на глупцов и идиотов, чем сейчас. Но такие люди, как ты, - не имея носового платка, леди Данбери, быстро провела пальцем по глазу, словно вытирая слезы, - ну, я хотела бы видеть тебя устроенной и счастливой в жизни.
Несколько секунд, Пенелопа, молча, уставившись, смотрела на нее
– Леди Данбери, - осторожно проговорила она, - Я высоко ценю жест… и ваше чувство… но вы должны знать, что я не ваша подопечная, и вы не отвечаете за меня.
– Ну, конечно, я знаю это, - усмехнувшись, сказала леди Данбери. - Но не бойся, я не чувствую никакой ответственности за тебя. Если б я чувствовала себя ответственной за тебя, это бы не было и вполовину так забавно.
Пенелопа знала, что выглядит полной идиоткой, но все, что она могла сказать, было:
– Я не понимаю.
Леди Данбери надолго замолчала. Она подождала пока до них дойдет лакей с лимонадом, и начала говорить, после того, как сделала несколько маленьких глоточков.
– Ты мне нравишься, мисс Физеренгтон. Мне не нравятся очень много людей. Здесь все просто. Я хочу видеть тебя счастливой.
– Но я счастлива, - сказала Пенелопа, больше из противоречия.
Леди Данбери высокомерно приподняла одну бровь - этот жест у нее получался лучше всего.
– Ты счастлива?
Была ли она счастлива? Что бы это могло значить? Она вынуждена была остановиться и подумать на этот вопрос. Она не была несчастной, в этом она была точно уверена. У нее были замечательные подруги, она нашла верную подругу и наперсницу в своей младшей сестре Фелиции, и даже если бы старшие сестры и мать, не были женщинами, она бы все равно выбрала их в качестве своих друзей - да, она любит их. И она знала, что они любят ее.
В общем, ее жизнь, была не так уж плоха. Да, она испытывала недостаток в драматичности и волнениях, но она была довольна и удовлетворена своей жизнью.
Но удовлетворение это не то же самое, что счастье, и она почувствовала острую и резкую боль в груди, поскольку, поняла, что не может ответить положительно на мягко сформулированный вопрос леди Данбери.
– Я вырастила своих детей, - сказала леди Данбери, - Четыре ребенка, и они все хорошо женились и вышли замуж. Я даже нашла невесту для моего племенника, которого, по правде, сказать, - она наклонилась и прошептала последние слова так, словно собиралась открыть государственную тайну, - Я люблю даже больше собственных детей.
Пенелопа не смогла сдержать улыбки. Леди Данбери выглядела такой шаловливой, такой проказливой.
– Это может удивить тебя, - продолжала леди Данбери, - Но по своей натуре, я такая зануда.
Пенелопа с трудом сохранила серьезное выражение лица.
– Я нахожу себя слишком свободной под конец жизни, - сказала леди Данбери, держа свои руки так, словно она капитулировала. - Я просто хочу видеть одну молодую женщину полностью устроенной прежде, чем я уйду.
– Не говорите так, леди Данбери, - сказала Пенелопа, импульсивно беря ее за руку.
Она легонько сжала руку старой леди.
– Вы еще переживете всех нас. Я уверена.
– Пфф-фф, не будь такой глупой, - проговорила леди Данбери, но она не пыталась высвободить руку из рук Пенелопы. - Я не в депрессии, - добавила она. - Я просто реально смотрю на вещи. Я оставила позади семьдесят лет своей жизни, и не собираюсь говорить тебе, как это много лет. У меня осталось не так много времени в этом мире, и меня это совсем не расстраивает.
Пенелопа надеялась, что когда она сама окажется перед фактом своей смерти, она будет вести себя так же хладнокровно.