Страница 48 из 118
– Мне кажется, я слышу мамин голос, зовущий меня.
– Ничего такого я не слышала, - весело сказал Элоиза, - Что с тобой? Ты выглядишь очень странно.
– Я прекрасно себя чувствую.
– Я так не думаю. Ты выглядишь так, словно только что был у зубного врача.
Он пробормотал: - Как же приятно получать комплименты от своей семьи.
– Если ты не можешь довериться своей семье, - выстрелила она в него залпом, - То кому ты вообще можешь доверять?
Он облокотился на стену и скрестил руки:
– Я предпочитаю лесть честности.
– Нет, ты так не делаешь.
Господи, ему захотелось просто отшлепать ее. Он не делал этого с тех пор, ему было двенадцать. Его за это потом отхлестали ремнем. Это был единственный раз, когда отец поднял на него руку
– Чего я хочу, - сказал он, выгнув дугою бровь, - Так это немедленного прекращения этого разговора.
– Чего ты хочешь, - уколола его Элоиза, - Так это, чтобы я прекратила допытываться у тебя, почему ты ходил к Пенелопе Физеренгтон, но мы оба прекрасно знаем, что этого не произойдет.
И тогда он понял. Знание пришло изнутри, и проникло в его разум: его сестра - леди Уислдаун. Все кусочки сошлись. Не было никого более упрямого и настырного, кто мог бы - и желал бы - тратить все свое время, чтобы добраться до сути каждой последней сплетни и инсинуации.
Когда Элоиза хотела чего-нибудь, она не останавливалась до тех пор, пока, наконец, не заполучала то, что хотела. Это не относилось к деньгам и материальным ценностям. Для нее это было знание.
Ей нравилось все узнавать. Она колола, колола и колола до тех пор, пока ты сам ей не расскажешь все то, что ей захотелось узнать. Было чудом, что никто до сих пор, не понял кто она такая.
И словно из неоткуда, он проговорил:
– Мне нужно поговорить с тобой.
Он схватил ее за руку, и буквально втащил за собой в ближайшую комнату, которая, как это ни странно, оказалась ее собственной.
– Колин! - завопила она, безуспешно пытаясь вырвать руку из его хватки. - Что ты делаешь?!
Он закрыл дверь, повернулся к ней и воинственно скрестил руки, выражение его лица стало угрожающим.
– Колин? - голос ее прозвучал немного испугано.
– Я знаю, кем ты была до сих пор.
– Кем я была -
И затем, черт бы ее побрал, она начала смеяться.
– Элоиза! - прогрохотал он, - Я с тобой разговариваю!
– Ясно, - с трудом сумела она ответить.
Он с трудом сдерживался, сердито уставившись на нее.
Она хохотала. В конце концов, она проговорила:
– Что ты -
Но как только она посмотрела на него, даже притом, что она пыталась сдержаться, она снова расхохоталась.
Если бы она недавно, что-нибудь выпила, без тени юмора, подумал Колин, это давно бы вылилось у нее через нос.
– Что, черт подери, твориться с тобой?! - рявкнул он.
Это привлекло ее внимание. Он не знал, то ли это из-за тона его голоса, то ли из-за того, что он выругался, но она моментально успокоилась.
– На мой взгляд, - спокойно сказала она, - Ты слишком серьезен.
– По-твоему, я выгляжу так, словно рассказываю шутку?
– Нет, - ответила Элоиза, - Хотя ты сделал это в самом начале. Я сожалею, Колин, но тебе совсем не походит негодовать и вопить. Ты выглядел в точности, как Энтони.
– Ты -
– Фактически, - сказала она, несколько неосторожно, - Ты был похож на самого себе, пытающегося имитировать Энтони.
Он собирался удушить ее. Прямо здесь, в ее комнате в доме матери, он собрался совершить убийство собственной сестры.
– Колин? - нерешительно спросила она его, словно только сейчас заметила, что он перешел из состояния злости в состояние полной ярости.
– Садись, - он дернул головой в сторону стула. - Сейчас же.
– С тобой все в порядке?
– СЯДЬ! - заорал он.
И она села. С большой готовностью.
– Я не могу вспомнить, когда последнее время ты повышал голос, - прошептала она.
– Я не могу вспомнить, когда я последнее время имел вескую причину для этого.
– Что случилось?
Он решил, что стоит ей прямо сказать все.
– Колин?
– Я знаю, что ты леди Уислдаун.
– Чтооооооо?
– Нет смысла пытаться отрицать это. Я видел -
Элоиза подпрыгнула на ноги.
– За исключением того, что это абсолютная неправда!
Внезапно, он больше не чувствовал себя злым. Вместо этого, он почувствовал очень уставшим.
– Элоиза, я видел доказательство.
– Какое доказательство? - ее голос звучал недоверчиво. - Как может быть доказательство того, что неправда.
Он схватил ее за руку.
– Посмотри на свои пальцы.
Она посмотрела на свои руки. - А что с ними не так?
– Они заляпаны чернилами.
Ее рот широко открылся.
– И, из-за этого, ты пришел к выводу, что я леди Уислдаун?
– Почему тогда они такие?
– Ты никогда не пользовался гусиным пером?
– Элоиза… - в его голосе прозвучало предупреждение.
– Я не обязана говорить тебе, почему у меня пальцы в чернилах.
Он повторил ее имя еще раз.
– Я не обязана - запротестовала она, - Я не - ох, ну ладно, прекрасно, - она мятежно скрестила руки. - Я пишу письма.
Он посмотрел на нее с крайним недоверием.
– Я пишу письма! - протестовала она, - Каждый день. Иногда два раза в день, когда Франческа уезжает из Лондона. Я надежный корреспондент. Ты должен знать. Я даже писала письма с твоим именем на конверте, хотя, сомневаюсь, что они все до тебя дошли.
– Письма? - спросил он, его голос звучал недоверчиво и… высмеивал ее.
– Ради Бога, Элоиза, - произнес он, - Ты действительно думаешь, что я поверю? Кому, черт подери, ты пишешь так много писем?
Элоиза покраснела. По-настоящему, довольно сильно, покраснела.
– Это не твое дело.
Он был бы заинтриговался ее реакцией, если бы не был настолько уверен, что это она скрывается под личиной леди Уислдаун.
– Элоиза, - резко сказал он, - Кто поверит тебе, скажи ты ему, что ты пишешь письма каждый день? Я, конечно, не верю.
Она впилась в него взглядом. Ее темно-серые глаза вспыхнули от ярости.
– Меня не волнует, что ты думаешь, - сказала она очень низким голосом, - Нет, это неправда. Я просто в бешенстве оттого, что ты не можешь поверить мне.
– Ты не даешь мне возможности поверить тебе, - устало сказал он.
Она встала, подошла к нему, и ткнула его пальцем в грудь. Сильно.